Война за неизбежное

Последнее слово относилось уже к Лоре, которая с трудом пыталась осознать происходящее. Она понятия не имела о проклятии и сейчас была неприятно изумлена, ведь главного она так и не узнала…

– Полагаю, ваши старания были напрасны, – все с тем же равнодушием в голосе произнес Беккет, когда карета медленно ехала обратно, а серый холодный взгляд неотрывно смотрел на девушку, которой становилось откровенно не по себе. – Адмирал Норрингтон погиб, а этот пират просто сыграл на ваших чувствах. Очень жаль, что теперь «Голландец» под руководством такого капитана… Впрочем, я все равно не оставлю его в покое.

– Губернатор, на корабль, пришвартовавшийся в порту, совершено нападение! – едва карета остановилась у особняка, как рядом оказался Мерсер. На лице слуги читалось искреннее непонимание.

Беккет же взглянул на Кловерфилд, но, так ничего и не сказав, вышел и знаком велел помощнику следовать за ним. Лора взглянула им вслед – оба направлялись к порту, где уже собралось немало любопытных, кто хотел посмотреть на корабль морского дьявола вблизи.

Девушка же медленно направилась в дом. Она понимала, что допустила ошибку, и что главная ошибка даже не в том, что пират проткнул сердце по ее вине… Самое скверное, что Беккет отлично знает, ради чего она пошла на это – и вряд ли будет к ней расположен.

А в особняке уже начиналась подготовка к празднеству – множество проворных и молчаливых слуг сновали туда-сюда, занимаясь украшением, декорированием и уборкой. В кухне трудились искусные повара и кондитеры, а в комнате Лору ждал еще один неприятный сюрприз – для нее принесли платье. Как оказалось, Сара отдала один из нарядов госпожи портнихе, чтобы та сшила по размерам то, что требуется; и сегодня как раз работа была закончена. Оставалась самая малость – примерка, и она длилась бесконечно долго. То казалось, что платье не так село, то шлейф был слишком длинным, и все это время Кловерфилд вздрагивала от боли, потому что швея явно не заботилась о том, чтобы не уколоть свою модель.

Когда эта пытка закончилась, девушка была готова кричать от боли и досады, ибо выбора у нее не было.

По крайней мере, было одно утешение – с платьем было покончено. Оно ждало своего часа, который должен был настать совсем скоро – назначенный день, когда у нового губернатора пройдет столь знаменательное событие…

Кловерфилд попросту гнала прочь эти мысли. Она осторожно спустилась к ужину и выдохнула: Беккет, по-видимому, оказался слишком занят, чтобы вернуться домой. Подождав четверть часа для приличия, девушка позвала Сару. Та долго не соглашалась сесть за стол вместе с ней, но искренности Лоры нельзя было отказать.

Кловерфилд остановила свой неподвижный взгляд на юной мисс; та была моложе ее, милой, белокурой, с почти такими же голубыми глазами, как у нее самой. Очевидно, какая-то тяжелая мысль неотступно преследовала Лору, и вот, эта мысль скользнула во взгляде – Сара встретилась глазами со своей госпожой и вздрогнула:

– Мисс, вы что-то хотели? – осторожно спросила девушка.

Та глубоко вздохнула, словно решаясь на что-то:

– Мне завтра нужно взять экипаж и тайно съездить в одно место, – со странной улыбкой ответила Лора; служанка же, кажется, облегченно выдохнула.

– Конечно, – улыбнулась Сара, – что-нибудь еще?

– Нет, – покачала головой Кловерфилд: – Доброй ночи.

Весь следующий день был наполнен шумом еще больше; эта суета нервировала Лору тем, что напоминала о скором дне. Какая странная штука время… Кажется, еще вчера в этом самом доме проходил праздник в честь победы; только вчера она кружилась по этому украшенному залу, танцуя, как позже выяснилось, с самым главным врагом Беккета. А последнего совсем не было видно – девушку это не расстраивало, но удивляло. И еще наталкивало на некоторые подозрения…

Впрочем, занятость губернатора оказалась как нельзя кстати, иначе Лора бы явно не смогла так легко вновь выехать из особняка, ни перед кем не отчитываясь. Рисковать они все же не стали – «прогулка» не заняла больше часа, и вот, Кловерфилд и Сара приехали до того, как Беккет вернулся домой.

Задавать ему вопросы касательно Джека Воробья Лора не стала; она уловила, в каком состоянии пребывает его светлость, и что правильнее всего не обращать его гнев против себя.

– Мне кажется, все готово, – этот не то вопрос, не то утверждение относилось ко всем слугам и к Мерсеру в частности, который буквально минуту назад вошел.

– Разумеется.

– Чудно, – и снова Беккет остановил свой металлический взгляд на девушке, словно ожидая от нее какой-либо реакции. – Надеюсь, вы не доставите мне еще больше проблем.

Ночь плавно перешла в утро; Лора не сводила взгляд с горизонта, который каждую минуту окрашивался в какой-то новый, невероятный цвет. Звезды нехотя гасли, солнечные лучи простирались все дальше; паруса кораблей то появлялись, то исчезали, а девушка провожала их тоскливым взглядом. В тонких руках мелькал крохотный флакон с темной жидкостью – результат ее последней тайной поездки. Дело в том, что во время своего недавнего посещения кабинета его светлости Лора заметила в шкатулке точно такой же, и ее осенило. Можно ведь так легко положить всему конец… Конечно, это страшно, но здесь выбор невелик – либо она избавляет этот гнусный мир от своего существования, либо остается, чтобы каждым днем оскорблять память Джеймса. Если есть на свете справедливость, ее преступление будет оправдано; если ее нет… А в том, что ее нет, Кловерфилд уже немало раз убедилась.

Предпринять подобный шаг она решила тогда, когда на нее будет обращено меньше всего взглядов. А возможно, в глубине души жила отчаянная надежда, которую девушка всеми силами пыталась выбросить из сердца, – надежда, что еще все может поменяться…

Но все мечты разбивались о жестокую реальность.

Когда солнце уже вступило в свои права окончательно, раздался осторожный стук – не получив ответа, Сара вошла и, заметив силуэт у окна, все поняла. Что толку тратить слова, если и так все очевидно? Платье было прекрасным, прическа тоже, но ничто не могло украсить Кловерфилд, которая совершенно поникла. Тонкая фата почти этого не скрывала.

– Мисс, вам пора, – дрогнувшим голосом сказала девушка. Это были первые слова, нарушившие покой этого утра; первые слова, смысл которых Лора не могла и не хотела понимать.

Город в этот день словно зажил новой жизнью. Казалось, что все, от уважаемых господ до самой черни, готовились к великому празднику. Проезжая в экипаже мимо домов, Лора с удивлением отмечала оживленность каждого человека, попадавшегося на пути. Никто не остался в стороне: простые люди украшали улицы, в пекарнях и тавернах из труб валил густой дым. Множество карет, следующих по одному пути, едва умещались на дороге, отчего извозчики не жалели связок, пытаясь друг друга перекричать и добраться до места первыми.

Тяжело вздохнув, Лора с горькой усмешкой вспомнила, что даже при подготовке к свадьбе дочери предыдущего губернатора, мисс Элизабет, не было такого шума. Да, скромность губернатору Беккету явно была незнакома, но это даже для него было слишком. Впрочем, он явно не сможет этого понять.

Местом для проведения церемонии была выбрана одна из пристаней. Возможно, оно и обладало красотой, к тому же, общий пейзаж был пристойней любого угла в городе – если не считать особняка нынешнего губернатора – Кловерфилд видела в нем только место своей погибели. Слишком силён был соблазн просто спрыгнуть в море, чем сказать короткое, но связывающее по рукам и ногам «да». Конечно, ей вряд ли дадут это сделать… Но кто сказал, что ей нельзя попытаться?

Когда экипаж остановился и извозчик открыл дверь, предлагая ей выйти, Лора ещё долгое время оставалась внутри, не решаясь сделать этот шаг. Сминая кружевные рукава свадебного платья, она осматривала место ее публичной «казни», вновь отмечая, насколько большой размах принял этот отвратительный день. Вокруг было слишком много цветов и разноцветных лент. Людей было не меньше: кроме огромной толпы приглашенных вокруг сновали простые зеваки и детишки-сорванцы, главные воришки и попрошайки. Но кроме них девушка приметила ещё и охраняющих пристань военных и сразу вспомнила Джека Воробья.