Крыло зимы

— Да уж понимаем, что ты с нами толком не трахался с тех пор, как Баки ведьму убил, — тихо пробурчал Брок.

Джек заалел щеками, но всё равно упрямо вскинул подбородок, облизал взглядом обоих любовников.

— И это тоже.

***

На коронацию собрались все первые дворяне королевства. Роза, в трауре и горностаях, со скорбным лицом надела корону на голову сына. Она нарочно надвинула ее поглубже, чтобы причинить боль. Но Джек и бровью не повёл. Он прекрасно знал от прислуги и Стэнли, что вдовствующая королева во всех своих бедах обвиняла собственных детей, как и знал о попытках подкупа стражи у своих дверей, кухарок и прочих, кто хоть как-то мог навредить Джеку и Мишель, но в открытую больше не нападала.

Джек сидел на троне, оглядывая собравшихся в зале. Он всех их прекрасно знал. Многие считали принца никчёмным прожигателем жизни, потерявшимся в тени отца, но были и такие, кто не спешил списывать его со счетов и не прогадал.

— Да здравствует король! — грянул зал, заставив Розу поморщиться, как от зубной боли.

Брок и Баки первыми принесли присягу новому королю. И встали по обе стороны от него — суровые, в черной замше и бархате, плечистые, с холодными взглядами.

Передние ряды знати отпрянули, наседая на задние, наступая друг другу на ноги. Джек внутренне усмехнулся. И про такие слухи он тоже знал. Мол, новый король, когда ещё был желторотым юнцом, не погнушался вызвать двоих демонов из преисподней, поставил их за своей спиной и слушался безукоризненно, что и привело ещё совсем молодого и неженатого принца на трон взамен безвременно почившего при странных, кстати, обстоятельствах отца. Конкурента, как Джек понял — Шепарда, так же уничтожил чужими руками. И вот он — трон. Не прикопаешься.

Дворяне к трону шли неохотно, больше поглядывая за спину короля и боясь даже подумать что-то лишнее, слишком уж красноречивыми были их лица, а кто-то и вовсе в полголоса читал молитвы и чертил в воздухе охранные знаки.

Однако кое-кто узнавал Брока в лицо — все же он достаточно долго был военачальником сначала в Гильбоа, а потом в Гефе. Эти охранных знаков не делали. А вот Баки не знал никто. Сам он считал, что ему это только на руку.

По завершении коронации пира не было — траур. Дворяне принесли присягу и разъехались по своим городским домам, сплетничать и обсуждать возможные при новом короле возвышения и падения.

***

— Надо что-то делать с королевой, — сказал Брок, когда горничная, плача, донесла ему, что Ее величество приказала ей насыпать в постель Его величества чесоточного порошка.

— Джек, да отправь ты ее в дальнее поместье. По регламенту, вдовствующей королеве положен трехлетний траур. А там или она смирится, или мы что-нибудь придумаем, — поморщился Баки. — Нет ничего хуже обиженной женщины в доме. Ничего серьезного не сделает, но жизнь испортит основательно.

— Роза из тех женщин, что везде себе найдут приключений на свою голову, — тяжело вздохнул Джек, поднялся из-за стола, скинул китель. — Привыкла, что всё по её, и остальные должны либо пасть ниц и подчиниться, либо… таких просто не должно быть. А если не может ничего изменить, то вот, будет гадить по мелочи. В деревню её отправлю, самое то для вдовы: и меньше вреда окружающим, и чистый горный воздух. Есть у меня один знакомый вояка, в академии из меня человека делал матюгами и розгами, а сейчас живёт в горном селении, всё меня звал подальше от мирской суеты. Из него она верёвки вить не сможет, а вот он говно из характера выбивать умеет.

— А протокол и все такое? — спросил Брок. — Вдовствующая королева, ей небось замок положен или хотя бы поместье?

— Будет ей замок, но после того как угомонится, — усмехнулся Джек. — И замок, и полный штат слуг, и содержание. Но моральное здоровье поправить стоит. А то чесоточный порошок… даже боюсь предположить, что дальше будет.

Так и вышло, что еще до начала весны, по зимним дорогам королева Роза в сопровождении изрядной свиты из фрейлин, приживалок, горничных и лакеев уехала проводить свой вдовий траур далеко на север.

========== 10. ==========

Мишель родила на исходе Йоля, когда день уже почти повернул на лето. Последние недели она ходила, неся перед собой огромный живот и переваливаясь, как уточка. Нанятая Джеком повитуха неотступно пребывала в покоях принцессы, разминала ей спину и ноги и рассказывала всякие добрые былички и истории. Повитуха же помогла найти кормилицу, потому что знатные дамы сами грудью не кормят.

Рожала Мишель долго, повитуха даже тревожилась, не близнецы ли у нее. Но родился мальчик, здоровый, крупный, голосистый, с темными волосиками и светлыми глазами.

Стэнли нагрянул к Джеку, едва Мишель родила.

— Ваше величество, вы же благословите мой брак с вашей сестрой? — спросил он.

Стэнли не сильно изменил отношение к Джеку после коронации и присяги, но более не допускал никакого панибратства. Приятельские отношения, возможные с принцем, непредставимы с королем.

— Благословлю, не переживай. Вот Мишель придёт в себя после родов, и сразу смело назначайте дату похода в Храм. Со свадьбой, уж прости, не получится, траур касается и принцессы.

Джек, сильно переживавший за сестру в последнее время, наконец смог выдохнуть свободно. Выпроводив Стэнли, он налил себе настойки и отсалютовал в пустоту, зная что его услышат и поймут правильно.

Мальчик, сестра родила мальчика, а значит, вопрос с наследником решён, и не надо думать, ломать голову, откуда брать ребёнка для продолжения рода. Одной проблемой меньше. Хотя уже сейчас Джек начал замечать, что дела в королевстве потихоньку налаживаются.

Занявшийся армией и обороной Брок разогнал всех прихлебателей Сайласа, заглядывавших ему в рот, слепо подчинявшихся не сведущему в военном деле королю и боявшихся сказать хоть слово против; умудрился обнаружить несколько пограничных фортов, про которые все забыли; наладить с ремесленниками торговлю оружием. Баки же вычистил дворец, вымел поганым веником всех, в ком хоть сколько-то сомневался, заменил людей на своих, организовал охрану королевской семьи так, что у него даже голуби на крыше гадили только по расписанию.

Джек потирал руки. Его откровенно боялись все хоть сколько-то нечистые на руку дворяне. О заговорах и бунтах никто и помыслить не смел.

Когда ударили морозы середины зимы, от которых воробьи замерзали на лету, Баки сказал:

— Король Джек, сейчас самое время попроситься тебе под руку лорда Зимнего. Он сейчас в самой силе и не откажет тебе.

— Любовь моя, ты только расскажи, что мне делать нужно, — попросил Джек, обнимая одного из своих уже супругов.

Поженились они тихо, в дворцовом храме. Старенький жрец выступил свидетелем тройной клятвы и благословил их.

— Знаешь, — сказал Баки, — это может показаться смешным, но тебе надо вылепить снеговика. Знаю, снег не для них сейчас, но вот надо. Вылепить снеговика, надеть на него корону из рябиновых кистей, глаза сделать из угольков, рот нарисовать своей кровью и сказать, что ты отдаешься под покровительство лорда Зимнего. Если он тебя примет, снеговик улыбнется. Это… жутко это, правда. У него зубы будут ледяные. А потом он уйдет.

Джек передернул плечами. Согласись он на такой ритуал в детстве — и одними кошмарами точно бы не отделался.

Ближе к полуночи, когда большинство уже разошлись по своим комнатам, Джек оделся потеплее и вышел в королевский сад. Рябины ему набрал недоумевающий садовник ещё с утра, принёс в большом блюде, поставил на стол и поклонился, хотя по глазам было видно, что очень уж ему интересно, на кой-королю эта терпкая горькая ягода.

Снег рассыпался в руках, трескучий мороз вгрызался в кожу, выбеливал ресницы, брови и кончики волос, выбивающиеся из-под тёплой меховой шапки, но Джек упрямо, закусив губу от усердия, скатывал комок за комком. Изрядно вспотев и почти выбившись из сил, он разогнул спину, оглядел косоватого снеговика и принялся украшать, как велел Баки: рябиновый венок на голову, угольки-глаза и рот.