Страница 9 из 59
Движение к этой цели должно осуществляться по тем же направлениям, по которым прежде происходило разделение труда, но уже в обратную сторону. В первую очередь должно произойти соединение умственного труда с физическим путем воссоединения города и деревни. Это позволит поровну разделить между людьми не только материальные блага, но и различные виды деятельности. Когда, к примеру, Дюринг, представивший свой проект социализма, потребовал, чтобы рабочее время тачечников и архитекторов оценивалось одинаково, он получил от Энгельса суровую отповедь. Но не потому что потребовал одинаковой оплаты труда для тачечников и архитекторов, а потому что вообразил, что при социализме вообще могут существовать отдельно эти две специальности. «Способу мышления образованных классов, унаследованному г-ном Дюрингом, – пишет Энгельс, – должно, конечно, казаться чудовищным, что настанет время, когда не будет ни тачечников, ни архитекторов по профессии и когда человек, который в течение получаса давал указания как архитектор, будет затем в течение некоторого времени толкать тачку, пока не появится опять необходимость в его деятельности как архитектора. Хорош был бы социализм, увековечивающий профессиональных тачечников!» (т. 20, с. 206).
То же самое относится к идее воссоединения города и деревни. «Противоположность между городом и деревней, – пишет Маркс, – может существовать только в рамках частной собственности. Она выражает в наиболее резкой форме подчинение индивида разделению труда и определенной, навязанной ему деятельности, – подчинение, которое одного превращает в ограниченное городское животное, а другого – в ограниченное деревенское животное и ежедневно заново порождает противоположность между их интересами… Уничтожение противоположности между городом и деревней есть одно из первых условий общественного единства…» (т. 3 с. 50).
Согласно взглядам Маркса, в коммунистическом обществе ни один человек не должен быть закреплен за определенным родом деятельности, чтобы у него вновь не появились свои профессиональные интересы, которые будут отличаться от общего интереса. «Дело в том, – пишет он, – что как только появляется разделение труда, каждый приобретает свой определенный, исключительный круг деятельности, который ему навязывается и из которого он не может выйти: он – охотник, рыбак или пастух, или же критический критик и должен оставаться таковым, если не хочет лишиться средств к жизни, – тогда как в коммунистическом обществе, где никто не ограничен исключительным кругом деятельности, а каждый может совершенствоваться в любой отрасли, общество регулирует всё производство и именно поэтому создает для меня возможность делать сегодня одно, а завтра – другое, утром охотиться, после полудня ловить рыбу, – как моей душе угодно, – не делая меня, в силу этого, охотником, рыбаком, пастухом или критиком» (т. 3 с. 32).
Согласно Марксу и Энгельсу, только уничтожив старое, стихийно сложившееся разделение труда, мы сможем ожидать появления гармонично развитых личностей: «Вырастив новое поколение всесторонне развитых производителей, которые понимают научные основы всего промышленного производства и каждый из которых изучил на практике целый ряд отраслей производства от начала до конца, общество тем самым создаст новую производительную силу…» (т. 20 с. 308).
С появлением этих гармонично развитых людей как новой производительной силой, Маркс и Энгельс связывали свои надежды на достижение в обществе изобилия. Коммунизм это не общество изобилия, как было сказано. Коммунизм это общество людей, никак не различающихся по своему образу жизни. Это общество, в котором между всеми поровну поделен физический и умственный труд. А уж следствием появления гармонично развитых личностей, должно было стать, по мысли обоих классиков, созданное их руками изобилие. У таких людей, живущих одинаковой жизнью, полагали они, не будет частных интересов, а будет только один общий для всех интерес.
Естественно, все это утопия. Идея коммунизма никогда не будет претворена в жизнь, поскольку она идет в прямо противоположном направлении, в каком в действительности развивается общество. А оно идет путем формирования системы, то есть углублением специализации во всех без исключения родах деятельности.
Что такое система, можно объяснить на таком примере. Известно, что жизнь на Земле зародилась четыре миллиарда лет назад и когда-то была представлена одними одноклеточными. Никаких более сложных форм жизни в то время не существовало. Но если, выражаясь фигурально, амёба могла бы говорить, то посмотрев на современный мир, она бы, вероятно, сказала, что никаких принципиальных изменений с тех пор не произошло! По-прежнему продолжается эра клеток! Их мы видим повсюду: трава – это клетки, деревья – клетки, животные также состоят из клеток. На самом деле эра клеток давно уже прошла, и наступила эра систем, состоящих из клеток. И в самом деле, разве дерево, состоящее из миллиардов клеток, то же самое, что ровно такое же количество амёб? Нет, конечно! Дерево обладает свойствами, которых нет у любого их количества. А все потому, что дерево состоит не из суммы однородных клеток, а из клеток специализированных в выполнении отдельных функций. Клетки листвы выполняют одну функцию, клетки коры – другую, клетки корней – третью, а все вместе они составляют высокоэффективную, приспособленную к жизни систему. Точно также из специализированных клеток состоит любое другое растение или животное. И в еще большей мере из специализированных, то есть «изуродованных своей однобокостью» клеток, состоит сам человек.
То же самое относится к общественной организации. Ее сила состоит именно в том, что она представляет собою систему, в которой люди специализируются в различных видах деятельности. Только так они способны достигать высокой степени профессионализма в своей работе. Невозможно надеяться, что балерина будет вечером танцевать на сцене с большим мастерством, если первую половину дня она простоит у фрезерного станка. Ведь по мысли классиков, в новом обществе все должны были стать рабочими. Профессия балерины, как и многие другие профессии, требует, чтобы ей отдавались полностью.
Все системы, как технические, биологические, так и социальные, обладают некоторыми общими свойствами. Все они строятся по «феодальному» принципу, то есть обладают объективной иерархией, когда низшее является частью высшего и служит ему. В биологии, к примеру, клетка печени является частью этого важного органа. Она входит в печень и служит ей. В этом смысле клетка находится в положении «вассала» по отношению к печени, а печень является ее «сеньором». Но печень как система не существует самостоятельно. Она часть более сложной системы – организма животного или человека. То есть, будучи «сеньором» по отношению к своей клетке, она в то же время служит «вассалом» по отношению к организму в целом, является его подсистемой. В этом и состоит иерархия.
Значение различных частей в системе не одинаково. Это также их общее свойство. Автомобиль, к примеру, представляет собой систему, в данном случае техническую, а электрическая лампочка, освещающая салон – его подсистему. Такой же подсистемой являются тормоза. Но если лампочка перегорит в салоне, беда будет небольшая, а если на скорости откажут тормоза, то это будет другая история.
То же правило относится к общественной системе. И в ней значение разных частей не одинаково. Если на Земле по какой-то причине на пару лет прекратят свои выступления артисты, будет, конечно, скучновато, но не более. А если на два года прекратят свою работу крестьяне, человечество попросту вымрет, поскольку запасов продовольствия на нашей планете всего на несколько месяцев.
Еще важное свойство системы состоит в том, что достижение в одной ее части идет на благо ей в целом. К примеру, открыли электромагнитные волны, а затем изобрели радио и телевидение очень немногие люди, обладавшие выдающимися знаниями и талантом. А пользуются их достижениями все, в том числе те, кто ничего не изобрел и даже не разбирается в технике, а только умеет нажимать на кнопки.