Волчье Семя. Дилогия

- Обычно - нет, - кивнула Ванесса.

- Вот! - фон Кох выставил вверх палец. - Причем захватывают семью конюха максимально бездарно. С дракой, стрельбой и горой трупов. Дальше прибывает граф фон Каубах и вместо того, чтобы заниматься текущими делами, вынужденно разбирается с этим случаем. Я через две комнаты слышал, как командор орал на пастора. И абсолютно согласен с Фридрихом! Но, как я понимаю, понять ситуацию с охраной командору просто не дали времени! Ночью следует нападение! В замок никто не входил и не выходил! То есть, нападавшие уже были внутри. Святые братья стояли лишь у гостевых покоев. Всего двое! Я предполагаю, что отец Алоиз состоял в заговоре, целью которого было устранение графа фон Каубаха. Ради этого был найден Зверь, которого загримировали под моего конюха. Рудольфа, скорее всего, подменили, пока сгоняли людей к церкви, а потом убили. Часть заговорщиков попала в замок под видом кнехтов. Достаточно маленькая группа, в которую входила пара-тройка Зверей. Ночью одна группа отвлекла внимание верной Пречистой церкви, но неорганизованной охраны, а вторая прошла в гостевые покои и убила командора.

Барон перевел дух.

- Браво, Герхард! - комтура пару раз сложила ладони. - Значит, Зверь, изображавший Вашего конюха, пожертвовал собой?

- Так получается, - развел руками барон. - Я уже думал над этим моментом. Фридрих так самозабвенно боролся с нечистью, что Звери его ненавидели. Найти готового...

- Возможно, - кивнула комтура. - Только ему не надо было бросаться в драку. Можно было просто сбежать. Никто бы не удивился, что Зверь бросил семью, а не полез за нее умирать. Раз они используют Зверей, то ценят эти ресурсы. Второй вопрос. Отца Алоиза убили, чтобы не дал показаний, это понятно. А вот зачем украли сошедшую с ума женщину вместе с младенцем? Обращаю Ваше внимание, спятившую! Это же обуза! И она им совершенно не нужна.

- Я уже говорил, святая мать, - вздохнул фон Кох, - это только предположение.

- Да, я помню, - Ванесса перевела взгляд на Иоганна. - Учитесь бейлиф. Герхард, выгораживая себя, по крайней мере, топит только мертвых! А теперь, господа, перестаем искать способы прикрыть свои задницы и начинаем разбираться, что произошло на самом деле. Кто-нибудь опрашивал людей?

- Нет пока, - вздохнул барон. - Сначала наводили порядок, убирали трупы...

- Не пускали меня в замок... - добавил бейлиф.

Дверь приоткрылась. Высокая белокурая сестра, загородив собой проем, перекинулась с кем-то парой слов.

- Что там, Бригитта? - поинтересовалась комтура.

Блондинка молча передала лист бумаги.

Святая мать пробежала глазами текст:

- Прошу прощения, господа, но я взяла на себя смелость поручить сестрам опросить челядь. И должна сказать, нам уже известно, с чего начать. Если я правильно понимаю, тело командора обнаружила та замечательная бабушка, которая приносила нам вино? - комтура вопросительно глянула на барона.

- Да! - подтвердил тот. - Вместе с внучкой!

- Ну так давайте пригласим обеих!

Герхард фон Кох задергал шнурок.

- Фриду ко мне! Вместе с Сабиной.

Долго ждать не пришлось.

- Сабина, - ласково улыбнулась мать Ванесса, - ты можешь рассказать, что произошло сегодня ночью?

Девочка подняла взгляд на комтуру, глаза ее вдруг округлились, заполнились слезами, и кабинет огласил истошный визг. Сабина заметалась и уткнулась в подол бросившейся к ней бабушки.

- Святая мать, - умоляющим голосом прошептала старушка, гладя внучку по голове. - Не напоминайте-то ребятенку про тот ужас! Она ж и так весь день плачет, токмо забыла маленько...

- Хорошо, - кивнула комтура. - Бригитта... Нет, лучше ты, Милена, займись девочкой.

Миловидная брюнетка подхватила Сабину на руки и вышла в коридор. Оттуда донеслось ласковое воркование, не прекратившееся и когда стих визг.

- Фрида, надеюсь, Вы сможете рассказать?

- Конечно, святая мать! - подхватилась старушка. - Токмо я мало шо видела. Обычно я ж чутко сплю, а тут намаялась за день, так шо пропустила всю заваруху. Проснулася, как стучали, значится! Открываю глаза: срань Господня! Ой, то есть, ужас какой! Лежит, прям как есть, бошкой в нашу дверь! А бошка-то... Мне попервой сблазнилось, и нет бошки-то! Вот ведь страсти-то какие! - Фрида передернулась. - И так мне поплохело, так блевать захоте... Ой, то есть, затошнило, значится! А тут Сабиночка проснулася, глазенки протерла, да как закричит! Ну и я, грешная, не выдержала! Никогда со мной такого не было, святая мать! И понимаю, шо не надо орать, шо внучку пугаю зазря, а он сам, проклятый, рвется изнутри и меня-то не слушает! Обнялись мы, в уголок между кроватями забились, и орем на два голоса! Пока солдатики не пришли, да упокойника не утащили!

- И долго они шли? - поинтересовалась комтура.

- Ой, да что Вы, святая мать! - замахала руками старушка. - Разве ж я о том думала?! И не помышляла даже! Да и нет у меня этой, как ея, клейсипты! Его милость хотел поставить, да я ж переворачивать не успеваю. Вечно некогда! А тогда и не вспомнила за то!

- А в коридор Вы не выглядывали?

- Оборони меня Господи! - разволновалась Фрида. - Для того ж к упокойнику подойти надо, да через него переступить, а там бошки-то и нет, почитай, и кровяки натекло, страсть! И мыслей таких не было, святая мать! Сабиночка плачет, я с глоткой своей орущей справиться не могу и ребятенка успокоить тоже ж!..

- Хорошо, Фрида, - улыбнулась мать Ванесса. - Ты мне больше не нужна, - воительница опустила взгляд на список. - Так, господа, воинов Святого Престола, бывших в эту ночь в замке, сейчас опрашивают наши сестры. Но Вы, святой брат, тоже составьте списочек причастных, вдруг девочки кого-то пропустят. А вот это интересно... Кто такой Фриц Рот?

- Наш псарь, - сообщил барон. - Но насколько я знаю, он всю ночь был у себя. Его комната при псарне.

- Ваш псарь утверждает, что его сын Хайнц видел преступников.

- Что-то у нас все очевидцы - дети, - ухмыльнулся бейлиф.

- Ничего удивительного, - пожала плечами комтура. - Они намного наблюдательнее взрослых. Хотя, конечно... Зовите псаря, Герхард. Вместе с сыном.   Глава 34

Медвежонок проснулся ближе к полудню. Перекатился, оглядывая окрестности, не обнаружил никого чужого, привычно перетек в Облик, принюхался, прислушался, не учуял ничего опасного, перекинулся обратно и уселся рядом с Когтем, с любопытством наблюдающим за метаморфозами брата. Подтянул котелок с кашей непонятного происхождения и, довольно урча, засунул в рот первую ложку.

- Как ушлось? - спросил Коготь.

Ночью, точнее утром, поговорить не удалось. Коготь приполз на рассвете и уснул раньше, чем успел открыть рот. А потом спал младший.

- Нормально, - прошамкал Медвежонок. - Только Аннет, как пришли, опять уселась и запела. И так, пока не уснула. Как ее вести - ума не приложу.

- Придумаем, - отмахнулся Коготь.

- Теперь придумаем, - согласился Медвежонок. - А у тебя нормально?

- Почти.

- Ранен?

- Нет, но побегать пришлось. Когда уходил, там вовсю дрались. Кто, с кем - совершенно непонятно! Чую, нарубили они друг друга... Я светильники разбросал, пара залов наверняка займется. Потушат, конечно, но помучаются.

- Это у моего брата называется: 'тихо', - сообщил лесу Медвежонок. - А еще ругается за моё 'чисто'.

- Отто...

Медвежонок удивленно поднял глаза: он еще мог назвать брата по имени, но Коготь...

- Понимаешь, Отто... У меня не было выхода... Ну никак не получалось...

- Что произошло? - насторожился Медвежонок.

- Он бы убил Сабину... Ну, ту девчонку... И проход...

- Да что случилось?! - чуть не в полный голос взревел младший, вскакивая и перекатываясь в Облик.

- Я Мистфинка кончил, - виновато прошептал Коготь. - Тебе некому мстить...

- Батька Перун и святые угодники! - младший опустился обратно. - Да в задницу этого урода! Сдох, и Нечистый с ним! Главное, ты выбрался. Я тут сижу, как дурак, надо к тебе идти, так малых не бросишь! С ними сидеть, а ты там в одиночку! А Мистфинк...