Страница 17 из 34
М. Алиханов-Аварский вполне обоснованно отмечал, что члены миссии получали «огромное содержание», и вообще были поставлены отлично[298]. Лицам, вошедшим в состав военной миссии, «сохранялась служба в России и платилось содержание как от русского, так и, отдельно, от персидского правительств»[299]. Жалование инструкторы получали по штату. От российского правительства им сохранялось казенное содержание в размере получаемого ими жалования[300]. Персидское правительство выделяло деньги по контракту. В этом отношении российские представители не зависели от финансирования бригады, которое осуществлялось на отдельных условиях. Полковник получал из шахской казны до 10000 рублей в год (24000 французских франков), обер-офицеры – каждый около 5 000 (12 000 французских франков) плюс жалование по чину из усиленного оклада от российского правительства, а урядники – каждый около 1200 (по 2400 французских франков; жалование фиксировалось в договорах – во франках, а на месте корректировалось в туманах, поэтому зависело от курса тех и других к рублю), а также денежное и вещевое довольствие из своих частей в России[301]. Выдача производилась персидской серебряной монетой или русскими кредитными ассигнациями по курсу[302]. Деньги это были немалые, если учитывать, что в 1860- 1870-х гг. обычное и усиленное годовое содержание полковника составляло 750 и 1125 рублей соответственно[303], а жалование по чину Заведующий получал именно из усиленного оклада[304]. Кроме того, ему полагались столовые деньги в размере 420 рублей в год[305]. Собственно А. И. Домонтович, находясь в Персии, получал всё содержание, положенное штатом штаба Кавказского военного округа штаб-офицеру для поручений, поскольку при назначении он не был отчислен от занимаемой должности, а числился в командировке по делам службы[306]. Помимо этого, офицеры, отчислявшиеся из Персии или уезжавшие в отпуск, получали жалование за 3 месяца вперед из кассы ПКБ[307]. Суммы эти выдавались из экономии, «которая получалась в жаловании русских офицеров от промежутка времени… между отбытием старого и прибытием нового инструктора»[308]. Это правило не было зафиксировано соглашениями и представляло собой своего рода традицию, основанную на прецедентах[309]. Прослужившие в Иране не менее 3 лет по контракту имели право на выплату им дополнительно 75 полуимпериалов[310]. Эта выплата производилась персидским правительством помимо бригадного бюджета[311]. В то же время инструкторы продолжали числиться, «не занимая вакансии, в частях, откуда» были назначены, и пользовались правом производства в чины по вакансии[312]. Из российского бюджета им назначались также прогонные деньги для прибытия к новому месту службы[313].
Нужно отметить, что правила, касавшиеся членов русской военной миссии, кроме контракта, никакими долговременными законодательными актами и инструкциями не регулировались. В этом, как и во многом, что касалось внутренней жизни ПКБ, действовало правило прецедента. Основываясь на уже имевших место случаях и ориентируясь в зависимости от ситуации, российское военное руководство по согласованию с дипломатами выносило решение по каждому отдельному инструктору (или группе инструкторов), которое утверждал император. С ходатайством выступало кавказское начальство, а в Петербурге его поддерживали (или нет) и корректировали, принимая окончательное решение. Таковым было положение русских инструкторов вплоть до конца XIX в.
Мы не случайно отметили случай с разделением ПКБ на два полка. Он отразил два наиболее острых вопроса, стоявших перед командирами бригады вплоть до В. А. Косоговского (вступившего в командование ПКБ в 1894 г.) и не раз ставивших ПКБ в критическое положение. Первый – финансовый – заключался в несоответствии (и не всегда по вине полковника) запланированных и реальных расходов и доходов, а также в полной финансовой зависимости ПКБ от решений персидского правительства (шаха, военного министра, садразама, министра внутренних дел и др.). Учитывая особенности финансирования персидской армии того времени[314], денежное обеспечение бригады зависело не столько от законодательных актов и международных соглашений, сколько от личных качеств возглавлявшего ее лица, от его умения войти в доверие, настоять, договориться, сэкономить. Каждый новый Заведующий, начиная с А. И. Домонтовича, вынужден был находить общий язык с военным министром Персии относительно сроков выплат из бюджета Военного министерства денег на содержание ПКБ.
Н.К. Тер-Оганов, находясь под влиянием иранской историографии, во многом опирающейся на лозунги революции 1905–1911 гг., видел втом, что ПКБ «в хозяйственном отношении не зависела от иранских властей. Командир бригады но своему усмотрению распоряжался ее бюджетом и не был подотчетен иранским военно-финансовым органам»[315], негативное явление. Действительно, нарекания на то, что Заведующие обогащаются таким образом за счет ПКБ, имели место. Мисль-Рустем, например, служивший в бригаде в 1882–1888 гг., высказывался, что у Заведующего следовало бы изъять из ведения хозяйственную часть ПКБ. Он мотивировал это тем, что «такое положение дел создаёт только худое мнение о русских в Персии и вызывает раздоры между самими русскими инструкторами»[316]. Однако применительно к А. И. Домонтовичу, как видно из его воспоминаний, нарекания эти шли со стороны людей, стремившихся подорвать престиж русских инструкторов – иностранцев, находившихся в Иране, и некоторых иранских сановников.
Можно с уверенностью утверждать, что в иранских условиях того времени хозяйственная автономия ПКБ, которой добился А. И. Домонтович, была не только оправданной, но и необходимой мерой для успеха в деле создания и функционирования бригады. О. А. Красняк указывала, что основной трудностью, с которой сталкивался А. И. Домонтович, была неупорядоченность хозяйственной части, свойственная персидской армии. «Отсутствие в иранских вооруженных силах интендантской службы… вынуждало Домонтовича самому заботиться о снабжении полка»[317]. Нельзя не согласиться с ее мнением, что то, что полковник взял в свои руки финансовые дела ПКБ, сыграло большую роль в ее становлении. «Тем самым была исключена возможность хищения денежных средств со стороны внешних военных лиц… сама же бригада была обеспечена твердым жалованием»[318]. Как видно из приведенных выше фактов, проблемы финансового характера действительно играли первостепенную роль в устройстве новой воинской части. Однако следует заметить, что вопрос о полном контроле хозяйственных дел ПКБ был поставлен А. И. Домонтовичем изначально, еще в первую поездку, а не с началом организации бригады[319]. Что касается хищений средств подразделения, то и тут О. А. Красняк права лишь отчасти. Внутри бригады действительно таковое при А. И. Домонтовиче было если не невозможно, то очень затруднительно. В то же время в финансовом обеспечении командир полностью зависел от военного министра, министра финансов и шаха, о чём уже говорилось. Следовательно, полностью исключить хищения (или задержки выплат) с их стороны он не мог. А таковые были и тормозили деятельность Заведующего. В своем рапорте И. А. Зиновьеву А. И. Домонтович указывал, что одним из главных затруднений в деле организации ПКБ являлся «способ весьма неаккуратной выдачи на содержание бригады денег, [что] препятствует правильному ведению дела»[320].
298
Алиханов-Аварский М. В гостях у шаха. Очерки Персии. Тифлис: Типография Я. И. Либермана, 1898. С. 222.
299
Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 140.
300
РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. 55–56.
301
Так, по контракту 1882 г. с полковником ГШ Петром Владимировичем Чарковским, последний должен был получать 2 400 туманов в год и фураж для пяти лошадей ежедневно, а урядники по 240 туманов в год [Краснях О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 79].
302
Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 141; РГВИА. Ф. 401. Оп. 4. Д. 57. Л. 21.
303
Волков С.В. Русский офицерский корпус. М.: Центрполиграф, 2003. Табл. 57. Офицерское жалованье в 60-70-х гг. XIX в. (в руб.). С. 387.
304
РГВИА. Ф. 401. Оп. 4. Д. 57. Л. 21.
305
Там же.
306
РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. 54. А. И. Домонтович был единственным до конца 1890-х гг. Заведующим, который формально весь срок пребывания в Иране оставался на прежней должности в России, а числился «в командировке по делам службы» [РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. 54]. Поэтому в кратких послужных списках его командование ПКБ отмечено не было [Спи-
307
сок генералам по старшинству. Составлен по 1-е мая 1899 года. СПб.: Военная типография, 1899. С. 684]. В отношении остальных Заведующих это правило уже не соблюдалось. Будущие Заведующие отчислялись с занимаемой ими должности в распоряжение командующего Кавказским военным округом. Затем следовало зачисление на должность командира ПКБ «с оставлением в ГШ». Однако в XIX в. только у П.В. Чарковского в официальных документах было записано, что он являлся командиром ПКБ (он так же единственный был вновь зачислен в ГШ в 1882 г., так как до этого занимал пост негласного военного агента (секретарь консульства) в Трапезунде и был формально отчислен из военного ведомства). Остальные же Заведующие и исполнявшие обязанности всё время пребывания в Иране числились не Заведующими обучением персидской кавалерии, а состоящими в распоряжении командующего войсками Кавказского военного округа. Последний Заведующий в XIX в. В. А. Косоговский также сначала числился состоящим в распоряжении, а затем, с конца 1890-х гг. – Заведующим [Список генералам по старшинству. Составлен по 1 мая 1904 г. СПб.: Военная типография, 1904. С. 1122]. Сменивший его в сентябре 1902 г. Фёдор Григорьевич Чернозубов по должности проходил уже только как Заведующий обучением персидской кавалерии [Список генералам по старшинству. Составлен по 1 июля 1909 г. СПб.: Военная типография, 1909. С. 847]. Категория офицеров и штатских лиц, состоящих в распоряжении Командующего или состоящих при войсках Кавказского военного округа, включала в себя разнообразных людей с неочерченным кругом задач. Как вспоминал В. К. Смирнов, «таких было десятка 2–3. Из них был Зеленой (генерал-майор ГШ, А. С. Зеленой, руководитель разведки штаба округа; речь о нём пойдёт ниже – О.Г.), персидские принцы, зубной врач Камаев (по форме артиллерист), один преподаватель математики, музыкант… и т. д. Словом, на вакансии состоящих при войсках с зачислением по роду оружия зачислялись или некоторые генералы и аристократы, которых надо было по политическим соображениям числить на военной службе… или же какие-либо специалисты, не подходящие под существующие штаты», в том числе и офицеры, окончившие Офицерский курс восточных языков при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел [Смирнов К.В. «Интеллидженс» Кавказского фронта в период 1878–1918 годов // Тер-Оганов Н. К. Из истории разведки ШКВО в Турции и Иране (1870–1918). К истории разведывательной деятельности негласных военных агентов Штаба Кавказского ВО в Турции и Иране (1870–1918 гг.). Саарбрюккен: LAP Lambert Academic Publishing, 2015. С. 178–179]. Заведующие продолжали получать жалование от российского правительства по прежней должности. За ними сохранялись штатное место без занятия вакансии, жалование по чину, столовые по штатной должности и прочее содержание. На них продолжали распространяться правила чинопроизводства, действовавшие в российской армии.
307 Но были и исключения. Так, есаул И. С. Ремизов получил жалование за 6 месяцев вперёд, а ротмистр В. К. Бельгард в 1894 г. – за 9 месяцев.
308
308 РГВИА. Ф. 446. Д. 47. Л. 92.
309
309 Условиями контрактов офицеры должны были получать жалование вперёд за 3 месяца. Отсюда – установившийся обычай выплаты отпускных уезжавшим из Персии инструкторам-офицерам.
310
310 Около 300 туманов. Впрочем были случаи, когда оплата производилась и лицам, не прослужившим требуемого срока [РГВИА. Ф. 446. Д. 47. Л. 105].
311
РГВИА. Ф. 446. Д. 47. Л. 58, 77, 92, 94, 99,105.
312
Там же. Л. 55.
313
Там же. Л. 67.
314
[Вревский А.Б.] Персия // Военно-статистический сборник. СПб.: Военная типография, 1868. Вып. 3. С. 28–30; Франкини. Записка о персидской армии генерал-майора Франкини от 20 сентября 1877 г. // СМА. 1883. Вып. 4. С. 29.
315
Тер-Оганов Н.К. Персидская казачья бригада 1879–1921 гг. М.: Институт востоковедения РАН, 2012. С. 320.
316
Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 150.
317
Красняк О.А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 75.
318
Там же. С. 76; Тер-Оганов Н.К. Персидская казачья бригада 1879–1921 гг. М.: Институт востоковедения РАН, 2012. С. 60.
319
Донесения Домонтовича // Красняк О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 125.
320
Российско-Императорскому Чрезвычайному посланнику и полномочному министру при дворе персидском [И. А. Зиновьеву от А. И. Домонтовича] // Красняк О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 133.