Страница 18 из 26
Акрофонический метод плох тем, что видимый рисунок имеет слишком много деталей и, соответственно, его можно назвать по-разному. Один в египетском иероглифе увидит ОРЛА, другой уточнит: орлан-БЕЛОХВОСТ, третий обобщит: ХИЩНИК, четвертый еще более обобщит: ПТИЦА, пятый подчеркнет позу, СИДИТ, пятый обратит внимание на голову: ПОВЕРНУТА. Поэтому вместо ожидаемого единого «чтения» ОР мы имеем целый набор слогов: БЕ, ХИ, ПТИ, СИ, ПО и т. д. Еще хуже то, что Орешкин предлагает при этом менять первую гласную и добавлять еще один звук, то есть читать не ОР, а АРЛ. Но тогда вместо БЕ мы получим и БЕЛ, и ПЕЛ, и ПИЛ, и БИЛ; вместо ПТИ – и БТИ, и БДИ, и ПТЕ, и БДЕ, вместо ХИ – и ГИ, и ХИЩ, и ГИЩ, и ХЕЩ, и ТЕЩ и т. д. иными словами – море разливанное любых «чтений» одного и того же иероглифа.
Но не дай бог показать это предложение иностранцу. Допустим, немец при этом скажет: «да, буква А похожа на орла. Но орел по-немецки называется ADLER, следовательно, читать надо АД, а не АРЛ. А русское чтение АРЛ вместо ОРЛ – это подгонка под ответ», – и будет прав. Но вывод он сделает иной: «праязыком был ДРЕВНЕНЕМЕЦКИЙ». Мордовец на этом основании усмотрит в древнем языке черты ДРЕВНЕМОРДОВСКОГО, лопарь – ДРЕВНЕЛОПАРСКОГО. Поэтому метод акрофонии, который был перепробован эпиграфистами одним из первых, был ими же единодушно отвергнут. Его переоткрывают для себя только новички, которым и был П.П. Орешкин. Да и он вынужден был постоянно себя поправлять: вместо OP при виде орла читать АРЛ, вместо УТ при виде утки читать У, вместо РЫ при виде рыбы читать РИ, а ноги читать не НО, а ИТИ, но не, допустим, ИД. Таким образом, вместо простого и ясного подхода получается авторский произвол, позволяющий вовсю разыграться авторской фантазии. Так происходит создание «базовых элементов», из которых потом создаются некие слова, похожие на тот или иной язык. При этом, разумеется, если слоги создаются на базе какого-то определенного языка, скажем, русского, то они, естественно, будут слогами русского языка, так что их комбинация в некоторых случаях будет давать также полноценные слова русского языка. Так что ничего удивительного в этом нет.
Примеры слоговых чтений. Об этом же говорит и первый пример «чтения» Орешкиным имени Клеопатры: он читает: ВЛАЖА ПИЩА РОТА СИЯ, хотя, если следовать предложенному им силлабарию (который он почему-то называет «Древнеегипетским алфавитом», ОРЕ, с. 130–131), последовательность букв должна быть иной: В??ЖА ПИЧА РОАТИ СИЯ, где вопросительные знаки помещены вместо значка ЛЕВ, не имеющего определенного алфавитного значения, так что Орешкин не соблюдает своих же значений знаков. Слово РОТА имеет несколько смыслов: древний смысл – КЛЯТВА, нынешний – ВОЙСКОВАЯ ЕДИНИЦА. Однако Орешкин делает сначала из слова РОАТИ слово РОТА, а из последнего – два слова, В РОТ. В результате получается: ВЛОЖЕНА ПИЩА В РОТ СЕЙ. Вот так якобы звали египетскую царицу. Очевидно, она самостоятельно не могла даже питаться. Не правда ли, какое удобное имя! Вообразите строки: «В тронный зал вошла ВЛОЖЕНА ПИЩА В РОТ СЕЙ. А вот к ВЛОЖЕННОЙ ПИЩЕ В РОТ СЕЙ подошел один из послов от ПОБОИ ЗАЖИВЛЯЕТ ЭТО…» Какой бред! – скажете вы, и будете правы, поскольку иначе это назвать нельзя.
Но ничуть не хуже звали и египетского царя, о котором мы привыкли думать, что он – Птоломей. Он, оказывается, имеет русское имя ЧЁТНЫЕ – ПИЛЯТ. А это уже вообще понять невозможно! Теперь Ч читается как ЧЕ, буква А у последнего ЖА превращается в Е, буква Е на конце не читается вовсе, то есть ЧТИ ПИ??Я ЖАЖАЕ «дотягивается» до ЧЁТИ ПИЛЯЖЯЖЕ, а это понимается как ЧЁТНЫЕ – ПИЛЯТ.
Рис. 3. Чтение П.П. Орешкиным египетских иероглифов
Вот такими перлами испещрена вся эта и следующая страница (ОРЕ, с. 103–104). Если же посмотреть силлабарий, то есть слоговой «алфавит», то для буквы А Орешкин выделяет три графемы; зато на букву Б – всего одну; но кроме нее, есть графемы БЕ, БЕСИ, БИ, БЛА и БЯ, а помимо В – BE, ВЕС, ВИ, ВИНА, ВО, ВЯ, ВЯЖЕ и ВЯЗ. Таким образом, у него есть и буквы, и слоги – в 2, 3 и 4 буквы (самое длинное значение – СОСУДЫ имеет 6 букв). Каким образом получились многие из слогов, из каких слов они выделены и почему у них разное число букв, знает только П.П. Орешкин. Всем остальным это неведомо.
Развитие метода. В науке известны удачные применения акрофонического метода, следовательно, он МОЖЕТ быть научным. Да, может, но при соблюдении, по меньшей мере, двух условий. Первое: слова должны быть фиксированными, то есть принадлежать исследуемому тексту, или, иначе, если написано ОРЕЛ, то это уже ОРЕЛ, а не ПТИЦА, не ХИЩНИК, не БЕЛОХВОСТ, не СИДИТ и не ПОВЕРНУТА, равно как и не ADLER. Второе: количество букв в слоге должно быть фиксировано: например, два. Либо только открытый слог (тогда туда войдут и однобуквенный гласные. Либо только закрытый слог (тогда там обязательно должна быть только одна гласная внутри слога). В этих условиях слог отделяется вполне точно, и по всем трем подходам в слове ОРЕЛ будет акрофонически выделен только слог ОР. Он никоим образом не может быть ни слогом ОРЛ, ни тем более слогом АРЛ. Тогда мы имеем подлинную акрофонию. А то, что предлагает П.П. Орешкин, можно назвать «произвольной акрофонией», и именно против нее постоянно выступают ученые.
Видимо, самому Орешкину это тоже стало понятно. Так, в древнеегипетском «алфавите» у него «слогами» считались слова: БЕСИ, ВИНА, ВЯЖЕ, ГОЛЕВ, ИТИ, КОЛЕ, ПИТА, РУЦИ, СЕВО, СИЯ, СОСУДЫ, ТЕСИ, ТОЯ, ЩЁТИ, то есть 13 двусложных и одно трехсложное образование из 112 позиций словаря. Но когда он переходит к «алфавиту печатей Хараппы и Мохенджо Даро» (ОРЕ, с. 136), мы видим там только два двусложных «слога» – ТЕСИ и СТЕСИ на 60 значений, то есть количество исключений падает более чем в 7 раз. Что же касается трех- и четырехбуквенных слогов, то в древнеегипетском «алфавите» это БЛА, ВЕС, ВЯЗ, ЗВЕС, КРУ, МЕР, ПРО, ПРУ, СБИ, СТА, СТИ, СЯТЬ, ЯТЬ, то есть 13, тогда как в «алфавите Хараппы» это СТИ, ТЯЖ, ХЕС, и МОЛ – всего 4. И тут тоже падение в три раза. Еще компактнее у него силлабарий Фестского диска, репертуар знаков которого у него уложился в 47 знаков, из которых двусложных четырех буквенных всего два (ВЕСЯ и СИРА), а трехбуквенных тоже два (АТИ, ПОУ) и еще один вариант прочтения ТЯ как ТИА или, скорее, как ТИА. Кстати, если ОУ рассматривать как дифтонг, то и ПОУ можно перевести в односложные образования, и тогда на фоне 47 преимущественно двухбуквенных слогов (отдельных букв всего 4, ибо И и Я можно рассматривать как ИИ и ИА) исключение составляет всего одна позиция, ИТА (ОРЕ, с. 79). Тем самым в данном случае перед нами почти строгая акрофония, произвол тут минимален.
Из изложенного я делаю вывод: Орешкин в своих исследованиях, по мере совершенствования акрофонии от крайне произвольной к почти строгой, шел в последовательности ЕГИПЕТСКОЕ ПИСЬМО – ИНДИЙСКОЕ ПИСЬМО – ФЕСТСКИЙ ДИСК. Этот вывод нам пригодится при анализе творчества других русских эпиграфистов.
Однако, к огромному сожалению, так устранялся лишь один вид произвола, второй по нашей терминологии, – по количеству выделяемых первых знаков слова. Но при этом оставалась фантазия в самом названии изображенного предмета, то есть произвол первого рода. Так, на первом знаке в репертуаре знаков Фестского диска изображена фигура идущего человека, которого можно назвать по-разному: ЧЕЛОВЕК, ФИГУРА, ИДУЩИЙ, ПРОХОЖИЙ и, соответственно, выделить слоги ЧЕ, ФИ, ИДУ, ПРО. У Орешкина мы читаем ЧИ (ОРЕ, с. 79). Следовательно, рассуждаем мы, перед нами ЧИЛОВЕК (!). То есть логика здесь как-то понятна (выделение ЧЕ), но далее она утрачивается (ЧИ вместо ЧЕ). А вот на позиции 12 изображено нечто круглое с крапинками, что можно принять за ЩИТ, или за КРЫШКУ, или за ТАРЕЛКУ, или за БЛЮДЦЕ. Однако вместо значения ЩИ, КРЫ, ТА или БЛЮ мы видим значение ТЯ – возможно, это ТЯРЕЛКА (!), то есть логика утрачивается снова. Становится понятным, что любой другой человек, действуя таким же методом, выявит (то есть нафантазирует) другие звуковые значения тех же фигурок Фестского диска.