Страница 11 из 17
Значит, «БДГ» поддержали читатели-бизнесмены. А как?
А. В.: Когда газета только начала выходить и особой прибыли не приносила, мы решили создать так называемый Наблюдательный совет. В совет вошло что-то около 20 банков и бирж, названия которых фигурировали в выходных данных газеты. Это, кстати, придавало нам в тот момент «веса» и солидности. С каждым «наблюдателем» заключался договор. Газета обязалась публиковать информацию об их деятельности – мы как раз на такой информации и специализировались, – а взамен получала разовый финансовый взнос. Все были довольны.
Как создавался коллектив редакции? Где искали авторов по экономической тематике?
А. В.: Сначала коллектив «Биржи и банки» – это были я и Лена Данейко. Через месяц появился Высоцкий Игорь. Он до этого редактировал газету коммерческих объявлений «Экспресс-контакт». Он такой довольно разворотливый человек оказался. Начал специализироваться в банковской сфере, хотя по профессии – биолог, и затем не только в «БДГ», но и в «Белорусской газете» ее курировал. Буквально через месяц Высоцкий при поддержке Национального банка организовал первую в стране международную банковскую конференцию. Прошла она в Раубичах, от иностранцев были только польские банки. Газета очень удачно засветилась в качестве организатора, подробно конференцию освещала, а многие польские банкиры после этого стали нашими рекламодателями. Через несколько месяцев из журнала «Дело» пришел Саша Михальчук, с которым мы до этого несколько лет работали в БелТА.
То есть, редакция возникла благодаря личным контактам?
А. В.: Ну да, мы были изначально друзьями, хорошими знакомыми. Так, в принципе, любой бизнес тогда складывался. Ведь создавалась новая экономика, специалистов «по рынку» советская власть не готовила. Учились люди уже в процессе. Важнее было доверие, я уже говорил, что государство почти ничего не контролировало. Это большой соблазн для разных мошенников, а «контролерами» стали бандиты. Кстати, какой-то местный рэкет приходил и к нам в общежитие на улице Казинца, но Ратнер отказался платить. И ничего страшного после этого не случилось. Может, повезло. Редакция стала похожа на «настоящую», когда месяцев через 6–7 мы переехали в центр города, на площадь Свободы. Уже могли себе позволить большой офис и расширить штат. Если вначале объем газеты был 8 страниц, то позже увеличился до 16-ти, а потом до 32-х страниц. Еще через какое-то время газета стала выходить два раза в неделю – 32 полосы в понедельник и 24 в четверг.
Когда Вы участвовали в создании «БДГ», газеты «Биржи и банки» уже не было? Или она издавалась еще какое-то время?
А. В.: Газета «Биржи и банки» всего лишь поменяла «шапку». Первоначально она называлась «Биржи и банки», а внизу маленькими буквами – «Белорусская деловая газета». Это ее полное название, она так была зарегистрирована. А через некоторое время «шапка» перевернулась: «Белорусская деловая газета» мы стали писать крупным шрифтом, а «Биржи и банки» – мелким. Название не изменилось, изменилась «шапка». К этому названию быстро привыкли, «БДГ» прижилось и запомнилось, потом перерегистрировалось в таком формате, а про «Биржи и банки» забыли.
То есть, по сути, Вы формировали деловую среду в Беларуси?
А. В.: Мы не формировали, она сама формировалась. Тогда к предпринимателям себя относили ведь не только те, кто регистрировался как юридическое лицо. Было такое время, когда в предпринимательство оказалась вовлеченной значительная часть населения. Скажем, в начале 90-х система сбыта на госпредприятиях нарушилась и возник такой странный вариант – реализацией продукции начали заниматься рядовые граждане.
Это была такая своеобразная школа народного бизнеса. Появилось много посредников, которые выстраивались в длинные «цепочки», между ними возникали отношения, их надо было как-то организовать, проконтролировать. Причем у этой массы людей были свои регуляторы, она не была хаотичной. Возможно, из этих странных посредников, которые торговали всем – от грузовиков до мифической «красной ртути», – и мог сформироваться полноценный класс предпринимателей. Не хватило времени, свободы быстро прекратились, охоту отбили. Хотя я считаю, что государство в то время действовало разумно, допуская такую экономическую «вседозволенность». Проблемы же накрыли страну не оттого, что рынок вытеснил «советскую модель». Сама эта модель разрушилась, население стало разоряться еще при «развитом социализме», оттуда пришли пустые прилавки и талонная система. Но если государство перестает кормить население, оно должно хотя бы не мешать людям самим о себе позаботиться. Так и было в начале 1990-х. А вот если бы государство не только не мешало, но еще и помогало, создало условия, благоприятствовало, тогда бы и у нас развилось массовое предпринимательство. Газета в тот момент просто оказывала, как сейчас говорят, информационное сопровождение этих процессов. И эта информация хорошо продавалась, она была очень востребованной. Газетная информация на любом нормальном рынке – это ведь тоже товар. Хороша ситуация, когда на этот товар есть высокий спрос. Тогда было время спроса на информацию. Нам надо было только следить за тем, чтобы этот спрос не снижался. А это значит, нужно было повышать качество информации, расширять ее. Для такого издания, как «БДГ», важным было не «чтиво», а функциональность. И экономическая информация действительно была функциональной, потому что она реально помогала в бизнесе. Как, кстати, и реклама, это ведь тоже коммерческая информация. Поэтому в какой-то момент рекламы в газете стало очень много – рекламодатели буквально выстраивались в очередь. И не оттого, что им некуда было деньги девать. Это было эффективно – их коммерческая информация с нашей помощью очень быстро находила адресатов.
Это произошло, когда банки и биржи вышли из Наблюдательного совета «БДГ»?
А. В.: Нет, это параллельно начало происходить.
Так это было золотое время для газетного бизнеса!
А. В.: Да, время было хорошее. Только первую рекламу мало кто хотел давать из белорусских предпринимателей. Потому что круг этих бизнесменов был узок. Как сейчас говорят, business to business не очень был развит. А выход через газету на граждан тоже был объективно затруднен – не тот тираж, не та аудитория. Я помню, в числе первых рекламодателей была фирма «Пуше». Потом она стала крупным торгово-производственным холдингом, а начинала как обычная торгово-закупочная контора и предлагала всякую всячину – шпон карельской березы, пылесосы какие-то… Поляки были в то время (1992 год) очень активными рекламодателями, они считали белорусский рынок довольно перспективным. И если поначалу нам приходилось ездить за рекламой на каждую фирму, долго и трудно уговаривать, то позже наступило время, когда реклама сама потекла в газету. Потом наступил момент, когда ее очень много стало, и ее невозможно было всю разместить без ущерба для информационной структуры. Пришлось увеличить периодичность до двух выходов в неделю. Не потому, подчеркиваю, чтобы более оперативно информацию доносить, а потому, чтобы увеличить оборачиваемость рекламы. Только из-за этого. Было много клиентов, которые могли размещать рекламные модули не 4 раза в месяц, а 8 или 6 раз. Как я уже говорил, была очередь на размещение рекламы. Когда появился второй номер, выручка газеты заметно выросла. Марцеву показалось, что можно продолжить эту практику увеличения периодичности и изменить формат, после чего я из «БДГ» ушел.