Страница 9 из 9
- Все будет исполнено, - голос Эрика нарушил тишину совершенно ненужными словами – мужчина и сам знал, что он говорит очевидное, но не мог промолчать, потому что впервые за долгое время ему хотелось говорить. – И завтра утром вы отправитесь в Прованс.
Ленор открыла было рот… и закрыла его, словно передумала что-то говорить, лишь кивнула, выражая свое молчаливое согласие. Предстояла последняя ночь, и у девушки не было сил притворяться, что все хорошо и она счастлива. Или хотя бы немного рада. Эрик будто бы чувствовал ее настроение, поэтому не пытался завести разговор, а словно молча пытался ее подбодрить, играя на органе. Предлагать вино ему также показалось неуместным, поскольку это было бы похоже на то, что они что-то отмечают.
Двое «заговорщиков» просидели так, не проронив ни слова, пока часы не пробили полночь. Ленор вздрогнула и посмотрела на Призрака, и снова будто через силу улыбнулась:
- Уже так поздно… а нам завтра рано вставать, не так ли?
- Да, - быстро кивнул Эрик. – Доброй ночи.
- Доброй ночи, - эхом отозвалась девушка, скрываясь в комнате.
Когда Ленор оказалась в одиночестве, она встала напротив зеркала, как всегда, расчесывая волосы перед сном. И в какое-то мгновение она снова ощутила злость – не на Эрика и не на своего отца, а на саму ситуацию. А может, на саму себя? Ведь это ее идея привела к тому, что она завтра уезжает…
А хотя чего она ожидала? Она последовала за ним, он соблаговолил ее не убивать; она отплатила ему тем же, и теперь они квиты. Никаких знаков обоюдной симпатии не наблюдалось. Кроме поцелуя.
«Эрик наверняка забыл об этом, - к своему удивлению, Моор почувствовала, что краснеет перед собственным отражением. – И уверена, тысячу раз поклялся никогда больше не предлагать мне ничего крепче воды».
Никто не спал в эту ночь, хотя утром, как ни странно, ни Эрик, ни Ленор не чувствовали усталости. За малозначимым разговором, который велся просто, чтобы не молчать, прошел еще час; нельзя было сказать, тянулось время или бежало – но проходило оно неловко.
- Нам пора, - мужчина встал. За ним встала и Моор, в очередной (и последний) раз садясь в лодку.
- Теперь вам будет легче, - попыталась пошутить гостья и в ответ на вопросительный взгляд пояснила: - Ведь больше незваных гостей не будет.
- Надо будет не забыть поблагодарить Дарогу, - словно самому себе напомнил Эрик и улыбнулся: - Ведь его стараниями вы остались живы в свой последний визит.
- Мне грустно уходить, - просто сказала Ленор.
«А мне грустно вас провожать», - мелькнула мысль в голове Эрика, и он сам на себя разозлился.
Экипаж уже ждал.
- Вам пора, - Призрак настойчиво пытался понять, почему его мучает чувство вины – не из-за того же, что из-за этого обмана ей приходится уезжать.
- Знаете… сейчас я поняла одну важную вещь – мне не стоило сюда приезжать, - Эрик удивленно воззрился на девушку, но та смотрела куда-то вдаль, и вдруг совершенно неожиданно обняла мужчину. Тот вдруг совершенно не к месту вспомнил, что так же внезапно она его поцеловала – и несмотря на свою реакцию, он не успевал отстраниться. Или не хотел.
Но сейчас его руки неловко обняли Ленор. Так они простояли несколько минут – а может, секунд, но когда Эрик отстранился, Моор, больше на него не глядя, села в карету, которая поехала прочь от Парижской Оперы.
Когда Эрик вернулся, на его столе был конверт, скрепленный его же печатью. Это заставило его улыбнуться и медленно вскрыть печать, развернув пергамент. На нем была всего одна фраза: «Уходи из этого ада».
И сейчас Призрак больше чем когда-либо был похож на человека. Он зашел в комнату Ленор, встал перед зеркалом и снял маску, задумчиво вглядываясь в свое лицо. И вдруг понял одну простую вещь – он ее еще увидит.