Страница 3 из 128
- Спит. Он ничего не боится. Странно, правда? Обычно дети боятся темноты.
Я смотрела на Тоню. Ещё очень молодая, она вела себя чрезвычайно скромно и одевалась как пенсионерка. Тоня ушла от мужа и теперь боялась его. Она вообще всего боялась - странное бледное создание, серая моль, мечтающая слиться с окружающей средой.
- Нет, вы идите. И, пожалуйста, не называйте меня на «вы», а то неловко, я ведь намного младше.
- Хорошо. - сказала Тоня и улыбнулась тонкими губами. -Это оттого, что часто не поймёшь - кто старше, кто младше. Мне вот кажется, что старше ты.
Мне стало не по себе, я завозилась под одеялом и села.
- Почему?
- Не знаю. Почему-то.
Тоня ушла. Я осталась одна и сразу погасила свет. Я знала, что теперь не усну, но при свете неправильно было просто лежать, он диктовал действие. Темнота же поглощала стремление двигаться и укутывала мысли. В темноте можно было думать о том, что никогда не приходит в голову при свете дня.
И я стала думать о том, о чём обычно думать было стыдно. Об очередной дурости. О моём побеге. А может, это и не дурость. Так надо.
Да, всё правильно. Всё слишком далеко зашло, и я забыла своё место в пространстве и времени. Как ни крути, но у меня всё-таки есть опыт и мудрость, пусть и в весьма потрёпанном виде. А значит, нужно быть сильнее. Сильнее мальчика, который слишком юн, светел и чист.
Я вытянулась под одеялом и скрестила руки на груди, как египетский фараон. Так неподвижно, с закрытыми глазами я могла спокойно пролежать несколько часов до самого утра. Даже в молодые годы это странное оцепенелое состояние иногда заменяло мне сон. Однажды Володя сказал, что когда я так лежу, то становлюсь похожей на мумию, и меня не хочется касаться. Уж не помню, сознательно или нет, но с тех пор, как он это сказал, я стала частенько замирать на краю кровати – ноги прямые, голова откинута, нос кверху, руки на груди.
Подумав про Володю, я мысленно усмехнулась. Вот ведь человек - жил со мною, спал рядом, говорил слова, смеялся, уезжал в свои командировки, а потом взял и обманул. Его не стало, и я так редко вспоминала о нём, что постепенно он стал чем-то вроде детали интерьера - висит картина, закрывает пятно на обоях, а что уж там нарисовано - не важно.
А в своей новой жизни я научилась спать по-другому - крепко, долго и раскидисто.
Я представила маленький домик Германа и вздохнула. С одной стороны, мне хотелось обратно. Домой? Нет... Нет дома, и вообще... ничего. С другой - мне и вправду стало легче.
Потому что лишь две вещи по настоящему помогают в жизни - время и расстояние. Они взаимодополняемы и прямо пропорциональны друг другу. Нужно лишь научиться правильно ими пользоваться, и тогда в самых сложных ситуациях всегда можно будет принять эти универсальные лекарства. Действуют не скоро, имеют массу побочных эффектов, зато помогают наверняка - рано или поздно.
Нет, я поступила правильно.