Страница 23 из 53
Давайте теперь перейдем к теории относительных цен. В ее отношении могут быть (и были) предложены различные интерпретации. Это вызвано тем фактом, что завершенная теория цен не была центральной задачей работ Петти: для него обсуждение функционирования экономики подчинялось задачам разработки политического воздействия, в особенности направленного на институциональные изменения. Первая интерпретация, выдвинутая Марксом и принятая многими марксистскими историками экономической мысли, приписывает Петти более или менее развитую и последовательную трудовую теорию ценности[132]. Действительно, есть много отрывков в работах Петти, которые, кажется, поддерживают ее. Например, в «Трактате о налогах и сборах» мы читаем:
Дайте сотне человек работать в течение десяти лет, выращивая хлеб, и тому же числу людей такое же времени работать над добычей серебра; тогда чистый остаток добытого серебра составит цену чистого остатка хлеба, и одинаковые доли одного составят цену таких же долей другого [Petty, 1662, р. 43][133].
Немного позже в той же самой работе Петти заявил: «Естественная дороговизна или дешевизна зависит от того, больше или меньше рабочих рук требуется для обеспечения естественных потребностей» [Ibid., р. 90].
Еще более явное описание предлагается Петти в том отрывке, который может быть представлен как набросок теории ценности, основанной на труде и земле:
Все предметы можно оценить посредством двух естественных мер – земли и труда; т. е. мы можем сказать: корабль или одежда равны по ценности такому-то количеству земли и такому-то количеству труда, поскольку и корабль, и одежда созданы землей и человеческим трудом [Ibid., р. 44].
Этот отрывок поднимает еще одну проблему. Как и цитаты, приведенные выше, он предназначен для того, чтобы объяснить пропорции обмена. Однако ссылка на «естественные меры» предполагает, что он мог бы также интерпретироваться как рудиментарное изложение теории абсолютной ценности. Еще одна формулировка, которую использовал Петти для изложения своей теории ценности, поддерживает такую интерпретацию: «труд есть отец и активный принцип богатства, а земля – его мать» [Ibid., р. 68].
Это – распространенное высказывание, которое широко использовалось в литературе по экономическим вопросам того времени. Рассматривая различные роли труда и земли в сельскохозяйственном процессе (первый играет активную роль, вторая – пассивную: и эта идея может быть прослежена вплоть до работ Аристотеля), легко понять, как такая идея могла обеспечить обоснование для трудовой теории ценности, укорененной в доктрине «естественного права». В рамках такого подхода (соответствующего, как мы видели выше, в подразд. 2.5, схоластической традиции, все еще сильной в XVII в.), труд представляется жертвой, приносимой производителем. Цена должна являться тогда «справедливым» вознаграждением за такую жертву: цена, пропорциональная количеству труда, содержавшегося в товаре, справедлива, потому что она соразмерна принесенной жертве. Трудовые теории ценности такого типа стали фундаментом для взглядов на заработную плату на уровне прожиточного минимума как на заслуженную награду за труд «в поте лица своего», а также и для дальнейшего развития, подобного тому, что было представлено Нассау Сениором (1790–1864), нашедшего аналогичную жертву со стороны капиталистов в их «воздержании», заслуживающем прибыли как справедливого вознаграждения[134].
Однако интерпретация теории ценности Петти в духе традиции «естественного права» была бы ошибочна. По существу, он рассматривал труд просто как один из видов издержек производства, измеряемый затратами на уровне минимума средств существования, и игнорировал любые возможные моральные экскурсы в сторону справедливости или несправедливости при рассмотрении проблемы цен. Кроме того, с точки зрения Петти, земля и труд были равноправны, и одно могло быть выражено через другое. Ведь «самым важным вопросом в политических экономиях» было именно то, «как найти паритет и уравнение между землей и трудом, чтобы выразить ценность любой вещи через что-то одно» [Petty, 1691a, р. 181][135]. Из этих заявлений становится ясно, что Петти не пытался решить проблему определения справедливой цены в пределах традиции естественного права; скорее он стремился объяснить фактические обменные отношения, которые имеют место на рынке: труд и земля рассматривались не как первоисточники богатства, а просто как физические затраты на производство товаров.
Интерпретация теории цен Петти, основанной на физических затратах на производство, не противоречит отрывкам, подобным приведенным выше, которые на первый взгляд поддерживают интерпретацию в духе теории ценности, основанной на затраченном труде. Действительно, в той же самой работе теория ценности, основанная на труде и земле, была изложена явно с учетом необходимости приравнивания труда и земли. Такие отрывки следует интерпретировать как упрощение в сравнении с более сложной теорией, основанной на труде и земле, которая будет обоснованной при предположении о пропорциональности между количеством земли и количеством труда, используемых в производстве различных товаров. Кроме того, в работах Петти имеются отрывки, в которых он выходил за рамки теории ценности, основанной на земле и труде, продвигаясь по пути рассмотрения физических затрат на производство и доходя вплоть до перечисления списка действий, необходимых для определенных процессов производства: «Цена товара состоит: из первого естественного материала. Изготовления до состояния пригодного к использованию. Доставки от места создания к месту использования и тары. Пошлины правителям тех, кто покупает и продает» [Petty, 1927, vol. 1, p. 190].
Петти приводил серию примеров этого принципа, определяя ценность в терминах материальных благ. Именно следуя по этому пути, он предоставил корректную формулировку проблемы совместного производства. Рассмотрим первый из 14 примеров, которые приводил Петти: «Для Масла. Имеется: 1) Корова. 2) Ее кормление зимой и летом. 3) Тара для молока и труд. 4) Транспортировка. Вычитается: 1) Теленок. 2) Сыворотка. 3) Грубый сыр» [Ibid.].
Следовательно, анализ Петти, по существу, был направлен не на абсолютную ценность (т. е. проблему причин возникновения ценности), но на проблему относительных цен. При анализе данной проблемы, ссылаясь на физические затраты на производство[136], Петти дал объективную формулировку, которая, как мы увидим далее, будет рассмотрена Рикардо и позже Сраффой, с большей последовательностью и аналитической строгостью.
Вклад Петти не продвинулся особенно далеко от простой формулировки проблемы: физические затраты на производство являются факторами, которые определяют политические цены. Это далеко не означало решения самой проблемы. Разнородные товары, такие как корова, корм, труд, не могут все быть просуммированы вместе, чтобы составить затраты на производство, если они не были ранее выражены в однородных единицах: т. е. в терминах количеств ценности, полученных путем умножения количества каждого товара, требуемого в процессе производства, на его относительную цену. Мы, таким образом, сталкиваемся с проблемой замкнутого круга: цена продукта не может быть определена, если цены на средства производства неизвестны; но они сами произведены с помощью других средств производства, которые могут включать и искомый продукт. Приведем лишь один пример: пшеница, используемая в производстве железа, которое само используется в производстве пшеницы.
Петти, кажется, не принимал во внимание эту проблему. И тем не менее именно она будет учтена при его попытках привести разнородные компоненты затрат на производство к двум первичным факторам, земле и труду, и затем найти отношение приравнивания между ними, чтобы выразить затраты с точки зрения только одного из этих факторов. Но такие попытки не были успешны, особенно последняя, которой Петти придавал большое значение.
132
См., например: [Маркс, 1962, с. 357–360; Meek, 1956, р. 34–36; Pietranera, 1963, p. 31–50; Denis, 1965, р. 172; Naldi, 1989].
133
Давайте вспомним также отрывок, процитированный выше.
134
См. также ниже, подразд. 7.8. Элементы такого подхода появлялись также у Смита [Smith, 1776, p. 47; Смит, 2007, с. 88], когда он рассматривал труд как «труд и усилия», вновь проявились у Джевонса и в иной форме, как «реальные издержки», у Маршалла (см. также подразд. 10.5 и 13.1 наст. изд.).
135
Та же самая проблема была уже поднята в «Трактате о налогах и сборах» [Petty, 1662, р. 44; Петти, 1940, т. 1, с. 35].
136
Следует отметить, что физические затраты на производство нельзя рассматривать как чисто технологическое понятие. Не только сам объем их использования (в особенности, если речь заходит от труде) зависит от широко понимаемых общественных условий, но и сами элементы, включаемые в число затрат, зависят от системы общественной организации. Действительно, мы можем включать в затраты только то, что может быть объектом частного присвоения (а, например, не дождь или солнце, которые могут быть необходимыми для производства и могут быть ограниченными).