Страница 20 из 21
***
Ушлый парень уже неделю обивал пороги императорской резиденции, но на аудиенцию не было никакой надежды. В отчаянии он представлял, как его госпожа и брат обороняют город, как гибнут люди, как горят дома… Возможно, уже идет осада замка, а он торчит тут — бестолковый, бесполезный!
Наконец, исчерпав все возможности и истратив все деньги, он решился использовать последний шанс — привлечь внимание императора по пути на мессу. Это было рискованно: стража могла прикончить храбреца, не разбираясь. Но другого выхода уже не оставалось, а кольцо на цепочке жгло грудь.
И вот роскошная процессия двигалась к собору. По всему пути следования императорской кареты стояли люди, за окриками стражи «Расступись!» слышались вопли таких же несчастных, неудачливых просителей, как он сам: «Милости! Прощения! Милосердия! Ваше Величество, умоляю о помощи!»
Процессия приближалась, конные рыцари впереди бесцеремонно расталкивали плотную людскую массу. Когда карета поравнялась с ним, и парень увидел в окне равнодушный профиль с длинным подбородком, он заорал что есть силы:
— Ваше Величество! У меня твое кольцо! Я хочу отдать тебе твое кольцо!!!
И — о, чудо! Услышав среди воплей о милости и помощи слово «кольцо», царственная особа тихо произнесла что-то. Карета остановилась, и бледное лицо императора медленно повернулось к младшему Олдерсуму. Толпа взвыла, а мальчик, сорвав кольцо с шеи, высоко поднял его над головой.
***
Ошеломленного и оглушенного, его привели в личные покои монарха, не дав прийти в себя.
Император, сидя в кресле с непроницаемым лицом, крутил в пальцах то самое кольцо. Бросив взгляд на посланца, Карл спросил очень тихим голосом:
— Откуда у тебя эта вещь, мальчик?
— Я получил его от Марии, госпожи Йеверланда.
— И что хочет от меня госпожа Йеверланда?
— На нее напали соседи, графы Восточной Фризии, Энно Цирксена и его брат Йохан, Ваше Величество. Энно не захотел на ней жениться, хотя должен был по договору, и тогда она разорвала договор, а они тогда напали, а она тогда…
— Постой, не части. При чем тут я?
— Она хочет, чтобы вы взяли Йеверланд под свою руку, Ваше Величество. Она хочет, чтобы вы, как граф Голландский и Герцог Брабанта, стали господином Йеверланда, а она владела им как леном, по вашей милости и как ваш вассал. Она просит вашего покровительства, Ваше Величество. А еще…
Мальчишка заторопился и понес уже от себя:
— …еще, чтоб вы вернули рыцарскую честь и права моему брату, Бойнгу фон Олдерсуму, потому что он один заступился за нее и принял ее сторону, а ведь она законная наследница…
Но император уже махнул рукой, и он замолк.
— Мария, говоришь? Мария фон Йевер? Как это кольцо попало к ней?
— Я не знаю, Ваше Величество.
Взгляд императора стал недовольным. Незаметный человек, который все время молча стоял за креслом, наклонился и что-то быстро зашептал. Карл нахмурился еще больше.
— Ступай, мальчик, мне нет дела до ваших фризских распрей.
— Копать одну могилу вдвоем тяжело — тем более, когда это могила для двоих, — волнуясь и торопясь, выпалил Олдерсум.
Глаза Карла расширились, он вскочил с кресла и навис над бедным посланцем.
— Что ты сказал?! Повтори немедленно!
Мальчик повторил.
— Кто научил тебя этому?!
— Она, госпожа Мария…
— Она сама, сама сказала тебе эти слова?! Ты знаешь, о чем это?
— Понятия не имею, Ваше Величество. Она сказала: если он… то есть, если Ваше Величество откажет, скажи эти слова, точь в точь, не перепутай.
Император рухнул в кресло. В глазах его плясали огоньки, и выражение лица было… странным. Человек за креслом опять энергично зашептал что-то. Мальчик слышал слова «несвоевременно» и «ни к чему озлоблять». Колени его подкашивались от ужаса — что же он натворил? Сейчас его велят казнить за дерзость!
Карл, не поворачивая головы к собеседнику за его спиной, начал со змеиного шипения, а кончил отрывистым лаем:
— Если вы хотите и впредь оставаться моим советником, советуйте лишь тогда, когда я испрашиваю ваших советов!
Человек побледнел как мел, съежился и отступил в тень у стены, слившись с ней.
— Подожди за дверью, мальчик. Мой советник выйдет к тебе и составит необходимый документ, а ты напомнишь ему все имена. Завтра ты отправишься с этим документом домой в сопровождении моего человека. И передашь своей госпоже… мои наилучшие пожелания.
И царственная особа милостиво протянула руку для поцелуя — небывалая, неслыханная честь!
***
Город горел. Перепуганные горожане укрылись за стенами замка. Вместе с защитниками крепости они отбивали атаку за атакой, но всем было ясно, что долго им не продержаться. Мария не спала уже третьи сутки, ухаживая за ранеными. Пожары в городе начались еще ночью, а когда наступило утро, к стенам покатили осадные орудия. Энно в доспехах красовался неподалеку, гарцуя на вороном жеребце в компании своих придворных. Мария смотрела на него со стены замка, и хотя лица его не было видно, ей казалось, что с него не сходит отвратительная кривая ухмылка.
Итак, скоро все будет кончено. Решатся ли они убить ее? Скорее всего, да. Возможно, упрячут в какой-нибудь дальний монастырь с особо строгим уставом. А вот дроста казнят точно — самым страшным и позорным образом. Селину затрясло. Она и сама не заметила, как начала молиться — и впервые просила Бога не за себя.
Господи, я прожила уже несколько жизней… В них я обманывала, воровала и даже убивала. Отнять у меня эту, последнюю жизнь, будет только справедливо, я это заслужила, Господи. Но он — он самый лучший человек на свете! Он ничего не делал для себя, он только хотел справедливости, хотел помочь этой стране! Боже, помоги ему, не дай ему погибнуть, возьми меня, Боже, возьми меня!
Обессиленная этим порывом, она смотрела остановившимся взглядом, как к воротам замка неумолимо ползет огромный таран, все ближе и ближе… И ровно в тот момент, когда она решила, что спасения не будет, на горизонте показалась карета. Карета, сопровождаемая рыцарями! Она еще не различала глазами цвета флага и герба, но уже знала, что это красный и черный, синий и золотой… Ликование охватило ее, она расхохоталась, но из пересохшего горла вырвался лишь хрип. Бойнг, изможденный и перепачканный сажей, подошел к ней, в глазах его был немой вопрос. Плача и смеясь, она указывала ему на приближающуюся кавалькаду. У нее не осталось сил объяснять, и он ничего не понимал, пока не увидел, как из кареты, остановившейся перед графами остфризскими, вылез его младший брат. Вслед за ним из экипажа, отдуваясь, выбирался роскошно одетый толстяк. Графы Цирксена и их спутники почтительно спешились перед ним. После короткой беседы толстяк протянул Энно большой свиток. Прочитав, тот склонил голову. А потом долгим взглядом посмотрел наверх, на стену замка.
Через пару минут, которые показались им вечностью, стенобитные орудия покатились назад.
— Шарль заступился за нас, — прошептала Мария и без чувств повалилась в объятия возлюбленного.
***
— Никто не понимает, почему ты не выходишь за меня — ведь император восстановил мою честь и мои права.
Она провела пальцем по его голой груди — легонько, сверху вниз. Это действовало всегда.
— Тебе это так важно? Все и так знают, что ты чаще спишь здесь, чем в своем доме.
— Мне важно, чтобы я мог назвать тебя своей перед Богом и людьми, Мария.
— Перед Богом я жена Ульриха Лоттера, ты же знаешь.
— Брак не был консумирован, значит, не считается! И вообще, за Лоттера выходила Катарина… как там… Вайнхаузер!
— А за тебя выйдет Мария фон Йевер — и это тоже будет вранье!
— Верно, — огорчился он. — Нет, я не хочу обманывать Господа в этом вопросе. Пусть будет тайное венчание. Мне все равно, узнают ли об этом другие, но я хочу жениться на тебе настоящей!