Война за неизбежное

– Я слышала, что компания одержала победу благодаря «Летучему голландцу», – нарушила Лора царившее молчание, обращаясь к Беккету. Ее мысль оказалась правильной – гордость Катлера пересилила удивление от вопроса.

– Каким же образом вам удалось убедить Джонса принять участие в сражении под вашим флагом? – часто девушке приходилось задавать вопросы, чтобы направлять разговор в нужную тему. Ей повезло: ответ на этот вопрос был более конкретным. Беккет упомянул о сердце, однако подозрительность, мелькнувшая во взгляде, заставила Лору замолчать. Но лишь на время.

На следующий день губернатор вместе с Мерсером покинул особняк рано утром, но Лора была к этому готова. Когда Сара вошла и сообщила эту новость, девушка направилась к кабинету его светлости, но тут же столкнулась с еще одной проблемой – дверь была заперта. И тут служанка протянула ей ключ, что-то объясняя; Лора не вслушивалась, но уловила что-то по поводу Мерсера и запасного ключа. Кловерфилд даже не хотела знать, как Саре удалось его достать, и еще меньше – думать о том, что с ними будет, если этот поступок станет известен. Сейчас думать было некогда – нужно было как можно скорее найти сундук.

Лора обошла весь кабинет по нескольку раз, осмотрела каждый ящик, проверила их касательно двойного дна – но ничего, кроме бумаг, там не обнаружила. На ее скромный взгляд, здесь было слишком много лишнего: особенно огромное полотно, изображавшее Беккета в полный рост. У девушки возникло вполне понятное желание, однако разум немедленно вернул ее на место – ничем нельзя выдать своего присутствия. И тут внезапно в голову Кловерфилд пришел один простой вопрос – что столь «великолепная» картина делает в кабинете, где никто не смог бы, за исключением редких посетителей, ею любоваться? Беккет должен был повесить ее в гостиной, – почему же он оставил ее здесь?..

Осторожно постучав по картине, девушка убедилась, что за полотном не сплошная стена. И вот, несколько минут спустя в руках изумленной Лоры оказался сундук, от которого исходила странная вибрация…

Однако Кловерфилд не успела его открыть, как хлопнула дверь: Беккет молнией подлетел к ней, не слишком галантно вырвав сундук из ее рук.

– Что вам нужно?! – кажется, впервые за все время он был по-настоящему взбешен.

– Мне нужно сердце, – совершенно спокойно ответила Лора.

– Да, а к нему в придачу еще и мозги, – с нескрываемой злостью прошипел лорд. – Как вы догадались, что сундук за картиной?

– Это было легче всего, – покачала головой Кловерфилд, скрывая улыбку. – Но на самом деле сердце нужно не мне, а одному человеку, который, по-видимому, очень хорошо вас знает. Пирату со странным именем и совершенно чокнутыми манерами.

Воцарилось молчание; взгляд, которым мужчина смерил девушку, был достоин полотна художника.

– Надо же, а я в который раз понадеялся, что он погиб, – закрыв глаза, тихо вздохнул Беккет.

– Напрасно, ваша светлость. Он прибыл, чтобы в обмен на сердце Джонса вернуть адмирала Норрингтона, – чуть дрогнувшим голосом пояснила девушка, увидев изумление в глазах лорда.

– Но это невозможно!

– И я так думаю, – холодно согласилась она, скрывая боль от этих слов. – Но может быть и так, что это правда. Если Джеймс жив, вы не тронете его и не предъявите ему обвинений, а также гарантируете безопасность и дальнейшее продвижение, которого он, безусловно, заслужил.

– Составив против меня заговор? – ядовито улыбнулся лорд.

– Не слишком удачный, если вы до сих пор живы, – холодно парировала Лора, по лицу которой скользнула тень неудовольствия. – Впрочем, действуйте, как сочтете нужным. Можете перевернуть весь город и посмотреть, удастся ли вам найти Воробья самостоятельно. Только подобный шум заставит его скрыться, и никогда вам уже не удовольствоваться победой над этим пиратом.

Беккет отметил про себя правдивость ее слов, а также еще кое-что, неприятное для себя – даже сейчас, когда она через несколько дней станет его женой, Кловерфилд все равно продолжает защищать своего Норрингтона. Но с этой проблемой он разберется позже…

– Допустим, я позволю вам действовать так, как вы и собирались… – медленно протянул Катлер, в глазах которого появилось знакомое выражение. – Вы выдадите мне Джека, а в обмен я помилую вашего бывшего жениха. Согласны?

Кловерфилд пришлось смолчать и на это. Она молча кивнула и вышла, не желая больше смотреть на довольное лицо этого человека. А Беккет, удовлетворение которого исчезло так же быстро, как и появилось, немедленно принялся отдавать распоряжения.

========== Глава XXVII ==========

И на следующий день весь район, где должна была состояться встреча, был окружен солдатами, которых, однако, пока никто не мог заметить. Несмотря на почти бессонную ночь, Катлер чувствовал себя как никогда бодрым. Ему хотелось как можно скорее захлопнуть западню и лично покончить с Воробьем. Это настроение уловила и Лора – за участь пирата она мало беспокоилась. Гораздо больше ее волновало сомнение по поводу того, что Беккет вновь не сдержит данного слова.

– Вы готовы? – это были первые слова, сказанные за завтраком. Лора лишь кивнула: она боялась, что голос выдаст ее страх.

Поэтому вопрос остался без ответа.

Итак, медленно решающий момент приближался; девушка одна должна была войти в уже знакомый дом. Сундук был в ее руках, но руки, сжимающие его, предательски тряслись. В глубине души Лора безумно жалела о том, что Беккет обо всем узнал – из-за его вмешательства пират может убить Джеймса или увезти его. Лорд истолковал ее реакцию иначе.

– Вашей жизни ничего не грозит, – заверил мужчина Кловерфилд, но натолкнулся на такой взгляд, что замолчал.

– Если бы моей жизни что-то грозило, я была бы только рада, – с чувством ответила девушка, – по крайней мере, тогда мне не пришлось бы терпеть ваше общество.

Кажется, эти слова были ошибкой, потому что теперь Кловерфилд столкнулась с таким взглядом, что уже ей стало не по себе. По крайней мере, в этом был один-единственный плюс – она вдруг поняла, что его слова касательно самостоятельных действий прислуги были ложью. Как и обещание помиловать Джеймса.

Этот непродолжительный диалог завершился остановкой кареты; не глядя на Беккета, Лора буквально вылетела из экипажа и вошла внутрь, вдыхая уже привычный запах пыли и запустения. На этот раз комната была пуста – девушка недоуменно оглянулась, поставила сундук (весьма тяжелый) и стала мерить шагами это небольшое помещение, молясь, чтобы гнетущее ожидание закончилось как можно скорее. И вот, по прошествии некоторого времени где-то сбоку послышался шорох – темным силуэтом оказалась сгорбленная женщина, которая ободряюще улыбнулась Лоре золотыми зубами.

– Вижу, ты выполнила мою просьбу, – довольно протянул Джек, мигом оказываясь рядом с сундуком.

– А вот и ты, – голос Беккета, кажется, нисколько не удивил пирата; он одарил своей улыбкой еще одного гостя, незаметно обогнув сундук и сжимая в руке, невидимой для глаз Катлера, небольшой нож. Зато это видела Лора – в один миг она поняла, что нужно Воробью.

Девушка открыла крышку, и пират, резко повернувшись, вонзил лезвие в бьющееся сердце Джонса быстрее, чем Беккет успел сделать хоть шаг по направлению к ним. Раздалось сразу несколько звуков – гневное восклицание лорда и тихий стон Джека. Тот как-то странно осел, держась рукой за левую область груди, и странно улыбнулся своему старому врагу – они обменялись взглядами, понятными друг другу, и Воробей вдруг растворился. Кажется, это удивило Лору и вбежавших солдат, но не нынешнего губернатора; в его глазах ярость сменилась бессилием.

– Джек Воробей теперь заменил Дейви Джонса, – бесцветным голосом сообщил он скорее для себя. – Отныне он связан клятвой с «Летучим голландцем», но, что хуже всего, он бессмертен. Для нашей компании это конец, – закончил лорд тем, что бросил равнодушный взгляд на то место, где минуту назад был сундук. – Идемте.