Кипение

– О боже, – Сэмюель начал поправлять свои очки и находился в недоумении, – я поверить не могу, Мартин, – затем он полностью закрыл лицо руками, – пожалуйста, скажи, что это шутка. – он понимал, что Мартин говорил серьёзно. И всё же, часть его не хотела принимать столь трагичную ситуацию, ещё вчера он спокойно сидел дома, жизнь шла плавно, по течению, всё было в порядке. А теперь он узнаёт, что убийство, о котором говорили по телевизору, совершил его родной брат, – ты не способен на подобное…

На время в воздухе воцарилась тишина. Набравшись сил, Сэм продолжил.

– Это… убийство, как оно произошло?

– Ну… вчера вечером, после работы, я зашел в небольшую закусочную перекусить, – Мартин начал шагать со стороны в сторону, не в силах удержать тревогу в себе, – по-моему, я читал за столиком книгу, а потом всё тонет во мраке, я ничего не помню до того момента, когда обнаружил себя в туалете с ножом в руке… это кошмар… и ещё вот…

– Ты порезал запястья, – тихо произнёс его брат.

– Перед тем, как его убить, я вырезал у себя на руках ножом эти символы, – он откачивал рукава своей куртки, чтобы скрыть забинтованные руки, – понятия не имею, что они означают.

– Ты говоришь, что как будто был в трансе, что ты имеешь в виду? Магию? Колдовство или что-то в этом роде?

– Сэм, я не могу этого объяснить, – Мартин покачал головой, – я просто рассказываю тебе, как всё было. Я уверен только в одном… на самом деле это убийство совершил не я! – его голос усилился. Было видно, что Мартину тяжело… ведь, кто-то использовал его, превратив человека в орудие убийства и этим испортил всю его жизнь. Одному богу было известно, что ожидает Мартина впереди.

– Свидетели были, тебя кто-нибудь видел? – продолжал спрашивать Сэмюель.

– Возможно. Я ушел из забегаловки так быстро, как только смог, полиция всё ещё не знает, что это был я. Но я думаю, скоро они меня выследят. Когда я совершал… этот ужасный поступок, я видел что-то, а точнее, кого-то.

– С тобой ещё кто-то был?

– Нет, это было нечто вроде видения, – он развернулся в другую сторону, не в силах стоять на месте, – я видел человека, сотни зажженных свечей, а ещё там была маленькая девочка.

– Ты видел девочку?

– Ей было одиноко, плохо. Она просила меня ей помочь. Что творится со мной, Сэм, что мне делать? Сэм, ты знаешь меня лучше всех, помоги мне.

– Слушай, Мартин, я… я совсем сбит с толку. Это такая странная история. Возможно тебе нужна… квалифицированная помощь? Часто бывает, что одержимость бывает частью расстройства психики и с, – он не успел закончить. Мартину ужасно больно было слышать подобные слова. Хотя он и понимал, как воспринимается эта история окружающими. Ведь они не видели, что там было, они не знают, что он чувствовал. И несмотря на уверенность в своей невиновности, Мартин знал, что чем чаще он будет слышать о своей невменяемости, тем сильнее и сам будет в это верить.

– Сэм, у меня нет проблем с психикой, я не сумасшедший!

– Мартин, я священник. То, что ты отнял жизнь у человека, для меня очень серьёзно…

– Сэм! Я же сказал, что это не я, – его голос потихоньку начала пробирать дрожь, – столько лет прошло, но ничего не изменилось. Ты всё ещё меня не слушаешь.

– Мартин, пожалуйста, не проси меня делать выбор между моей верой и родным братом.

– Я не убийца! Ты единственный, кому я могу доверять. Я просто прошу чтобы ты мне поверил.

– Хорошо… я сделаю для тебя всё, что в моих силах, если это не противоречит моей вере, – тихим голосом ответил Сэмюель. Для младшего брата он был готов на всё.

– Слушай, мне надо кое-что разузнать, я позвоню, – сказал Мартин. Он увидел, что брат полез во внутренний карман пальто. Сэмюель протянул ему руку и открыл ладонь – в ней лежал небольшой, серебряный крестик на цепочке.

– Держи, тебе это нужнее чем мне, – он держал свою руку на весу, и перебросил крестик ближе к пальцам и ухватился ими на край крестика.

– Сэм, ты же знаешь, что я во всё это не верю, – он смотрел на своего брата, который стоял неподвижно и всё ещё держал маленькую безделушку в руках. Мартин легонько выдохнул и взял крестик. Он сделал это ради брата, пусть сам и не верил, – спасибо.

Они разошлись. И так уж вышло, что жили они в разных концах города, поэтому Мартин шел в одну сторону, а Сэм – в противоположную. Мартин шел, немного понурив взгляд, он подумал, что есть и плохая сторона в том, что он поделился с братом. Теперь тяжело не ему одному, а ещё и близкому ему человеку. Плюс, кто знает, какую опасность могли представлять эти знания и к чему они могли привести. Шагая, он увидел сидящего ворона на ограде и резко его голова снова разболелась. Жуткая, крутящая боль охватила его и Мартин скрючился от чувства, как будто бы его голова сейчас треснет. В глазах то темнело, то опять становилось светло. Начали проясняться какие-то образы, а после Мартин увидел и вовсе чёткую картинку, словно он стоял и наблюдал за кем-то. Вот только боль, разрывающая голову, не давала сконцентрироваться и всё сопоставить.

Он увидел, как мальчик гулял в парке, как раз на краю небольшого озерца, которых в здесь было несколько, и которые несли более декоративный характер. Он прыгал с ноги на ногу, словно играл в какую-то воображаемую игру, а затем, потеряв равновесие, упал в воду. Видение прекратилось.

Мартин поднял голову, пытаясь отдышаться после резкой боли в голове. Он увидел впереди то самое озерцо. И мальчика, что гулял вдоль него. Мартин ускорил шаг, чтобы поспешить на помощь, но после, увидел несколько силуэтов, что выходили из-за снежной стены. Присмотревшись, он увидел, что это полицейские. И одним из них был старик Джеферсон – тот самый седой полицейский, который пил кофе в забегаловке в день убийства.

Они шли с правой стороны и скоро должны были подойти к озеру. Мартин на секунду застыл на месте. Он знал, что если он не поможет мальчику, тот погибнет. Но если он его спасёт, его узнает полицейский.

Мартин увидел уже знакомые ему движения мальчика. Тот начал прыгать с ноги на ногу. Тянуть было некуда. Мартин всё ещё не мог сдвинуться с места. А потом мальчик упал в леденящую воду и, спустя секунду, с крылся из виду…

Мартин начал бежать. Снег громко хрустел под его ногами и прилипал к подошвам, а холодный воздух целиком наполнил лёгкие. Со всего разгона он прыгнул в озеро, выставив руки перед собой. Ледяная вода, словно ножом, резала всё тело и сжимала лёгкие, словно в тиски. Мартин старался изо всех сил, он махал руками, чтобы нырнуть глубже и с каждым махом его рук вокруг становилось темнее. Холод острыми клыками впивался не только в тело, но и глаза. Он забирался всё глубже и глубже, пока не схватил мальчика. Его лёгкие, очевидно, были наполненные водой, мальчик был без сознания. Кислорода в лёгких было всё меньше и меньше, но нужно было ещё возвращаться обратно, сквозь толщу колючей, ледяной воды.

Обратно грести было куда сложнее, Мартин грёб лишь одной рукой, изо всех сил пытаясь вытащить с собой ребёнка. Казалось, что до поверхности не единицы, а десятки метров. С каждым гребком двигаться было всё тяжелее и тяжелее, холод всё сильнее окутывал тело, а одежда была насквозь промокшая водой. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Но тело заметно ослабло.

Из поверхности воды показался Мартин. Он громко вдохнул, насколько смог, потому что уже было начал задыхаться. Под правой рукой он держал мальчика что был без сознания. Он подплыл к берегу и вытащил его на снег. А затем вылез сам. Наконец-то, он почувствовал твёрдую землю у себя под ногами.

Случившееся заметило несколько человек все сбежались к ним. Среди них были и полицейские. Но все только смотрели. Никто ничего не делал, а лишь наблюдал. Мартин не понимал, длится это несколько минут или всего пару секунд. Сердце бешено колотилось, мокрое тело мёрзло на ветру, а перед глазами, на снегу лежал мальчик. Мартин бросился к нему.

Он стал на колени и начал положил свои руки на грудь мальчику. Мартин начал делать массаж сердца, с силой надавливая на его грудную клетку. Но, в то де время, он старался делать это как можно мягче, потому что слышал, что нельзя слишком усердствовать, потому что можно сломать кости. А уж тем более, кости маленького мальчика. Он продолжал, отсчитывая в уме секунды между нажатиями. И, наконец, спустя где-то пол минуты, мальчик пришел в себя и резко подвёлся. Он начал громко кашлять, освобождая свои лёгкие от воды. Мальчик был спасён, хотя всё ещё существовала опасность. На таком морозе нельзя было находится долго. Учитывая мокрую одежду, что уже начала покрываться тоненькой коркой льда, времени было куда меньше, чем казалось.