Страница 11 из 28
Кто-то из анархистов, заметив меня, выкрикнул обидное:
- Ого! Лабораторная крыска к нам приползла! А чего это она тут забыла?!
Его товарищи дружно расхохотались, пустив в мой адрес подобные не смешные, на мой взгляд, шуточки. Старательно игнорируя их, я направился к кассе торговца, пересчитывая свои деньги, выловленные из глубокого кармана комбинезона.
- Уважаемый, а вы адресочком не ошиблися?! – услышал я с правого бока, – ето же не ресторан! Ето обычная сталкернянская бухарня!
- Смотри лапки не запачкай, наука! – заорал с левой стороны. Ну вот, я здесь выступаю в качестве клоуна. Устроил веселье, ни сказав не слова. Мне это совсем не нравится!
Постояв поодаль и подождав, когда некий полупьяный сталкер закупит пять бутылок водки и понесёт их к своему столу на подносе, я робко подошёл к прилавку торговца.
- Здравствуйте, – положил на столик кассы три пятисотенные купюры, всё, что было у меня с собой, – я бы хотел купить на эти деньги сладости, какие у вас имеются.
- Ого, – торговец усмехнулся, сцапав деньги, – у тебя чо, наука? Сахарный диабет?
- Нет, это не мне…
- Лады, не важно! – он отошёл от прилавка, дальше в свою комнатушку-склад и наклонился к каким-то ящикам, вспоров клейкую ленту раскладным ножом, – мне главное товар продать хорошему покупателю. Ща-а-ас, минутку! Где-то у меня тут три плитки «Алёнки» были… барбариски… ириски… С мармеладом конфеты пойдут?
- Да, наверное, – я пожал плечами. Что там за зверюшка у Тёмного и можно ли ей давать мармелад? Ну, хорошо, моё дело принести сладкое, а Тёмный сам будет разбираться, чем кормить его.
- Батюшки! Какую красотку в наше захолустье принесло!
Тяжёлая ладонь со всего маху шарахнула мне по правой ягодице, наверняка оставив широкий синяк. Больше от неожиданности, чем от неприятной боли, я закричал и подскочил на месте. Развернувшись к обидчику лицом, прижался спиной к стене, прикрывая беззащитный тыл. Устрашающего вида долговец, в чёрном бронекостюме, заметно покачивался из стороны в сторону, кося на меня покрасневшие глаза. По всему видно, что алкоголя на грудь он принял в изрядном количестве. Его похабную шутку бойцы «Долга», многие сталкеры и даже некоторые свободовцы, приняли на ура. Какой же странный и отвратительный у них юмор! Я понимаю, что они пьяны, и сознание несколько изменено… Но всё же надо соблюдать меры приличия!
- Простите, вы меня с кем-то путаете… – я пытался придать голосу строгий тон, но страх перед долговцем, намного превышающего меня по габаритам, всё портил. Мужчина заметил это, и громко расхохотался, запрокинув голову. Я мысленно торопил торговца быстрее собрать мне покупку. А он, словно специально, долго копался с коробками, гремя почему-то пустыми бутылками.
- А чего такая красавица к нам зарулила? – неловко покачнувшись, солдат «Долга» упёр руки в бока, и шумно шмыгнул носом, – чего одна? Чего не в компании своих подружек?!
И снова дружный хохот… Пренебрежительное отношение так? Это мы, учёные, зануды, да? Просто мы, в отличие от этого стада, культурные образованные люди! Клянусь, ноги моей больше не будет в этом злачном месте!
- Прошу! – торговец бухнул на прилавок полиэтиленовый мешок, под завязку набитый различными конфетами, шоколадными батончиками и плитками. На полторы тысячи я хорошо закупился. Надеюсь, питомцу Тёмного хоть что-то из этого приглянется.
- Ох ты! – воскликнул долговец, наклонившись к прилавку и как собака поводырь поводил носом над мешком, – а девчуля-то у нас сладенькое любит! А? Наука? Сладенького захотелось?!
- Простите, это не мне, – отстегнув заклёпки рюкзака с груди, я аккуратно сдвинул наглого мужчину в сторону. Схватив мешок со сладостями, запихал его в рюкзак, – я обещал принести ихТё… человеку, что живёт в тоннеле возле Градирни.
Судя по переменившемуся лицу долговца, он в курсе слухов о Тёмном. Лицо его из ненормального красного оттенка, быстро побледнело. В подёрнутых пьяной дымкой глазах мелькнула странная, но точно трезвая эмоция. Возможно, он знает куда больше историй, чем я. И куда более пугающие. Плевать. Я обещал Тёмному вскоре вернуться к нему. Обещал Клёсту вернуть его «Винторез». А слово своё надо держать, как учила меня моя мама… Только быстрая перемена настроения бойца «Долга» немного напугала. Но нет ведь ничего страшного в Тёмном! Нет никакой мистики! Он обычный человек!.. Я мог бы попытаться сейчас развеять глупые слухи о тоннеле, но не хочу терять времени. Оно слишком быстро бежит! Как-нибудь в другой раз…
- Спасибо большое, – сказал я торговцу, застегнув заклёпки от рюкзака крест на крест на груди, – до свидание!
- Ага, пока, – равнодушно ответил он мне, и обратился уже к долговцу, – ну? Чего хотел?
Толкнув входную дверь, я выскочил на холодный ночной воздух. Температура за несколько минут будто упала еще ниже. Обернувшись назад, я пересёкся взглядом с тем мужчиной, в чёрно-красной форме. Он всё смотрел на меня, пока дверь медленно закрывалась, тем не мигающий непонятным взглядом. И глаза эти принадлежали абсолютно трезвому человеку. Дверь «Янова» с металлическим грохотом захлопнулась…
====== Глава 4. Токарь ======
- Пусть Зона ему будет пухом, – выпили, не чокаясь. Водка обожгла давно не чувствующий вкуса язык и горячим потоком спустилась вниз по пищеводу. В который раз уже я занюхал её пыльным рукавом своей поношенной черной формы. Вот такие дела в Зоне творятся: ещё вчера говоришь с человеком, споришь из-за ерунды, а на следующий день уже поминаешь того в кругу тех, кого оба могли назвать друзьями по местным меркам.
- Эх, вот так бывает, что аж в петлю порой охота, как задумаешься, – вздохнул Бамбук, тощий высоченный мужик, сидевший по левую руку от меня. Он уже полулежал грудью на грубо сколоченном столе, подпирая предплечьем небритую щеку. Философским взглядом рассматривал тарелку с подходящей к концу скромной закуской. Подцепив пальцами кусочек колбасы, вольник отправил обветренный продукт себе в прореженный на пару зубов рот, прожевал и самозабвенно продолжил, – не щадит Зона хороших людей! Ни за что под пули подставляет! Травит, сжигает, выворачивает. Или вообще с концами прибирает. Как паренька того. Как его бишь звали? Всё с Вереском нашим крутился…
- Дрём. И как ещё кликуху такую схлопотал, – прогнусавил вечно простуженный коренастый Пират, более известный в «Долге» как сержант Корабелов, – вечно шило в жопе было – лез, куда не просят! Нос свой курносый везде совал! Одним словом – «свободяй».
Пират смачно сплюнул на пол и злобно зыркнул в сторону шумной компании анархистов по другую сторону зала бара. Те ржали и распевали похабные песенки, не забывая смачивать натруженные глотки дешевым коктейлем из паленой водки и энергетиков. На замечание Корабелова вести себя тише, они ответили звучным хохотом и потерявшемся в общих звуках бара подколом.
Я опустил голову, вперился мутным взглядом в грубо обтёсанную столешницу, игнорируя общую какофонию вокруг. Что случилось, то случилось. Вереска уже не вернуть. Остаётся только заливать дрянной водкой щемящую тоску в сердце и вспоминать. Хорошее, плохое, всякое. Вспоминать так, чтобы голова трещала, чтобы руки опускались и ноги подкашивались от этого, а не от количества выпитого.
Пират, кашлянув в кулак, взял бутылку и разлил оставшееся её содержимое по стаканам.
- Закончилась, – чертыхнулся сослуживец и отодвинул пустую тару к стене. Два из трёх стаканов остались пустовать.
- Сейчас будет, – буркнул я, выпрямляясь. Затекшая спина приятно хрустнула, когда я встал из-за стола. Телу было непривычно вертикальное положение, а глаза упрямо не хотели верить в статичность мира перед ними. Готовясь к нелёгкому пути от столика до билетной кассы, я огляделся.
Под вечер старый добрый «Янов» полнился посетителями. По обе стороны зала ожидания нельзя было найти свободного места. Разношерстные компании долговцев, свободовцев и одиночек коротали время за живым обсуждением событий прошедшего дня. Троица наёмников оккупировала стол в углу – ужинали в угрюмом молчании. На ящиках у северного выхода устроились бандиты (кто их вообще сюда пустил?!). Они скрипуче ржали и под расстроенную гитару соревновались в шуме с хриплым приёмником, стоявшим у старой кассы. Саму кассу-прилавок прочно оккупировал сильно нетрезвый свободовец. Не в самой вежливой форме он требовал «продолжения банкета», на что торговец лишь отшучивался – на его сталкерскую душу, мол, хватит. За повседневным шумом бара на скрип входных ворот почти не обратили внимания – так, очередной посетитель. Мало ли кого ещё в этот вечерний час принесёт? А тем временем в щель между створками ржавых ворот вклинилось нечто овальное, блестящее и кислотно-зелёное по краям. Пришлось присмотреться, чтобы опознать в этом мутном пятне характерный шлем комбинезона с замкнутым циклом. Слишком нетипичного мешковатого для сталкера. Учёный! Он скромно, стараясь быть незаметным, протиснулся в помещение вокзала.