Немезида (ЛП)

Или, возможно, они услаждали ее слух по другим причинам. Он бы и сам не прочь польстить ей, но эта лесть не будет фальшивой. Например, комплимент о её красоте никогда не был бы необоснованным.

Злясь на самого себя за то, что позволил своему разуму витать в облаках, он тянется через стол, немая просьба отдать ему камень. Когда она протягивает нефарит, их руки слегка соприкасаются, и он может поклясться, что видит, как она вздрагивает, хотя выражение ее лица не меняется. Он вертит камень в руках, словно в нем содержатся ответы на все его вопросы.

И так оно, возможно и есть.

— Средний класс, — через некоторое время переспрашивает Сепора. — Это фермеры?

 Он кивает.

— И рыбаки. Они продают большую часть своих товаров на базаре, а остальное съедают сами. Почему?

— Возможно, они смогли бы позаботится о другом сборе? — она не отводит глаз от нефарита в его руке.

Он, поджав губы, думает о ее словах.

— Вы предлагаете, чтобы я использовал средний класс для добычи нефарита? И как я заплачу им? Насколько вы знаете, у нас нехватка спектория, и в последний раз, когда я проверял, нефарит был несъедобен. Не говоря уже о том, что нам необходим урожай с их полей, чтобы у нас у самих была еда.

Она закатывает глаза, а Тарик более чем рад этому. Наконец кто-то, кто не играет с ним и не дает неуместную фору. Даже Рашиди, время от времени, может быть чересчур льстивым, а если нет, тогда ведёт себя чрезмерно дипломатично. Сепора не делает ни того, ни другого.

Возьми себя в руки, дурак! В конце концов, ты восхищаешься служанкой, которая бросает тебе оскорбления в лицо!

— Нефарит ценен не только для Теории, Ваше Величество, — немного снисходительно говорит она. — Особенно, если Эрон планирует напасть на другие королевства. Вам просто необходимо сообщить им о его намерениях. Как только они осознают опасность, в которой находятся, они выбьют двери дворца ради нефарита. Средний класс может посчитать это более прибыльным, чем их пшеница и кукуруза, если вы позволите им получать процент от добычи. И, конечно, мы сможем обменивать нефарит на еду, — странно, что она использует имя короля без титула. Она, должно быть, и в самом деле была к нему очень близка.

— Ты уверена, что ты не шпионка?

Она медленно встает, проводит по рукам, нажимая пальцами на каждый укус Парани, поднимает юбку своего платье выше колен, зигзагообразным движением пальца прослеживает такие же укусы. Затем она бросает на него взгляд, который ясно говорит, что его вопрос просто ерунда.

— Что мне сделать, чтобы доказать, что я не шпион?

— Я просто не могу понять, почему вы так стремитесь изменить своей преданности родному народу и подарить ее мне, — он уделяет этому вопросу внимания больше, чем было уместно. Почему она так щедра с информацией? Почему так хочет спасти Теорию? — Разве вас не волнуют, сколько человеческих жертв будет в Серубеле, если мы начнём наступление, чтобы застать врасплох ваше бывшее королевство?

Она кладет руки на стол и наклоняется к нему. Ее глаза сияют, как серебряный огонь, а щеки пылают от плохо скрываемой ярости. Прямо перед самым приступом гнева Сепора представляет собой поразительное зрелище.

— Я не отдаю вам свою преданность, Ваше Величество. Просто доверяю вам спасение жизней. Вы сами сказали, что на войне никто не побеждает. Я не думала, что наступление вообще предусматривалось.

— Оно и не предусматривалось. Но вам не стоит так легкомысленно доверять.

Она открывает рот, но тут же его закрывает, и Тарик задаётся вопросом, хотела ли она возразить, что вовсе не легкомысленная, но потом передумала. Он снова усмехается, собираясь её поддразнить за это, но тут Сетос открывает дверь и без приглашения входит внутрь. Когда он видит Сепору, он застывает на месте.

— Кажется, я помешал… А чему именно я помешал? — спрашивает он, переводя взгляд с Сепоры на Тарика. По его лицу отчетливо видно, что он считает её привлекательной.

Тарик так раздражён и ему мучительно хочется провести рукой по волосам, но его головной убор не позволяет сделать этого. Одним быстрым движением он срывает его и бросает на стол. Сепора широко открывает рот, и ему приходит в голову, что она никогда ещё не видела без головного убора. Но сейчас его это не волнует. Строгое соблюдение этикета в личных покоях и в присутствии младшего брата — это больше, чем он может вынести в данный момент.

— Сетос, заходи, — сухо говорит он. — Мы с барышней Сепорой просто обсуждали судьбу королевства. Не хотел бы ты присоединиться?

Сетос подходит к Сепоре и берет ее за руку. Тарик изо все сил пытается не морщиться.

— Барышня Сепора, очень приятно познакомиться. Значит, вы новый советник Его Величества?

Она бросает на Тарика вопросительный взгляд.

Он машет в ответ рукой, словно отгоняя муху.

— Сепора — твой подарок мне, брат. Но она не хотела оставаться в гареме, поэтому я назначил ее помощницей Рашиди.

— Ты отдал ее Рашиди? — недоверчиво переспрашивает Сетос. — А тебе не приходило в голову, что я сам бы ее взял? Тарик, посмотри на нее.

— Я не знал, что тебе в Лицее нужна помощница, — о, это будет весело. Он видит, как на лице Сепоры вспыхивает ярость, пока они говорят о ней так, словно ее здесь нет.

— Помощница? Что ж, так, скорее всего, тоже можно выразиться…

— Или, может, овца или коза? — выплевывает Сепора. — Или ведро яблок, или что-то столь же бессмысленное, что можно купить или продать на базаре?

Сетос наклоняет к ней голову.

— Ваш тон склоняет меня к мысли, что вы сердитесь на меня. Это, конечно, не имеет смысла, потому что мы никогда не встречались. Не говоря уже о том, что женщины никогда не злятся на меня.

— Женщины?

К этому времени Сепора уже выстроилась прямо перед Сетосом, и Тарик чувствует, что его брат в состояние полной боевой готовности — проявляется обучение Маджая. Прежде, чем Тарик успевает запротестовать, Сетос хватает запястье Сепоры, разворачивает ее и прижимает руку к спине. Она инстинктивно поднимает ногу, и попадает пяткой в самую чувствительную точку его тела. Он издает рычание и изменяет хватку, так что теперь надёжно держит барышню.

Тарик поджимает губы, когда Сетос начинает размышлять вслух, что ему делать со своей новой пленницей.

— Вы потеряли разум? — спрашивает он. — Разве можно так обращаться с братом короля?

— Вы, — говорит она, чуть не рыча. — Вы первый меня схватили!

— Вы собирались сделать то, что не должны. Я защищал вас, — Сетос бросает взгляд на Тарика. — Она всегда такая строптивая?

— Боюсь, да.

— Отпустите меня, вы, сопливый, мерзкий…, - Сетос делает, как она просит, оттолкнув её так сильно, что она едва не спотыкается. Затем она разворачивается, и Тарику, кажется, что сейчас она набросится на его брата. Как ни забавно это выглядит, но защитные рефлексы Сетоса просто сверхъестественные; в конечном итоге, он мог бы ещё навредить ей, если она атакует его.

— Барышня Сепора, — быстро говорит Тарик. — У меня есть идея по поводу Парани.

Она, затаив дыхание, растерянно к нему поворачивается.

— Что?

— Парани. Мы обсуждали, что нам предпринять, чтобы заключить с ними перемирие, если вы помните, — это не совсем та тема, что они обсуждали, когда Сетос прервал их, но и она, как и любая другая, подойдёт, чтобы отвлечь её.

— Ты что? — спрашивает Сетос, предупреждающе вытянув руку в сторону Сепоры. Видимо, он тоже может читать язык ее тела. Сетос смотрит на Сепору и легонько качает головой. — То, что вы думаете, не будет иметь никакой ценности, барышня Сепора.

Она фыркает.

— Вы тоже Лингот? Все в этом дворце Линготы?

— Я решил забить несколько коров, — дружелюбно говорит Тарик. Оба — и Сетос, и Сепора — полностью переключают свое внимание на него.

— Коров? Для Парани? — переспрашивает Сетос. — Я не понимаю.

Но Тарик не отводит взгляда от Сепоры.

— Мы перекроем канал к полям среднего класса, но на это нужно время. А до тех пор мы зарежем несколько коров и сбросим мясо с моста Хэлф Бридж для демонстрации мира. Что вы думаете об этом, Сепора?