В чем суть вопроса

В следующем году в Москве появилась первая русская газета. До того времени только царь и его советники знали, что происходило за границей, поскольку выдержки из иностранных газет, что составляли в «Приказе Внешних сношений», предназначались исключительно для государя и его окружения. А новости внутренней жизни передавались из уст в уста, часто искаженными, что сея в людях заблуждения. В первом номере газеты «Ведомости» напечатали сообщение о качестве пушек, только что отлитых в Москве, и о числе учеников, посещающих основанные недавно школы.

Петр был основателем первого в России музея. Он сразу отверг предложение своих советников установить хотя бы небольшую плату за вход, чтобы ею можно было покрывать текущие расходы и пополнять музейную коллекцию. Напротив, по его приказу посетителям музея бесплатно раздавали прохладительные напитки, дабы поощрить их любознательность. По распоряжению Петра во всех епархиях из монастырей и церквей стали собирать старинные грамоты, исторические рукописи и старопечатные книги, а губернаторы и провинциальные власти должны были их осматривать, разбирать и делать копии. Тем самым Петр положил начало русской исторической науке. В самом конце своего правления он по примеру знаменитых парижской и лондонской Академий наук основал свою собственную в Санкт-Петербурге.

Петр хотел превратить Россию из отсталой страны в великую передовую державу, и был беззаветно захвачен этой идеей. Это отложило отпечаток на весь его образ жизни. Его отец Алексей Михайлович жил в роскоши, как всегда жили цари. На его конюшнях стояли 40 000 упряжных лошадей и 3000 выездных. При них состояло более 600 человек обслуживающего персонала – конюхов стремянных, задворных, стадных и стряпчих. И это были не простые люди, а пожалованные, помимо денежного оклада, поместьями и вотчинами. Любимой забавой государя была соколиная охота, и ради нее содержали три тысячи соколов, кречетов и других охотничьих птиц, а для их ловли и прокорма более ста тысяч голубиных гнезд. В специально созданном для этого ведомстве служило двести человек. Триста поваров и их помощников каждый день готовили на кухне блюда для царя, его дворовых и свиты. А когда Петр стал царем, он первым делом все это упразднил.

Он разделил два понятия – «государь» и «государство», которые ранее считались равнозначными. На государство в то время смотрели как на частную собственность царя. А Петр не только разделил эти понятия, но и поставил государство выше монарха. Согласно его взглядам, не государство должно служить государю, а государь должен служить государству. На свою власть Петр смотрел как на должность, которую он был обязан исполнять, а не как на свое фамильное достояние. Он полагал, что главной заботой царя должно быть общественное благо. В соответствии с таким пониманием своей роли, Петр построил свою жизнь и быт.

Одним из своих первых указов он перевел в разряд государственных почти все пахотные земли, что числились за Двором, а себе оставил только скромное наследие Романовых – имение в Новгородской губернии. К доходам от него он прибавлял себе обычное жалование, соответствовавшее чинам, проходимым им в армии и флоте. Он передал в фонд государства большую коллекцию драгоценных камней, принадлежавшую ранее его отцу. Поэтому личных средств у Петра было совсем немного. Его, человека, которого считали в Европе одним из самых могущественных и богатых людей на свете, подданные нередко видели в стоптанных башмаках и в чулках, аккуратно заштопанных царицей. Хотя достаточно было его указа, который все сочли бы естественным, чтобы на содержание его самого и его Двора были бы выделены громадные суммы.

Разъезжал Петр на одноколке или плохой паре, или в такой карете, в которую, по словам иностранных наблюдателей, не всякий московский купец согласился бы сесть. В особо торжественных случаях, когда, к примеру, его приглашали на свадьбу, этот могучий государь, не знавший границ своей власти, в чьих руках были жизнь и имущество миллионов подданных, брал внаем экипаж у кого-нибудь из своего более состоятельного, чем он, придворного.

Петр не жалел средств на возведение роскошных общественных зданий, но для себя он построил в Санкт-Петербурге только два небольших дворца, летний и зимний, с тесными комнатами. Поэтому приемы ему приходилось устраивать или во дворце Меньшикова, или на только что построенном новом почтамте. Петр не любил ни ливрей, ни дорогого шитья на платьях. В его дворцах не было ни камергеров, ни камер-юнкеров, ни дорогой посуды. Вся его прислуга состояла из десяти-двенадцати молодых дворян, большей частью незнатного происхождения, которых он называл денщиками.

Будучи заклятым врагом всякого придворного церемониала, Петр разрушил все перегородки, отделявшие царя от подданных. Он мог запросто приехать на родины по приглашению знакомого плотника, с которым вместе работал на корабельной верфи, и радушная семья мастерового угощала царя рюмкой водки и куском пирога. Он бывал желанным гостем на домашних праздниках купцов, ремесленников и вельмож, а если его приглашали на свадьбу маршалом, распорядителем пира, он деловито исполнял свои обязанности. На заведенных им в Петербурге зимних ассамблеях, куда без приглашения мог придти каждый, от вельможи до простого извозчика, царь нередко садился играть в шахматы с простыми матросами, пил с ними пиво, курил их махорку, не обращая внимания на танцующих. Со временем такое поведение государя для всех стало настолько привычным, что его стали считать чем-то само собою разумеющимся.

Как монарх Петр был явлением уникальным. Не только в нашей истории, но и в мировой. Он разрушил все привычные представления о том, как должен выглядеть государь и как он должен себя вести. Петр не походил ни на одного из них ни внешним видом, ни темпераментом, ни поведением. Такого царя «не в короне и не в порфире, а с топором в руках и трубкой в зубах», который бы «работал как матрос, одевался и курил, как немец, пил водку, как солдат, ругался и дрался, как гвардейский офицер» ни у нас, ни в одной другой стране никогда не существовало.

После победного окончания Северной войны Сенат своим указом упразднил титул царя и провозгласил Петра императором, прибавив к его имени титул Великий. Его провозгласили императором с той целью, чтобы поставить вровень с самыми могущественными монархами Европы. Не во всех государствах сразу признали императорское достоинство русского государя, некоторые это сделали спустя несколько десятилетий, но с Россией уже все считались как с великой европейской державой.

Петр показал всему миру, какими колоссальными материальными и организационными возможностями обладает государство, и как оно может в короткий срок преобразить страну, подняв ее на новый уровень, если власть в государстве талантлива и ставит своей целью общественное благо, а не личное благополучие.

Разительные перемены, которые произошли в России за время правления Петра, особенно были заметны иностранцам. Великий французский философ и просветитель Вольтер начал писать биографию Карла XII в год смерти русского царя. Естественно, не мог не рассказать о реформах Петра, противника Карла. Его работа интересна тем, что это свидетельство современника. Собирая материал для книги, Вольтер много общался с людьми, хорошо знавшими Россию до Петра и после него. Он писал о петровских реформах как о переходе от тьмы к свету. Рассказывая о старой России, Вольтер пишет: «Летоисчисление московитов начинается с сотворения мира; они считали 7202 года в конце прошлого века, не отдавая себе отчета в этой дате; первый день их года приходится на 13-е число нашего месяца сентября. Они объясняли это установление тем, что, вероятно, Бог создал мир осенью, время года, когда земные плоды созревают. Так, даже кажущиеся их познания были глубокими заблуждениями: никто из них не подозревал, что осень в Московии могла быть весной в другой стране с противоположным климатом».

Действительно, в России до Петра пользовались юлианским календарем, позаимствованным у Византии, в котором Новый год начинался с 1 сентября, или с 13 по грегорианскому стилю. Считалось, что этот день был днем сотворения мира за 5508 лет до Рождества Христова. Чтобы сблизить Россию с Европой, Петр 20 декабря 1699 года издал указ, по которому Новый год в стране начинался по-европейски, то есть с 1 января. Он охотно пошел бы дальше и принял грегорианский календарь, но поскольку тот был введен римским папой, это вызывало сопротивление даже в Англии, где его приняли только во второй половине XVIII века.