Страница 8 из 59
Коммунизм в понимании Маркса был ближе всего к системе Фурье, поскольку в его основе также лежал отказ от разделения труда. Но в отличие от Фурье, Маркса не отвергал современную индустрию, а, напротив, основывал на ней свою программу.
Взгляд Маркса на общество будущего вытекал из его понимания исторического процесса. Он смотрел на историю человечества сквозь призму категории разделения труда. И полагал, что благодаря этой категории, ему впервые удалось проникнуть в святая святых истории: увидеть как зарождаются, развиваются, а затем исчезают различные формы общественной организации, а вместе с ними различные формы собственности. Поэтому, писал Маркс, для него разделение труда «в известном отношении является категорией всех категорий» (т. 47, стр. 298). Для него эта категория была первой и решающей, а все остальные – «прочие категории».
Согласно Марксу, поскольку в первобытном обществе разделения труда не существовало, это делало в нем людей равными. И хотя они находились на невысокой ступени развития, но зато были гармонично развиты, поскольку занимались разнообразной деятельностью – охотой, рыболовством, сельским хозяйством и разного рода ремеслами. Вместе с тем они совместно вели общественные дела, что также было положительной стороной первобытной организации.
Но на определенном этапе развития, говорит Маркс, разделение труда между людьми стало неизбежным из-за примитивного характера их орудий труда, а отсюда малой производительности в их деятельности. В таких условиях дальнейший рост производительных сил был возможен только благодаря разделению труда как единственного и эффективного рычага последующего прогресса.
Первым крупным разделением труда было отделение города от деревни, и именно этот процесс привел к появлению первых классов. То есть, к возникновению больших групп людей, которые различались по своему образу жизни. «В основе деления на классы, – пишет Маркс, – лежит закон разделения труда» (т. 19, стр. 206). Эти особые группы населения имели уже свои отдельные, не совпадающие с общим, интересы. «Разделение труда в пределах той или иной нации, – уточнил свою мысль Маркс, – приводит, прежде всего, к отделению промышленного и торгового труда от труда земледельческого и, тем самым, к отделению города от деревни и к противоположности их интересов» (т. 3 с. 20).
Вторым крупным разделением труда было отделение умственной работы от физической. Эти два больших общественных размежевания казались Марксу настолько важными, что в разных своих работах он называл их одинаково: «первым крупным разделением труда».
Согласно Марксу, ничто иное как разделение труда привело к появлению в обществе частной собственности. «Разделение труда и частная собственность, – утверждает он, – это тождественные выражения: в одном случае говорится по отношению к деятельности то же самое, что в другом – по отношению к продукту деятельности» (т. 3 с. 31). А частная собственность в свою очередь привела к появлению антагонистических классов. То есть классов, чьи отношения строились на господстве и подчинении. «Из первого крупного общественного разделения труда, – пишет Маркс, – возникло и первое крупное разделение общества на два класса – господ и рабов, эксплуататоров и эксплуатируемых» (т. 21, стр. 161).
По Марксу, разделение труда уродует человека, поскольку оно приводит к однобокому развитию каждого по отдельной специальности. Тем самым развивает в людях одни способности в ущерб всем остальным. Присущее первобытному обществу гармоничное развитие личности сменилось замкнутостью каждого отдельным родом деятельности. Отрицательные последствия этого явления были ярко обрисованы Энгельсом в его книге «Анти-Дюринг». Хотя эта работа была подписана Энгельсом, но на деле она была совместным трудом обоих классиков. Сам Энгельс писал в предисловии, что «излагаемое в настоящей книге миропонимание в значительнейшей своей части было обосновано и развито Марксом и только в самой незначительной части мной» (т. 20, стр. 9).
«Уже первое крупное разделение труда, – читаем мы в «Анти-Дюринге», – отделение города от деревни, обрекло сельское население на тысячелетия отупения, а горожан – на порабощение каждого его специальным ремеслом. Оно уничтожило основу духовного развития одних и физического развития других. Если крестьянин овладевает землей, а горожанин – своим ремеслом, то в такой же степени земля овладевает крестьянином, а ремесло – ремесленником. Вместе с разделением труда разделяется и сам человек. Развитию одной-единственной деятельности приносятся в жертву все прочие физические и духовные способности» (т. 20 с. 303).
В еще худшем положении оказался фабричный рабочий: «Машины, применяемые в крупной промышленности, низводят рабочего… до роли простого придатка к ней» (т. 20 с. 303).
Согласно Марксу, разделение труда уродует не только низшие классы общества, но и высшие: «С другой стороны, – пишет он, – все растущее разделение труда в известной степени выхолостило общий интеллект буржуа, ограничив всю их энергию и умственные способности узкой сферой торговых, промышленных и профессиональных интересов» (т. 15 с. 327). Того же мнения придерживался Энгельс: «Не только одни рабочие, но и классы, прямо или косвенно эксплуатирующие их, тоже оказываются, вследствие разделения труда, рабами орудий своей деятельности: духовно опустошенный буржуа порабощен своим собственным капиталом и своей собственной страстью к прибыли; юрист порабощен своими окостенелыми правовыми воззрениями, которые как некая самостоятельная сила владеют им; «образованные классы» вообще порабощены разнообразными формами местной ограниченности и односторонности, своей собственной физической и духовной близорукостью, своей изуродованностью воспитанием, выкроенным по мерке одной единственной специальности – даже и тогда, когда этой специальностью является просто ничегонеделание» (т. 20 с. 303–304).
Это закрепление социальной деятельности, «это консолидирование нашего собственного продукта в какую-то вещественную силу, господствующую над нами, вышедшую из-под нашего контроля, идущую вразрез с нашими ожиданиями и сводящую на нет наши расчеты, является одним из главных моментов в предшествующем историческом развитии», – пишет Маркс (т. 3 с. 32).
Но, согласно взгляду обоих авторов, с разделением труда необходимо было мириться только на определенной ступени развития общества, на низком этапе развития материальной культуры. Согласно их убеждению, разделение труда было неизбежным только до тех пор, пока орудия труда были относительно примитивными, а значит труд малопродуктивным. Исходя из прежних орудий производства, пишет Маркс, на предшествующих стадиях развития ничего, кроме необходимости разделения труда и связанной с ним частной собственности, обнаружить было невозможно. Однако с появлением новых высокопроизводительных орудий производства, с появлением крупной промышленности, положение вещей коренным образом изменилось. Эффективность новых орудий труда позволяет перестроить общество на новой основе. А этой основой будет уничтожение прежнего разделения труда, что приведет к исчезновению всех негативных последствий, которые это явление в свое время породило. Таких, как частная собственность и классы. Именно разделение труда, читаем мы в «Немецкой идеологии», «делает возможным – более того: действительным, – что духовная и материальная деятельность, наслаждение и труд, производство и потребление выпадают на долю различных индивидов; добиться того, чтобы они не вступали друг с другом в противоречие, возможно только путем устранения разделения труда» (т. 3 с. 30–31).
В этом и состоит суть идеи коммунизма в понимании Маркса. Коммунизм это не общество изобилия, как обычно его понимают. Смысл идеи не в этом. Коммунизм это общество, в котором на основе современных средств производства ликвидировано разделение труда. А упразднение разделения труда, по мысли Маркса, должно привести как к утраченному в обществе равенству, так и к возрождению гармонично развитых личностей.