Kiss the rain

Что все это значит? Он с ней? Они улетают завтра?

Будто бы очнувшись от жуткого сна, все еще надеясь, на чудо, судорожно ищу телефон. Выпотрошив свою сумочку и найдя искомое, негнущимися пальцами набираю его номер.

– Nena, уже соскучилась? – слышу в трубке его радостный голос, а у самой мысли в голове: «Нет. Она все врет. Вот же он, Лукас. Все такой же, как и этой ночью. Нежный, ласковый. И это его «Nena». Что бы оно ни значило, такое родное и полюбившееся.

– Тут твоя Аня приходила, – дрожащим от волнения голосом говорю я и мысленно умоляю его удивиться моим словам, дать мне уверенность в том, что не ждал ее.

– Что говорит? – ни секунды не медля, ничуть не удивившись, спрашивает он. А у меня внутри все обрывается. Значит, ждал ее. Значит, ее слова – правда. Неконтролируемый всхлип вырывается из горла.

– То есть, это правда? Ты ждал ее?!

– Тори, я сейчас буду, – пытается поскорее закончить разговор. А у меня – туман перед глазами.

– Лукас, ответь мне одно. Ты улетаешь завтра в Испанию?

– Тори… – секундная заминка красноречивее любых слов.

– Я сейчас подъеду, и мы поговорим.

– Нет, Лукас. Не надо. Я желаю тебе счастливого пути.

– Тори, нет! Не бросай трубку! – кричит он. Я сбрасываю вызов, давясь вырывающимися из горла рыданиями. Пытаюсь найти свою одежду. Кое-как справившись с нервной дрожью в руках, одеваюсь и, не желая больше ни секунды оставаться в этой квартире, спешу к выходу. Захлопываю за собой дверь, думая о том, что вместе с ней захлопнулась и дверь в выдуманные мной фантазии. Буквально кубарем скатываюсь со ступенек, смахивая с глаз непрошенные слезы.

Лукас

– Черт, Граф, давай ключи от своей развалины, – понимая, что Тори больше не поднимет трубку, подбегаю к другу, стоящему возле моей машины.

– Эй, полегче, мажор! Моя старушка рассердиться на тебя может! – с обидой в голосе отвечает Граф, поворачиваясь в мою сторону.

– Граф, мне сейчас не до приколов. Быстро ключи давай! – протягиваю руку, другой рукой безрезультатно набирая номер Тори на телефоне.

– Держи, – бурчит друг, и через секунду мою ладонь холодит металл. Крепко сжимаю связку в руке, подбегая к припаркованной у мастерской машине Графа.

Завожу мотор и даю по газам. Старенький форд выдает все, на что способен. Но этого недостаточно, чтобы успеть. К тому времени, как я забегаю в квартиру, она абсолютно пуста. Тори нет. Черт, надо же было Аньке умудриться прийти ко мне домой. Договаривались же, что просто созвонимся. Снова набираю номер Тори, но в ответ – лишенный эмоций голос: абонент вне зоны доступа.

– Caray!! (Дерьмо)

Телефон летит в стену, разбиваясь на десятки осколков. Скинув кепку на кровать, до боли сжимаю пальцами виски. Вдруг замечаю на кровати раскрытый альбом с нашими с Анькой фотографиями. Черт, этого еще не хватало! Только вчера, вернувшись после той вечеринки, достал, собирался выбросить. Не успел, Тори приехала. Альбом летит в стенку вслед за телефоном. Испытываю жуткое желание сжечь его, но не хочу тратить ни секунды времени. Как же все так совпало! Достаю из шкафа еще один телефон и, достав из разбитого симку, вставляю ее в новый. Спустившись вниз, запрыгиваю в машину и мчусь к ее дому. Не надеюсь на радушный прием, но так просто сдаваться не стану.

Звоню в дверь вот уже пару минут, не переставая, просто не убираю палец со звонка. Наконец-то щелкает дверной замок, и с порога на меня удивленно смотрит женщина средних лет.

– Здравствуйте, могу я увидеть Тори? – спрашиваю ее, отмечая про себя привлекательную внешность хозяйки квартиры. Особенно приковывают взгляд ее глаза. Я вижу в них свою Тори.

– Вики нет дома, она на занятиях, – хмурится женщина, подозрительно осматривая меня.

– Простите, – поворачиваюсь, и направляюсь к лестничному пролету.

– Ей что-то передать? – летят мне вслед ее слова.

– Нет, не стоит, – бросаю я и выбегаю из подъезда. Где же она может быть? Наверняка, у подруги. Но у меня нет ее адреса. Граф… точно, он же общался с Машей. Набираю номер друга, усаживаясь в машину. Но Граф отвечает, что не сохранил Машкиного номера в телефоне. Кладу трубку и устало роняю голову на скрещенные на руле руки. После нескольких минут самобичевания понимаю, что нужно ехать к Булочке. Надо еще как-то сестренке сказать о том, что я уезжаю. А Тори я смогу найти только вечером, на работе. Буду ждать ее под рестораном, хоть до самого утра.

Через полчаса я сидел на нашем месте в ожидании сестры. Легкий ветерок доносил со стороны реки едва уловимый запах тины. Птицы, сидящие на ветках старого дерева, радостно щебетали. Солнце слепило так ярко, что невозможно было поднять глаза к небу. Казалось, всем в округе несправедливо хорошо. Похоже, эта весна благосклонна ко всем, кроме меня.

– Лукас, привет, братишка! – радостный возглас сестренки вырывает меня из грустных дум. Повернувшись на крик, я вижу бегущую со всех ног Киру. Поднявшись с земли, я подхватываю ее на руки, сжимая в крепких объятиях.

– Привет, Булочка! Выглядишь отпадно, – поддеваю указательным пальцем кончик ее носа и улыбаюсь, в ответ на ее обиженную гримасу.

– Ой, да ну тебя! Ты же, вроде, сегодня не собирался приезжать, – смотрит она на меня, прищурившись. А я усаживаюсь обратно на прежнее место, подзывая ее к себе.

– У меня новость, – говорю ей тихим голосом, стараясь не смотреть на сестру.

– Надеюсь, хорошая? – хихикает она, присаживаясь рядышком в турецкой позе. В ответ я только пожимаю плечами и снова прячу взгляд.

– Что-то случилось? – теперь в ее голосе волнение.

– Да… я обидел одного очень хорошего человечка. И теперь не знаю, что и делать.

– Тори? – Кира хватает меня за руку и пытается поймать мой взгляд.

– Ты обидел Тори?

– Да.

– Так я и знала, – хмурится Кира, вздыхая. – Нельзя тебе иметь дело с хорошими девчонками. Твоя натура бабника все портит.

– В том-то и дело, что в этот раз все слишком запутано, – наконец-таки поднимаю на нее глаза, собираясь с духом для следующей новости.

– Она хорошая девочка. Не такая, как твоя бывшая ведьма, – сестренка переводит взгляд к горизонту. А я в очередной раз любуюсь ее белокурыми кудряшками. И снова поражаюсь, насколько мы с ней не похожи. Ни внешне, ни внутренне. Словно два разных полюса. Но, несмотря на все это, самые близкие и родные друг другу.

– Верни ее, Лукас, – Кира поворачивается ко мне, и я поражаюсь, увидев в ее глазах настоящий огонь.

– Я постараюсь, – киваю, притягивая к себе ее за шею.

– Так, что ты мне сказать хотел? – поднимает она голову, всматриваясь в мои глаза.

– Мне нужно уехать раньше в Испанию, – отпускаю сестру. Пытаясь скрыть нервозность, стягиваю с головы кепку.

– Звонил Марко. Если я не появлюсь завтра на базе, мой болид снимут с заездов. Я и так там вольной птицей выступаю… – поднимаю на нее взгляд. Кира смотрит себе под ноги, на лице – ни единой эмоции.

– А еще и отец звонит. Я ему нужен позарез. Из-за моего отсутствия филиал в Барселоне практически без руководства.

– А как же я? – Кира поднимает на меня глаза, и я вижу в них слезы.

– Тебя выпишут через пару недель, – придвигаюсь поближе к ней, обнимая за плечи.

– Граф заберет тебя. Пока документы не будут готовы, поживешь у него. А потом он посадит тебя на самолет до Испании.

Кира ничего не отвечает, но я вижу, что девочка близка к истерике. Губы дрожат, она отворачивается от меня, сжимаясь, словно пружина.

– Булочка, пойми, я не могу больше ждать, – присаживаюсь перед ней на колени.

– Я не хочу к матери возвращаться, Лукас. Она ко мне ни разу не приходила, – сестренка будто бы не слышит меня.

– Тебе и не надо. Всего лишь пару недель у Графа поживешь. И все будет так, как мы и мечтали! Тебя ждет Международный университет Каталонии, отец уже все решил. С сентября ты – студентка. Лето проведем вместе. Вопрос всего в двух неделях, – я притягиваю к себе ее голову, обнимая крепко-крепко. Кира кивает, шмыгая носом, и утыкается лицом мне в грудь.