Страница 15 из 19
За последние десятилетия сложилась разветвленная система управления рисками и ценообразованием, вобравшая в себя лучшие достижения специалистов в области математики и финансов, дополненные передовыми достижениями в области компьютерной и коммуникационной технологий. Нобелевской премией было отмечено открытие модели ценообразования, во многом определившей развитие рынка деривативов. Современная парадигма управления рисками господствовала на протяжении десятилетий. Однако вся эта интеллектуальная конструкция рухнула летом прошлого года [Greenspan, 2008].
Измерение рисков составляет важную часть кризисного управления, но сложность устройства международного рыночного порядка росла быстрее, чем способность моделей регуляторов или трейдеров понять ее.
Кризис как смена политических парадигм
Государственная политика определяет политическую реакцию на кризис. В условиях устойчивого режима политика проводится в рамках относительно неизменного набора целей, допущений, параметров и инструментов, которые, вместе взятые, и составляют политическую парадигму. Если верно, что реакция на кризис может вызвать коренные перемены, то одним из способов понять смысл этих перемен будет рассмотрение изменения политических парадигм. Аналитику важно отделять заявления политических деятелей, которые могут преувеличивать значение происходящих перемен, от свидетельств, действительно подтверждающих произошедшие изменения. Одно из наиболее авторитетных объяснений того, каким образом происходит смена политических парадигм, было предложено Питером Холлом, который проводит различие между изменениями первого, второго и третьего порядков. К изменениям первого порядка относятся перемены в параметрах политических инструментов, хотя цели политики и сами инструменты остаются прежними. При изменениях второго порядка происходит смена как самих инструментов, так и их параметров. Изменения третьего порядка ведут к полной замене инструментов, их параметров и политических целей. Лишь при изменениях третьего порядка, утверждает Холл, можно говорить о смене парадигмы [Hall, 1993].
Холл применил этот подход в отношении перехода от кейнсианства к монетаризму. Смена инструментов и параметров политического режима, вызванная провалом политики или в ответ на чрезвычайные ситуации, происходит достаточно часто. Изменения, связанные с допущениями и целями политики, имеют место намного реже и выходят за рамки кризисного управления: здесь требуется перегруппировка сил и переосмысление базовых допущений, что ведет к становлению новой политики по отдельным направлениям, даже если при этом сохраняются многие другие элементы [Kaletsky, 2010]. Настоящая смена парадигмы в политической экономии происходит лишь в случае проведения коренных изменений на всех уровнях, включая международный и национальный рыночный порядок. Здесь всегда присутствует некая преемственность: изменяются не все элементы, и не все они изменяются одновременно. Многие изменения происходят постепенно и приобретают практическое значение задолго до того, как будут признаны в качестве новых направлений.
Язык политических парадигм напоминает нам о том, что кризисы признаются таковыми посредством дискурса. И изменение того, как мы определяем ситуации, влечет за собой совсем другую ответную реакцию и другое понимание. С точки зрения дискурса кризисы отличаются от неподвластных человеку природных катастроф. Они социально конструируются посредством языка и дискурса и потому не существуют в объективном измеримом смысле. Они всегда конструируются из определенных интерпретаций и убеждений. Отсюда следует, что не может существовать единого взгляда на кризис: их всегда много, как много и участников с различными интересами, знаниями и убеждениями. Кризис существует тогда, когда достаточное количество людей верит в его существование и действует, исходя из этого убеждения [Hay, 2011].
Следовательно, кризисы конструируются из множества различных дискурсов, каждый из которых может подчеркивать их различные аспекты, приписывать им разные причины и отстаивать различные реакции на одно и то же событие. Тот или иной дискурс в определении кризиса становится доминирующим не только в силу своей убедительности, способности заставить взглянуть на кризис именно с предлагаемой точки зрения, но и потому, что ему удается обеспечить легитимацию определенного образа действий. В подавляющем большинстве случаев это означает, что кризис определяется дискурсом, который доминировал до того, как кризис случился, и остался доминирующим после кризиса. То, каким образом определяется кризис и какой ответ на кризис получает одобрение, служит подтверждением существующих структур власти [Blyth, 2013].
Структурные дилеммы в либеральных политических экономиях
За прошедшие 300 лет основные структуры либеральных политических экономий изменились не сильно, хотя коренным образом изменился повседневный контекст, в котором они находят свое выражение. Эти структуры поставили перед политиками ряд вечных дилемм, которые я рассматриваю в настоящей книге: административную головоломку, головоломку экономического роста и фискальную головоломку. Эти головоломки взаимосвязаны, что усложняет принятие политического решения, но основные принципы, приведшие к их появлению, достаточно просты.
Административная головоломка возникает в результате существующих в международных рыночных порядках противоречий между глобальными рынками, создающими все большую взаимосвязь и взаимозависимость и развивающимися в направлении универсализации и открытости, с одной стороны, и суверенными странами, которые отстаивают свои права на определенные территории и определенную часть населения и которые направлены на сохранение своей специфики и закрытости, – с другой. В контексте глобальных перспектив суть этой головоломки состоит в обеспечении управления все более взаимосвязанным миром в условиях, когда политическая власть остается разделенной на конкурирующие друг с другом национальные юрисдикции, а расширяющиеся сети негосударственных участников не контролируются ни одним государством. В контексте перспектив отдельных стран головоломка заключается в том, каким образом направить в нужное русло внешнюю и внутреннюю конкуренцию, обусловленную присутствием этих стран на мировом рынке [Thompson, 2008]. Эта головоломка определяет политическую повестку дня, включающую вопросы, связанные с валютой, торговлей, потоками капитала, людьми, знаниями, стандартами, ресурсами и транснациональным сотрудничеством по различным направлениям – от прав на рыболовство до изменения климата.
Головоломка экономического роста возникает в результате противоречия между частным накоплением и общественным воспроизводством. Частное накопление постоянно ухудшает общественные, политические и экологические условия, необходимые для того, чтобы это накопление было успешным [Harvey, 2011]. При капитализме прибыли приватизируются, а убытки – обобществляются. В первом случае капитализм полагается на систему прав собственности. Во втором – на домохозяйства, обеспечивающие за счет неоплачиваемого труда обучение и поддержку прошлых, настоящих и будущих работников, а также на государственные хозяйства (государства), способные за счет сбора налогов предоставить общественные блага, необходимые для воспроизводства условий, при которых частное накопление будет процветать и впредь [Fraser, 2013]. К общественным благам относятся валюта, закон, безопасность, здравоохранение, образование, школы, устранение неблагоприятных последствий экономического развития, в частности, воздействия на окружающую среду. Частное накопление имеет цикличный характер, а одним из общественных благ, обеспечиваемых правительством, являются его попытки умерить насильственное и разрушительное воздействие этого цикла, избежать депрессий и периодов стагнации, равно как и чрезмерных взлетов экономики, которые никогда не заканчиваются добром. Такие попытки всегда приводят лишь к частичному успеху. Головоломка экономического роста определяет политическую повестку дня вокруг прав собственности, корпоративного управления, производственных отношений, инноваций, технологий, верховенства права, безопасности, человеческого капитала, трудовых ресурсов страны, воспитания детей, инфраструктуры и макроэкономической политики.