Немезида (ЛП)

Да и какая разница, что бы он посоветовал? В ее истории нет обмана. Эта девушка самостоятельно начала переговоры между королевством и хранителями Нефари. Она похитила колесницу и Лингота и спрыгнула с моста Хэлф Бридж, чтобы принести ему кусок нефарита, а с ним обещание получить ещё больше. Последнего человека, который сделал нечто подобное, чествовали как самого храброго воина короля. Тарик не знает, смотреть ли на нее с благоговением или встряхнуть, чтобы образумить.

Хотя последнее сейчас кажется более привлекательным.

— Ваше Величество, вы ничего не сказали по поводу условий Парани. Разве, вы не хотели добывать нефарит из реки?

Это ее метод нарушить тишину, понимает он. У нее усталый голос и она прикрывает зевок тыльной стороной руки. К сожалению, она совсем его не боится.

Строгая рука, мягкое сердце.

Он прекращает расхаживать взад-вперёд и занимает за столом место напротив неё. Конечно, ему нужен нефарит. Но необходимо очень многое обдумать и взвесить.

— Он сказал, сколько нефарита мы можем получить?

Она качает головой.

— Когда он дал мне его, — она указывает головой на камень на столе, — он сказал, что там есть гораздо больше.

— Как мы можем ему верить?

— Я вам объясняла. Саен, мастер Лингот уверена, что он говорит правду.

Конечно. Саен, несомненно, проверила подлинность обещания Парани. Сама мысль о возможности общения с Парани все еще кружит ему голову.

— Как вы убедили мастера Саен сопровождать вас?

— Я не убеждала. Это сделал возница. Думаю, что его вера в мою миссию убедила ее?

Тарик кивает.

— Это возможно.

Возничий верил ей и поэтому его история, вероятно, была убедительна для Лингота Саен. Ему смешно, что сама Сепора не уверена, как ей удалось провернуть эту аферу. Она спрашивает его, действительно ли такое возможно. Так что к своему самому доверенному советнику он приставил безрассудную, вороватую и наглую лгунью. Рашиди будет в восторге.

— Вы все еще не ответили на мой вопрос. Вы будите вести переговоры с Парани?

Тарик добавляет «напористая» в список качеств Сепоры, когда откидывается на спинку своего стула.

— Это не тот вопрос, на который я могу ответить сразу.

Она выпрямляет плечи.

— Но вам нужен нефарит. Именно это вы сказали. Он вам нужен, чтобы защититься от серубелиянцев.

На ее лице промелькивает мимолётное выражение, когда она произносит «серубелиянцы». Тарик думает, что это может быть связано с тем, что она не включает себя, когда говорит о королевстве. Хотя с его стороны было бы неразумно считать, что она действительно не включает. Просто у них одно желание: предотвратить войну между королевствами.

— Он был бы полезным, но какой ценой? — вот в чём вопрос. — Если мы закроем один из каналов, пострадает средний класс. Без воды, текущей по каналу, их зерновые культуры погибнут, — как он может лишить средств к существованию так много людей? Безусловно, они составляют большую часть населения Теории. Верный рабочий класс людей, которые полагаются на реку Нефари, чтобы иметь еду, воду и товар. — Мы даже думали о том, чтобы перенаправить ещё большее количество воды для их посевов.

Как бы его не удивляло то, что он ведёт этот разговор с простым помощником, все же у него такое чувство, будто для неё в порядке вещей обсуждать такие вопросы. В конце концов, она помощница его советника. И разве он не может, пока того нет, обсудить тему с ней? И не следует упускать из виду тот факт, что именно она причина того, почему они вообще должны об этом говорить.

Сепора качает головой, перекидывает волосы через плечо и пытается заново заплести. Кажется, она чувствует себя легко в его присутствие, и он не знает, что об этом думать. Он не уверен, что должен об этом думать. Даже до того, как он стал королем, люди вели себя осторожно с принцем Соколом уже только из-за слухов о его проницательности, и, вероятнее всего из-за того, что однажды он станет королем. Сепора явно что-то скрывает глубоко в себе, но сейчас она по отношению к нему честна.

— А что с Парани? — спрашивает она. — Если вы отведете ещё больше воды, еда совсем закончиться, и они вымрут.

— Ты так говоришь, как будто это плохо.

В конечно счёте исчезновение Парани он может рассматривать только как положительное явление. Их присутствие в реке доставляло неприятности в течение многих столетий.

— Они не животные, Ваше Величество, — говорит она. — Мне кажется, мы доказали это сегодня.

— Но и не люди. Более точно, они не теорианцы и поэтому меня не касаются.

Его отец мог бы гордиться тем, как он справился с этой ситуацией. «Теория никогда не должна погибнуть», — всегда говорил король Кноси. — «Не важно, что происходит в других королевствах.»

Сепора сужает глаза.

— Вы можете это сделать, Ваше Величество. Вы можете отвести еще больше воды и смотреть, как они медленно умирают, — она прямо-таки выплёвывает последние слова, словно от них горько во рту. — Но это сведет на нет предложение мира, — она берет камень со стола и перебрасывает его из руки в руку. — Потребуются годы, чтобы Парани вымерли, а насколько я понимаю, у вас нет этих лет на подготовку к войне.

Но проводить переговоры с Парани? Что сделал бы отец, если бы столкнулся с такими обстоятельствами? Лидер Парани, Сэд — гордость Пирамид, у Парани есть имена? — требует, чтобы королевство Теории направило на их территорию больше воды, чтобы таким образом дать им больше места для передвижения и размножения. Это заберёт воду с полей среднего класса. Кроме того, Сэд предложил, чтобы теорианцы перестали вылавливать рыбу в таком большом количестве, и полностью прекратили рыбачить на основных берегах Нефари. Это нанесёт сокрушительный удар тяжело работающим рыбакам, которые ежедневно продают свой улов на базаре. Им придется ловить рыбу вдоль притоков, а улов консервировать солью, как это делают пелусианцы, чтобы продавать свой морской улов. И это тоже повлияет на средний класс. Верхи, безусловно, будут жаловаться, что свежая рыба больше недоступна всё время. А в кварталах низшего класса придется платить за рыбу больше, потому что она будет обходится среднему классу дороже из-за засолки.

Тарик не мог не заметить, что Сэд не упомянул о том, будут ли Парани и дальше принимать дары в виде осужденных, сбрасываемых с моста Хэлф Бридж. Он действительно был бы не прочь спросить об этом Сепору.

И, в свою очередь, Паранине не будут причинять вред теорианцам, оказавшимся в реке по какой бы то не было причине.

Это прочная договорённость, но это не означает, что он должен позволять Сепоре контролировать разговор, даже если она уже так часто контролирует его мысли.

Тарик скрещивает руки на груди и смотрит на нее.

— Война, о которой вы говорите… Теория будет единственной целью?

— Это первая цель, Ваше Величиство. Король Эрон собирается захватить каждое королевство, пока не будет управлять ими всеми.

— Кажется, вы очень хорошо его знаете.

— Я знаю его лучше, чем большинство.

Правда. Странно.

— И что вы хотите от меня, барышня Сепора?

— Я прыгала с моста Хэлф Бридж не напрасно, Ваше Величество.

Он усмехается.

— А что, если напрасно? Что, если я откажусь вести переговоры с Парани?

— Тогда вы вовсе не так сообразительны, как я полагала.

— Вы не будете так со мной разговаривать.

Он говорит это мягко, гораздо мягче, чем следует, но сейчас он просто благодарен за то, что нет свидетелей проявленного ею неуважения. Рашиди потребовал бы её голову, если бы услышал из ее рта эти слова. Почему я терплю такие оскорбления от помощницы своего помощника?

Она вздыхает.

— Простите, Ваше Величество. Я предположила, что вы, как Лингот, предпочитаете прямоту вместе того, чтобы ходить вокруг да около.

Еще одна правда, которую он не может опровергнуть. Ему действительно становится скучно от ложной лести и почтения. И если быть честным, ее смелость — один из наиболее интересных ее недостатков. Тем не менее, она говорит об этом вопросе так, словно сама имеет опыт. Он уверен, что многие дворяне Серубеля услаждали ее слух, надеясь, что она замолвит за них словечко перед королем.