Страница 17 из 19
Эти книги читают, но их не боятся.
Литература
1. Архим. Ианнуарий Ивлиев. И увидел я новое небо и новую землю. Спб. 2003
2. Евсевий Памфил. Церковная история. СПб, «Амфора», 2005
3. Мецгер. Б. Канон Нового Завета. М. ББИ. 2006
4. Николай Афанасьев, прот. Церковь Божия во Христе. М. 2016
5. Станислав Гондецкий, архиеп. Писания Иоанна. М. 2005.
6. Эванс К. Иисус и Его мир. М. «ЭКСМО», 2015
Православие Златоуста и его врагов
Епископ Дионисий
Вопрос о верности истинному Православию имеет для церковного православного человека важнейшее значение. Безусловной ценностью обладает то православие, которое выражает неискаженное евангельское и апостольское учение в его дальнейшем раскрытии в кафолической традиции, (иными словами, те самые апостол проповедание и отцов догматы, которые Церкви едину веру запечатлеша). Есть внешние признаки такого православия: ортодоксальное догматическое учение, принятое Вселенскими (и некоторыми другими авторитетными) соборами, каноническое право, литургическая традиция. Некоторые полагают, что этого и достаточно, что наиболее полно суть истинного православия выражает сборник анафем на еретиков (чем полнее, тем лучше) и Типикон с Номоканоном, и что сохранять православие означает сохранять верность именно этим книгам. Но даже если бы это было достижимо (хотя практически это не возможно ни при каких условиях), то каким духом вдохновлялось бы такое православие? История Церкви показывает, что при одинаковом вероучении и общем церковном устройстве, в одной и той же церкви, существуют и вступают в конфликт между собой евангельский дух подлинного христианства, и дух фарисейский, еже естъ лицемерие. Фарисейское «православие» имеет такую же древность и такую же наружность, как и православие евангельское, с которым оно борется со времен Христовых.
Более наглядно понять эту проблему может обращение к историческим примерам, к опыту отцов Церкви, которые выражали православие в своей деятельности и в самой своей личности. Именно целостная личность (особенно личность выдающаяся) является носителем определенного духа, именно она выражает наиболее ярко и понятно какую-либо тенденцию или направление в духовной и церковной жизни. И здесь особый интерес представляет св. Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский, и его конфликт с представителями иного духовного направления в том же православии. Сам св. Иоанн на 5 Вселенском Соборе был включен в число 20 избранных отцов, а позднее в первую пятерку, именовавшихся отцами отцов, и наконец, в тройку вселенских учителей. До сих пор он является наиболее почитаемым из церковных наставников в православном народе, а также и среди других христианских конфессий. Его авторитет прошел испытание временем и проверку многочисленных исследователей и критиков разных богословских школ, так и не нашедших у него ни ереси, ни какого-либо нравственного пятна. Св. Златоуст – несомненный эталон Православия, можно сказать, наставник всех христиан, кто даст себе труд вникнуть в его необъятное письменное наследие.
Но и среди непримиримых врагов Златоуста, тех, кто осуждал его на «соборе под дубом», жестоко гнал его сторонников, хулил его после его смерти, были те, кто причислены к святым. Главный враг св.
Златоуста – Феофил, патриарх Александрийский, на том же 5 Вселенском соборе включен в то же число 20 избранных отцов, так же, как и еще один противник св. Иоанна – Епифаний, епископ Констанции Кипрской. В наших святцах стоят и другие противники Златоуста, занявшие при его жизни Константинопольскую кафедру – Арзакий и Аттик. Лидер столичного монашества Исаакий, игумен Далматский, лидер сирийского монашества Акакий Веррийский также попадают и в святцы, и в ряды противников Златоуста. Все это разные по характеру люди с установившимися взглядами, с собственным опытом церковной жизни. Их жесткий конфликт со св. Иоанном невозможно свести к личным недоразумениям, тем более что эти люди не примирились со Златоустом при его жизни и до конца своих дней считали себя правыми в борьбе с ним. Знаменитая фраза из послания Кирилла, племянника Феофила, будущего его преемника на кафедре, к Аттику, архиепископу Константинопольскому, говорит сама за себя, как и все это послание: «если Иоанн – епископ, то почему Иуда не апостол?» Значит, все-таки речь идет о борьбе разных идеалов внутри одной ортодоксии и одной церкви. Можно сказать, что налицо разные образцы православия, разные виды христианства, причем несовместимые между собой, взаимоисключающие. И это происходит потому, что из многих частей, вместе составляющих церковную и духовную жизнь, одни учители делают ударение на одном, а другие на другом. И для нашего времени этот конфликт между православием Златоуста и православием его врагов представляет особый интерес.
Церковная школа и ее учителя
Ни одного из отцов Церкви, начиная с апостолов и мужей апостольских, нельзя представить себе в отрыве от школы, которую он прошел. Школа формировала догматические убеждения, метод изучения и преподавания Священного Писания, основанный на миссионерском опыте именно данной школы, определяла самый стиль мышления своих воспитанников. Средние ученики оставались целиком только выразителями взглядов своей школы, по принципу: ученик не выше учителя своего. К выдающимся же ученикам, какими были отцы Церкви, во многом приложимы слова прей. Варсонофия Великого: «святые, превзойдя учителей своих, учили правильно. Но при этом они забыли вопросить Бога, правильно ли учили их учители, и сохранили многое из их учения». Даже самые выдающиеся богословы стояли на плечах своих предшественников, сохраняя многое из их наследия, даже если успели критически переосмыслить преподанный им материал.
Известно, что в IV–V веках важнейшими богословскими школами Востока были Александрийская и Антиохийская. Разница в подходах к богословским проблемам у этих школ оказала важное влияние на догматические споры того времени, тринитарные и христологические. Каждая из школ дала и своих ересиархов, и своих защитников правоверия. Каждая из школ имела свои сильные и слабые стороны, и свои крайности. Тезису одной школы, упрощенно говоря, соответствовал антитезис другой, а кафолическая истина утверждалась в качестве синтеза между этими тезисом и антитезисом. Для продуктивного развития христианского богословия эти школы нуждались во взаимодействии и взаимном дополнении. К сожалению, в реальной истории дело чаще всего сводилось ко взаимному соперничеству и борьбе этих школ и представляемых ими кафедр и, соответственно, воспитанных ими церковных деятелей и предстоятелей церквей.
Александрийской школе были присущи следующие основные черты: а) аллегорический метод прочтения Священного Писания в ущерб буквально-историческому, б) умозрение (феория) в ущерб логике, в) свобода в словесных формулировках, ведущая к определенной неточности и нечеткости в выражениях, г) мистика в ущерб этике, д) предпочтение элементам, заимствованным из неоплатонической философии, перед философией Аристотеля.
Антиохийская школа характеризовалась: а) буквально-историческим методом толкования Свящ. Писания, близким к современному, б) упором на логику рассуждений вместо созерцания, в) строгостью словесных формулировок, особенно догматических, с выяснением смысла каждого термина, г) предпочтением этике перед мистикою, д) заимствованием элементов философии Аристотеля.
Златоуст вышел из Антиохийской школы, которая во многом сформировала его как богослова и экзегета. Учителями его были святители Мелетий и Флавиан, архиепископы Антиохии, а также Диодор, епископ Тарса; все они были борцы с арианством, лидеры «новоникейской партии», столпы 2 Вселенского Собора 381 г. Златоуст был чужд крайностей своей школы, приведших впоследствии к несторианству (отрицанию личностного единения Бога-Слова и человека Иисуса). Он жил более экзегетикой, чем догматикой, особенно же экзегетикой новозаветной (посланиями ап. Павла, прежде всего), причем в ее нравственно-практическом направлении. Абстрактных и отвлеченных тем он избегал. Учителей своих он почитал и искренне любил, и всячески их защищал. Так, став архиепископом Константинополя, он добился от Рима признания Флавиана архиепископом Антиохии (до этого Рим признавал в этом качестве раскольника Павлина).