Кружева лабиринта

– Нелли, помните, вы говорили, что хотели бы одну из вещиц лавки «Три волшебных лира»?

– Разумеется, часы Скарлатти достойны английской королевы! – улыбнулась Хелен с присущим восторгом.

Он достал из кармана часы и положил их на скатерть перед миссис Браун. Несколько секунд она молчала, не смея оторвать взора от старинной вещицы, после чего взяла её в руки и трепетно провела по стеклу пальцами.

– Ах, Лео, мой дорогой мальчик! Они же бесценны! Как тебе удалось их заполучить?

– Как сказал мистер Буффон: я их выклянчил ежедневным нытьем, – мы посмеялись, и Лео прибавил. – Теперь они ваши, Нелли!

Радостный и слегка испуганный взгляд миссис Браун упал на Лео. Он сидел так, будто ничего грандиозного не произошло. Потом она глянула на меня, кивающую в подтверждение слов Лео. Она не верила, что подобное проявление щедрости можно получить от едва знакомых подростков.

– Лео… Господи! – растрогалась Хелен. – Это так мило с твоей стороны! В прошлом я бы ни за что не согласилась принять такой дорогой подарок, а кроме того необычайно редкий согласно тому, что легенда о часах правдива. Но, зная, что мой отказ обидит тебя, я возьму их.

Она встала и, переставляя короткие ноги, как маленькая птичка, обняла Лео и меня.

– Я так признательна вам! Ну а теперь пора отведать пирога. По-моему, получилось недурно!

С улыбками на лице мы переглянулись и некоторое время провели за чаепитием. Пирог действительно оказался вкусным, и мы уничтожили его до последней крошки. Хелен долго рассказывала о том, что уже успела сделать и какие поездки наметила на следующий месяц. Мы внимательно слушали её, поражаясь, сколько жизни в таком крохотном добродушном существе. Дом миссис Браун мы покинули, когда за окном начинало темнеть.

– Очень жаль, что мы не нажили детей, – воскликнула миссис Браун, провожая нас к двери, – пришедшая старость бьёт в барабаны, предвещая одиночество и печаль тем, у кого их нет. Но у меня есть вы, и я очень рада, что судьба подарила мне встречу с вами.

В ответ мы отдали ей честь улыбками и словами похожих признаний и вышли из дома. Я никак не могла привести чувства в спокойное русло. Меня поразило благородство поступка Лео. И я очень радовалась, что Хелен оказалась не молодой красивой леди.

Мы выбрались на тротуар, и под кровом шумящего клена, растущего у бордюра, я неожиданно поцеловала Лео.

– Что это на тебя нашло? – поразился Лео, когда поцелуй изжил себя.

– Вечер был прекрасным! Я благодарна тебе за него. Прости, что разозлилась и подозревала тебя в предательстве.

Лео улыбнулся своей доброй улыбкой.

– Я же говорил, ты пожалеешь!

– Да, глупо получилось… Только не пойму, почему ты называл её Нелли, а не миссис Браун?

– Она меня попросила. Говорит, в зеркале старость итак говорит за себя. Ей хочется хотя бы ушами оставаться молодой.

Я тихонько улыбнулась.

– Ты не сердишься из-за часов? – виновато спросил Лео.

– Нет, она очень милая. К тому же с ней приключилась беда. Кстати, что за беда?

Держа меня за руку, Лео поднял печальный взгляд на белую дверь дома миссис Браун.

– По прогнозам онколога ей осталось жить один-два месяца…

После такого эмоционального дня мне захотелось повидать отца и замести следы наших ссор, случившиеся прежде всего по дерзости моего поведения.

Лео сопроводил меня до больницы Мемориал в свете сумерек. Улицы полнились торопливыми пешеходами и сигналящими автомобилями. Впереди нас провисала гирлянда загорающихся фонарей; в окнах обувного магазина, сувенирной лавки и прочих двухэтажных зданий на Восток-стрит мелькали подарочные пакеты, коробки в руках покупателей, любивших заблаговременно готовиться к Рождеству. Ситтингборн словно ожил, вспомнив, что городу положено развлекать своих обитателей. Я смотрела на витрины, и Лео тоже следил за движением внутри магазинов.

– Я ещё ни разу не бывала в этом квартале, – сказала я. – Такое впечатление, что завтра страна объявит себя банкротом, и лучше бы нам запастись одеждой и обувью на ближайшие годы.

Мы весело посмеялись.

– В восточной части Ситтингборна всегда много народа, потому что здесь лучший в городе сувенирный магазин. Праздники, на мой взгляд, лишь паразитический способ заработать на нас деньги. И продавцы, маркетологи, рекламные агенты не упускают ни одной даты, чтобы убедить нас в необходимости скупать чаще всего ненужный товар. В конце концов самое обидное, что впустую тратятся не только деньги, но и масса свободного времени, которое можно использовать во благо.

– По-твоему, целыми днями лучше читать книги о Менделееве?

– Да, чтение куда полезнее. От него развивается мышление, а от праздников гниют мозги.

Сохраняя серьёзность черт, Лео умолк, и на какой-то момент, я признала в нём отчаянные рассуждения Авраама Чандлера, всегда забавляющие маму в прошлом.

– Иногда ты напоминаешь моего отца, – сказала я с улыбкой, обходя идущих людей по тротуару следом за Лео. – Он тоже с юности мечтал стать полезным для нашей вселенной: мерил давление всем старушкам в квартале, бинтовал раны и доставал занозы из пальцев соседских мальчишек. И вот теперь он врач. При таком отчаянном стремлении ты тоже добьешься высот в науке и станешь великим ученым!

– Ты правда так считаешь? – на лице Лео заиграла скромная улыбка.

– Правда. Мне было бы очень приятно познакомить вас. Уверена, вы найдёте много общих тем для обсуждения!

– Я буду счастлив!

– Тогда я поговорю с ним сегодня.

За откровенной беседой мы добрались до больницы. Его фасад подсвечивали фонари, установленные снизу, а придворовая территория, в отличии от Восток-стрит, страдала одиночеством. Не желая отказывать себе в привычке встречаться по ночам на крыше особняка, мы условились свидеться возле дома Ньюмана ближе к девяти часам вечера. Лео ушел, а я направилась в больницу.

В главном вестибюле я назвала цель визита доброжелательной медсестре, и она провела меня по коридору. Охваченная воспоминаниями о Боби Дилане, у меня сжалось сердце, когда вдали признала палату № 7. Медсестра остановилась раньше, чем начался пролёт коридора со злосчастной палатой, и указала на кабинет справа.

– Доктор Чандлер здесь, – мягко добавила она.

Я поблагодарила её, она сверкнула учтивой улыбкой и сразу покинула меня, озаряя стены коридора топотом маленьких каблучков. Я постучала в кабинет, дождалась разрешения и вошла. Откинувшись на спинку кресла, отец располагался возле окна и с предельным восхищением улыбался Лоре. Она сидела на рабочем столе напротив отца с идеально прямой спиной, скрестив ноги. Я закрыла дверь, и они отвлеклись от разговора, вероятно, весьма увлеченного, потому что глаза отца странным образом блестели.

– Кэти! Как неожиданно! – радостно воскликнул он, вставая ко мне. Лора тоже соскочила со стола, поправляя белый халат, и очаровательно улыбнулась уголками рта.

– Прости, что без предупреждения, – смущённо промямлила я, убеждая себя в необходимости не показывать открытого недовольства присутствием Лоры и придерживаться плана загладить свою вину перед отцом.

– Ну что ты! Я очень рад такому сюрпризу! – он обнял меня и, отстранившись, поцеловал в лоб. – Проходи сюда.

Отец указал рукой на свободный диван, нашедший себе место в углу, напротив стола, и вернулся в кресло, где в шаге, не спуская улыбки, стояла Лора. Я покорно присела.

– Представляешь, сегодня у Лоры день рождения, – весело заявил отец. – Мы решили закончить пораньше и поужинать вместе, что скажешь?