Страница 33 из 37
Иногда встречаются проекты, которые, хотя и рассматривают в качестве основания уголовной ответственности деяние, которое «было совершено виновно, в интересах юридического лица и причинило вред или создало угрозу причинения вреда, предусмотренного уголовным законом», самого определения вины не содержат[333].
Системность права позволяет для целей исследования обратиться к нормам административного права, регламентирующим вопросы вины юридического лица. В частности Г.А. Есаков полагает, что ст. 2.1, 2.10 КоАП РФ «вполне могут быть рассматриваемы как «испытательный полигон» для будущих уголовно-правовых норм»[334]. Даже если воспринимать их как «испытательный», пробный вариант, вряд ли формулировка вины может быть применима для целей уголовного права, поскольку в соответствии с п. 2 ст. 2.1 лицо виновно в совершении административного правонарушения, когда у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, «но лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению». Кодекс воспринял гражданско-правовое понимание вины, которое, как было сказано, неприемлемо для уголовно-правовых отношений.
Вместе с тем многие из тех концепций вины юридического лица, которые предложены в настоящее время, исходят из того, что для привлечения юридического лица к уголовной ответственности необходимо выяснить, что данным лицом не были приняты все меры, для того чтобы избежать нарушения правовых норм, за которое предусмотрено уголовное наказание, и такая возможность имелась[335].
Неприемлемость предложенных формулировок для нужд уголовного права объясняется сложностью, если не невозможностью дать определение вины как «субъективного, интеллектуально-волевого отношения лица к своим общественно опасным действиям и их вредным последствиям»[336] применительно к лицу юридическому, которое, хотя и является равноправным участником правоотношений, всегда осуществляет свою деятельность посредством конкретных физических лиц. Так, П.П. Иванцов, обосновывая невозможность виновности юридических лиц, отметил, что вина «выражается в совокупности определенных психических процессов, происходящих в центральной нервной системе человека. В этом заключается главное противоречие идеи признать за юридическим лицом статус субъекта преступления, способного виновно совершить общественно опасное, противоправное деяние»[337].
Трудно не согласиться и с мнением Н.Е. Крыловой, согласно которому «попытки сформулировать понятие «вины» юридического лица, отличной от вины его представителей и руководителей… заранее обречены на провал»[338]. Профессор Н.Е. Крылова отмечает, что в случае введения ответственности юридических лиц деформации подвергнутся все принципы отечественного уголовного права – принцип вины в силу допущения объективного вменения, «двойственности в понимании вины, определяемой различно для физического и юридического лица»[339]; принцип справедливости в силу, по сути, «двойной» ответственности юридического лица за одно и то же преступление[340], принцип личной ответственности, поскольку за преступления, совершенные физическими лицами, к ответственности будут привлекаться юридические лица, в которых они работают[341]. Наконец, изменится само понимание вины – придется вводить двойственные категории вины для физических лиц, с делением вины на формы, и для юридических лиц – без такового деления, соответственно, поскольку последнее утратит всякий смысл.
Именно по причине того, что виновное деяние может совершить только физическое лицо, обладающее сознанием и волей, Б.В. Волженкин говорил о необходимости различать субъект преступления и субъект уголовной ответственности[342].
По пути опосредованного вовлечения юридического лица в сферу уголовного права, введения так называемого института квазиуголовной ответственности, позволяющей применять в отношении организаций, причастных к совершению преступления, монетарные санкции, пошли законодатели ряда стран[343].
Преимущество именно такого подхода заключается в том, что он позволяет применять к юридическому лицу меры уголовно-правового характера, не создавая при этом двойственной системы оснований и условий уголовной ответственности.
Подобная модель была предложена в проекте федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц» Следственного комитета РФ в 2011 г.[344], который по большей части был критически оценен представителями отечественной науки[345]. Проект действительно представляется не в полной мере последовательным и внутренне согласованным, поскольку фактически он зачастую говорит именно о привлечении юридических лиц к уголовной ответственности посредством концепции «причастности к совершению преступления», под которой предлагается понимать совершение преступления в интересах юридического лица либо использование юридического лица в целях совершения, сокрытия преступления или последствий преступления, а не о применении к ним мер уголовно-правового воздействия. Так, предлагаемая законопроектом ст. 10415 говорит о судимости юридических лиц – уголовно-правовом последствии наказания, но никак не мер уголовно-правового характера.
На наш взгляд, представляется неполной система мер, которые предлагается применять к юридическим лицам, поскольку не предложены меры по возмещению причиненного вреда, а также превентивные меры, которые не просто бы прекращали всякую деятельность юридического лица посредством его ликвидации или лишения права заниматься определенным видом деятельности, а были направлены на предотвращение новых преступлений. Меры уголовно-правового характера, в отличие от уголовной ответственности, карательной по своей природе, в большей степени направлены на восстановление социальной справедливости и на предотвращение новых преступных деяний, если обратиться, например, к принудительным мерам воспитательного воздействия (ст. 90 УК РФ).
Например, Г.А. Есаков говорит о такой «незаслуженно забываемой при формулировании проектов изменений уголовного закона» мере уголовно-правового характера, как предписание об устранении недостатков, смысл которого заключается в определении судом конкретных шагов, разнообразных по своему содержанию, направленных на предотвращение повторения в будущем преступного деяния[346]. При этом он опирается на ст. 9 Закона о корпоративном простом убийстве 2007 г., ст. 9 которого предусматривает возможность суда издать в отношении организации, признанной виновной в корпоративном простом убийстве, приказ об исправлении, в котором содержится требование об устранении упущений, ставших причиной преступления, а также любые другие упущения в корпоративной политике, системе безопасности и охраны труда. В случае невыполнения приказа, для чего устанавливается срок, корпорация считается виновной в преступлении, наказываемом штрафом.
Согласно предлагаемой редакции ст. 1045 УК РФ, меры уголовно-правового характера за причастность к преступлению подлежат применению в отношении организаций, обладающих в соответствии с законодательством Российской Федерации статусом юридического лица, за исключением органов государственной власти и органов местного самоуправления, что само по себе вызывает недоумение, поскольку авторы проекта неоднократно говорили о его антикоррупционной направленности.
333
Келина С.Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового УК Российской Федерации // Уголовное право: новые идеи. М., 1994. С. 59.
334
Есаков Г.А. Юридические лица и ответственность за убийство (о новом английском законе) // Уголовное право. 2007. № 6. С. 19.
335
См.: Ситковский И.В. Уголовная ответственность юридических лиц: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 174; Абашина Л.А. Указ. соч. С. 62.
336
Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность / Избранные труды. СПб., 2003. С. 460.
337
Иванцов П.П. Проблема ответственности юридических лиц в российском уголовном праве: Дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2000. С. 130.
338
Крылова Н.Е. Уголовная ответственность юридических лиц (корпораций): сравнительно-правовой анализ. С. 79.
339
Крылова Н.Е. Концептуальные проблемы введения института уголовной ответственности юридических лиц в РФ / Уголовно-правовое воздействие в отношении юридических лиц: Материалы российско-немецкого уголовно-правового семинара. М., 2013. С. 63.
340
Там же. С. 66–68.
341
Там же. С. 68–69.
342
Волженкин Б.В. Уголовная ответственность юридических лиц / Избранные труды. СПб., 2008. С. 771–801.
343
В соответствии со ст. 20 II УК Турции к юридическому лицу можно применять меры уголовно-правового характера – отзыв лицензии или конфискацию, если это предусмотрено нормой Особенной части. В Италии, ст. 27 Конституции которой говорит о том, что уголовная ответственность может быть только персональной, Уголовный кодекс все же предусматривает возможность обратиться к юридическому лицу в том случае, если управляющие лица, в отношении которых вынесен приговор, оказываются неплатежеспособными (ст. 197 УК Италии). Кроме того, во исполнение Рекомендаций Совета Министров Европы 1983 г. о введении уголовной ответственности юридических лиц в 2001 г. был принят Закон «О привлечении к административной ответственности юридических лиц, общественных организаций, неинкорпорированных ассоциаций», который, несмотря на название, говорит о «преступлениях», а не правонарушениях, преимущественно коррупционных преступлениях, а также мошенничестве и иных формах хищения. В целях «прекращения преступной деятельности» юридического лица на него в соответствии со ст. 129 УК Испании можно возложить дополнительные последствия, выражающиеся в постоянном или временном закрытии предприятия, его филиалов или учреждений, ликвидации общества, ассоциации, фонда, временном запрещении деятельности общества, предприятия, ассоциации или фонда, запрете заниматься в будущем данным видом деятельности, проведении проверки на предприятии с целью охраны прав работников. По данному пути пошел и латвийский законодатель, предусмотрев в уголовном законе возможность применения к юридическим лицам принудительных мер воздействия (ст. 12 УК Латвии). Из основных видов принудительных мер воздействия юридическому лицу, за исключением государства, самоуправления и других юридических лиц публичного права, могут быть назначены ликвидация, ограничение прав, конфискация имущества, денежное взыскание. Среди дополнительных мер воздействия – конфискация имущества и возмещение вреда. 23 мая 2013 г. Верховная Рада Украины приняла Закон «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины (выполнение Плана действий по либерализации Европейским Союзом визового режима для Украины относительно ответственности юридических лиц)», который дополняет Уголовный кодекс разд. XIV «Меры уголовно-правового характера в отношении юридических лиц». В соответствии со ст. 963 основанием для применения в отношении юридического лица мер уголовно-правового характера является совершение уполномоченным лицом, под которым понимают должностных лиц юридического лица, а также других лиц, действующих в соответствии с нормами закона, учредительных документов юридического лица или договора и управомоченных действовать от имени юридического лица, от имени и в интересах юридического лица преступления, предусмотренного ст. 209 (легализация доходов, полученных преступным путем), 306 (использование средств, полученных от незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов, прекурсоров, ядовитых или сильнодействующих веществ или ядовитых или сильнодействующих лекарственных средств), 3683(подкуп должностного лица юридического лица частного права независимо от организационно-правовой формы), 3684 (подкуп лица, которое предоставляет публичные услуги), 369 (предложение или предоставление неправомерной выгоды должностному лицу), 3692 (злоупотребление влиянием), а также от имени юридического лица преступлений, предусмотренных ст. 258–2585 (террористический акт; вовлечение в совершение террористического акта; публичные призывы к совершению террористического акта; создание террористической группы или террористической организации; содействие совершению террористического акта; финансирование терроризма) УК Украины. Преступление считается совершенным от имени юридического лица, если оно направлено на получение им неправомерной выгоды или создание условий для получения такой выгоды, а также на уклонение от предусмотренной законом ответственности (ст. 963 ч. 2). Статья 966 предусматривает возможность назначения следующих мер: штрафа, ликвидации и конфискации.
344
http://www.sledcom.ru/discussions/?SID=1273 (2016. 2 нояб.) // http://zakon2.rada.gov.ua/laws/show/314-18 (2016. 2 нояб.).
345
См., например: Крылова Н.Е. К вопросу о введении «института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц» // Уголовное право: истоки, реалии, переход к устойчивому развитию: Материалы VI Российского конгресса уголовного права / Отв. ред. В.С. Комиссаров. М., 2011. С. 109–113. Анализируя положения предложенного Следственным комитетом проекта, профессор Крылова приходит к выводу, что он «нуждается в серьезном обсуждении с участием представителей вузовской науки, работающих не только в области уголовного права, но и других отраслей российского права (цивилистов, финансистов, налоговиков, а также процессуалистов), и, в особенности, представителей судебной практики, поскольку именно им, если Проект станет законом, предстоит рассматривать дела с привлечением к судебному процессу юридических лиц. Как известно, дела по «экономическим» преступлениям многотомны и многоэпизодны, предполагают сложнейшие бухгалтерские и иные документальные экспертизы, привлечение к процессу большого числа специалистов, свидетелей и других участников, следствие и судебное разбирательство по таким делам могут длиться годами. «Стоит ли игра свеч – вот в чем вопрос?»» (С. 113).
346
Есаков Г.А. Меры уголовно-правового характера в отношении юридических лиц (постановка проблемы) / Уголовно-правовое воздействие в отношении юридических лиц: Материалы российско-немецкого уголовно-правового семинара (26 июня 2012 г.). М., 2013. С. 86.