Kiss the rain

– Я тебя сам отвезу. Душ можешь и у меня принять, – он снова откидывает голову на подушку, перетягивая меня к себе на грудь. Я же ничего не отвечаю. Не знаю, как сказать ему, и не обидеть. Не особо-то хочу встречаться с его матерью.

– Nena, серьезно, я тебя не отпущу. Тем более, что нам все-таки поговорить кое о чем нужно, – в его голосе слишком много серьезных нот. А я завороженно смотрю на надпись, сделанную на его шее.

– Расскажи мне о них… их так много…

– Что ты хочешь знать? – его голос снова хриплый, в ответ на порхающие прикосновения моих пальцев к тату.

– Вот эта надпись на твоей шее, Джудо Пасса… – пытаюсь прочесть ее.

– Tudo passa, – смеется Лукас с того, как я исковеркала слово.

– Это португальский… «Все проходит». И хорошие моменты, и плохие тоже. Я всегда стараюсь наслаждаться каждым радостным мгновением. Эта фраза говорит многое обо мне.

– Это точно. Ты именно такой. И это меня притягивает, – приподнимаюсь на локтях, заглядывая в его глаза.

– Какой? – улыбается Лукас, а в глубине его глаз зажигается столь полюбившийся мне озорной блеск.

– Всегда с неизменной улыбкой на лице, вокруг тебя словно свет… всегда праздник, – пожимаю плечами и опускаю глаза на его грудь.

– Я точно не праздник, Тори. Просто к жизни легко отношусь. Вот, смотри на эту тату, – указывает он на надпись на левой руке.

– Life is a joke. Не нужно воспринимать жизнь слишком серьезно. Нужно наслаждаться каждым моментом, – пожимает он плечами, улыбаясь.

– А что означает этот крест и надпись под ним на спине… Blessed…

– Благословенный. Мой отец глубоко верующий человек. Он привил мне любовь к богу. А здесь, на груди, слова клятвы, данные мной ему… А вот здесь, – показывает Лукас на ребро ладони.

– Love, – читаю незамысловатую надпись.

– Любовь к двум моим близким людям. К отцу и сестренке, – он целует мои волосы и приподнимается с кровати, в поисках звонящего телефона. Подняв с пола аппарат, смотрит на экран и, подмигнув мне, удаляется в коридор. Сквозь приоткрытую дверь я слышу его приглушенный голос и думаю о его словах.

– Тори, Граф звонил, – вырывает меня из мыслей голос Лукаса. Он заходит в комнату, присаживаясь рядышком.

– Мне нужно в мастерскую съездить. Отдать ему Фэри на ремонт. Хочешь, поехали со мной, хочешь, подожди меня здесь.

– Я боюсь здесь одна оставаться, – хмурюсь, подтягивая к груди коленки.

– Чего ты боишься? – непонимающе смотрит он на меня.

– Твою маму.

– Трусишка, – смеется он и, приблизившись, целует меня в губы.

– Ее нет. Она на море укатила с отчимом.

– Тогда я подожду тебя здесь, – тут же приободряюсь я от хорошей новости. – Искупаюсь пока. А на чем же мы на работу поедем?

– Придется на граф-мобиле, – морщится он, надевая бермуды, в ответ на что я закатываю глаза.

– Прости, я сам не в восторге. Но мне сегодня еще к Булочке ехать.

– Хорошо, – смеюсь с того, как смешно он прыгает на одной ноге, пытаясь натянуть носок.

– Мне все равно, на чем ехать. Главное, с тобой, – улыбаюсь, а Лукас целует меня, крепко прижав к себе.

Как только за ним закрывается входная дверь, я спешу в душ. Следующие двадцать минут наслаждаюсь теплыми струями воды. Хорошенько вымыв волосы, заматываюсь в полотенце. Стою перед зеркалом, удивляясь тому, насколько красиво выглядит сегодня мое отражение. Нет, я и раньше была ничего, но сейчас мои глаза непривычно яркого, насыщенного оттенка. А зацелованные Лукасом губы так и приковывают к себе взгляд своей сочностью и яркостью. Счастье. Вот, на что способно простое женское счастье.

Высушив волосы феном его мамы, стараюсь положить обратно вещь точно так, как она и лежала. Не знаю, почему, но главная женщина этой семьи видится в моем представлении злой колдуньей, способной наложить на меня чары. Ухмыльнувшись своим детским фантазиям, выхожу из ванной и слышу звонок в дверь. От испуга даже подпрыгиваю на месте. Кто это? Лукас говорил, что родители на море. Может, это он, ключи забыл, к примеру? Что толку гадать? Нужно идти разбираться. Подхожу на цыпочках к двери, оттягивая книзу майку Лукаса, сидящую на мне, словно коротенькое платьице. Заглянув в глазок, вижу на лестничной площадке смутно знакомую молодую девушку. Черные длинные волосы, идеальные черты лица. Ярко красные пухлые губы, голубые глаза, подведенные черным карандашом. Черт, настоящая модель, или звезда экрана. Вот только никак не могу вспомнить, где могла видеть ее. Открываю дверь и вопросительно смотрю на нее.

Несколько первых секунд девушка окидывает меня изучающим взглядом. Словно оценивая степень моей «опасности». В конце концов, видимо решив, что я не стою ее волнения, ухмыляется и заходит в коридор, наглым образом отталкивая меня в сторону.

– А вам кого? – растерявшись ее наглости, я только и могу, что стоять и смотреть ей в спину.

– Я к Лукасу, – отвечает она, даже не повернувшись в мою сторону. Скинув босоножки, направляется по коридору прямиком в его спальню. Явно, что дама знает квартиру, как свою. Стоп. Это же вчерашняя собеседница. Его бывшая девушка… Как ее там звали… Аня.

– Вообще-то, Лукаса здесь нет, – захожу вслед за ней в комнату.

– Странно, мы договаривались с ним, что он меня ждать будет, – пожав плечами, она опирается боком о письменный стол. Бросает полный пренебрежения взгляд на кровать, где сейчас творится настоящий хаос после ночи любви.

– А я смотрю, Лукас не меняется, – хмыкает она, обжигая меня арктическим холодом своих голубых глаз.

– В смысле? – хмурюсь, до конца не понимая, как себя с ней вести.

– В смысле, он всегда был падок на женский пол. И всегда любил злить мамашу тем, что развращал нанятых ею домработниц, – приподняв с пола мой лифчик, она окидывает его брезгливым взглядом и откидывает в сторону.

– Я не домработница. Я его девушка, – помимо воли, голос становится грубым и повышается на пару тонов. Не знаю, что она задумала, но уже ненавижу ее.

– Милая моя, – хохочет она, поворачиваясь ко мне всем телом.

– Его девушка – это я. Была, есть и буду. А ты, кем бы ни была… твое время закончилось. Советую собрать вещички и бежать отсюда.

– Ага. Испугалась, коленки дрожат. Видишь, уже пятки сверкают, – хмыкаю я, скрещивая перед собой руки. – Послушай меня, самоуверенная крошка. Я не знаю, что там между вами было и когда. Но теперь в его жизни есть я. И я советовала бы тебе не испытывать мое терпение, – подхожу к ней на вызывающе близкое расстояние, борясь с тошнотой от приторного запаха ее духов.

– Он твой? – смеется она, отталкивая меня. А затем, развернувшись, подходит к столу и, триумфально улыбаясь, берет в руки лежащий на дальнем конце поверхности альбом. Как я его раньше не заметила? Открывает его и, противно так ухмыльнувшись, демонстрирует мне. Я подхожу и беру его в свои руки. Листаю. Здесь куча снимков. И кругом – нарисованные женской рукой сердечки. Меня начинает лихорадить от фотографий с изображением счастливой пары. Лукаса и Ани. Лукас выглядит немного по-иному. Другая прическа, фигура более худенькая, да и тату на теле поменьше. Видно, что снимки сделаны давно. Но самое паршивое не это. Его взгляд. То, с какой теплотой и щенячьей нежностью он смотрит на нее, то, как улыбается ей, меня просто убивает. Видно за версту, что этот парень по уши влюблен в красавицу на фото.

– Раз он твой, почему это я вместе с ним лечу завтра в Испанию? – добивает она меня вопросом. Я поднимаю на нее растерянный взгляд, буквально ощущая, как к глазам подкатывают слезы.

– Что? – не узнаю свой голос. Словно робот. Словно неживой.

– А… он не сказал тебе, да? – забирает она из моих застывших рук альбом и кидает его на кровать.

– Мы завтра улетаем, крошка. И, как я поняла, Лукас не собирается больше возвращаться сюда.

– Ты врешь, – растерянно вожу глазами по пространству комнаты и замечаю в дальнем углу, у тумбочки, небольшой чемодан.

– Спроси у него. Или еще лучше, приезжай завтра в половину четвертого в аэропорт. Проводишь нас, помашешь ему платочком. Ладно, зайду позже, – подмигнув мне, она выходит из комнаты и, обувшись, с громким стуком захлопывает за собой дверь. А я стою посредине спальни. Словно статуя. Даже рук поднять не могу.