Страница 52 из 54
***
Золотистый лихорадочно осматривался вокруг, не зная, что делать. Видя, что случилось с Понтией и другими, он удивлялся, что не свалился тоже. Может быть, ещё не поздно? И он может уйти? Может быть, он на самом деле ещё не умер?
Чья-то рука крепко схватила его за лодыжку и дёрнула. Золотистый съехал с лошади, выпуская из лёгких весь воздух — и увидел черноту, чуть окрасившую его дыхание. Он попытался встать и достать меч.
***
Габриэль вскрикнула — огненное дыхание собаки обожгло её.
Лила прыгнула — мышцы ходуном ходили у неё под шерстью — и схватила собаку обеими руками, с размаху бросила оземь, сломав той хребёт с таким звуком, будто разбился фаянс.
— Собери остальных! — прорычала она, прыгая на сидящую на лошади паукоподобную Охотницу и раздирая её когтями.
Габриэль почти сразу же бросилась за ней. Чья-то рука схватила её за плечо, и она, обернувшись, увидела Автолика, протягивающего ей серебристый меч. Он показал на мёртвых псин и дерущихся вокруг них церберов и пауков.
— Скоро они насытятся и начнут замечать…
— Мне-то можно не рассказывать, — перебила Габриэль, вспомнив прыгнувшую на неё псину.
Не дожидаясь Автолика, она бросилась к паукам и рычащим церберам. Собрав все знания, которые она приобрела, расспрашивая Автолика и Зену о приёмах самозащиты, она взмахнула серебристым мечом и разделила ближающую собаку на две мёртвые оболочки и облако чёрного тумана. Несколько пауков обернулись посмотреть, что случилось. Следующим взмахом двое из них были обезглавлены. Многие обратились в бегство.
К ней присоединился Автолик, и вскоре вокруг них закачалось на ветру облако чёрного тумана. Оно росло.
***
Джоксер спрыгнул из засады в ветвях и в падении сбил лошадь большой лысой Охотницы. Они упали в траву, и Джоксер, опередив темнокожую паукоподобную Охотницу, стал молотить её кулаком по лицу. Оружие всадницы — прямая чёрная железная палица, не шар на цепи, а единый кусок железа — валялась в двух футах в стороне.
Джоксер дотянулся до палицы, схватив её двумя руками, перекатился на колени. Охотница уже выхватила кинжал и пыталась ударить им Джоксера. Джоксер взмахнул палицей, и она раздробила Охотнице колено, второй удар пришёлся по руке с кинжалом.
Размахнувшись, он опустил палицу на голову Охотницы. Череп паучихи разломился внутрь, выбросив маслянисто-чёрный туман, быстро унесённый поднявшимся ветром.
***
— Нет-нет, не делай этого, — сказала Корделия.
Она одним сильным рывком развернула Золотистого, но тот всё ещё тянулся к мечу. Корделия хотела бы его отговорить, но было уже поздно. И ей пришлось ударить Золотистого по голове большим камнем, поднятым с земли. При этом она закрыла глаза, будто больно было ей.
Золотистый лежал бесформенной грудой, лицо его залила кровь. Больше он не пытался подняться.
— Боги мои, Боги мои! — прошептала Корделия.
***
— Богиню я убить не могу, — рассерженно сказала Зена, — но пока она не велит мне остановиться, я должна буду участвовать в Охоте Арахны.
Афина ничего не ответила, но Зена и не ждала ответа. Она налетела на спешившуюся паукоподобную Охотницу, и меч её сверкнул в воздухе, чисто отделив голову всадницы от туловища. Голова закувыркалась в воздухе, а обезглавленное тело упало под копыта лошади Зены.
Впереди была ещё одна всадница с горящими огнём глазами и паучьими ушами, с лицом тощим и по-трупному костлявым. Ни в ней, ни в оставшихся в живых паучих-охотницах не было ничего человеческого.
Страх покинул Зену. Она думала только о том как спасти друзей и остановить этих чудовищ, так долго свирепствовавших среди лишённых надежды, беспомощных и ничего не подозревающих людей, которым негде было искать спасения. И ещё младенцы…
Зена упёрлась ногой в седло и бросилась на Охотницу. Она оказалась позади неё. Та попыталась повернуть коня, чтобы отбить атаку, но не успела. Зена всадила в неё меч с такой силой, что остриё вошло в спину лошади.
Лошадь заржала от боли и вскинула задом, сбросив на землю и Зену, и труп. Она попыталась вытащить меч, но он застрял в мёртвой паучихе. Как она ни дёргала, клинок не поддавался.
***
Автолик видел, как Лесная Арахна подняла Ториса с земли, высоко держа меч. Заревела, слишком разъярённая, чтобы и дальше притворяться человеком, и снова ударила Ториса о дерево. Потом склонила голову с паучьими ушами, когти были покрыты запёкшейся кровью. На глазах поражённого ужасом Автолика Лесная Арахна отошла назад и бросилась на Ториса, как разъярённый бык.
Зена вскрикнула.
Когти Лесной Арахны вонзились Торису в живот.
Глаза Ториса широко раскрылись, и он закричал в смертной муке. Из ран хлынула кровь, пропитывая его одежду, стекая по коре дерева, заливая лапы Лесной Арахны.
Лила прыгнула ей на спину.
Автолик бросился вперёд и вогнал серебристый меч в бок Лесной Арахны по рукоять и потянул, пытаясь вспороть ей живот, но клинок наткнулся на кость. Лесная Арахна отбросила его тыльной стороной когтистой лапы. У Автолика закружилась голова, он пошатнулся и упал, почти потеряв сознание. Несколько тёмных арахней безумно захохотали и зашипели, бросаясь к нему. Но их опередили Джоксер с Габриэль, отрывая и бросая прочь, втаптывая в землю, раскидывая их ногами.
Лила вцепилась в Лесную Арахнею, но даже она была отброшена. Артемида-Охотница одолела всех. Она храпела, как буйвол, огонь длинными лентами вылетал из её глаз и ноздрей. С когтистых лап капала кровь. Там, где Торис вспорол ей горло, из ран вырывались языки пламени, обугливая её края.
Глаза Лесной Арахны не отрывались от Зены.
— Ты! — заорала она, и голос её был голосом зверя. — Это всё из-за тебя!
Она направилась к Зене. Снова Лила кинулась за ней и снова была отброшена. Торис, шатаясь, поднялся на ноги, но одна из немногих оставшихся Охотниц врезалась в него сзади, и они покатились по утоптанной тропе.
Зена повернулась к Лесной Арахне. Меч она потеряла, но у неё осталось самое жестокое из всех видов оружия — палица-моргенштерн. И шипастый шар зловеще покачивался на цепи.
— Положи его! — прорычала Арахна.
Клятва управляла её движениями. Зена положила шар.
— На колени!
Зена упала на колени посреди тропы.
Лесная Арахна занесла меч.
Габриэль и Корделия отшвырнули последних тёмных арахней и бросились к Зене, держа оружие, на помощь которого не могли даже надеяться.
Меч пошёл вниз.
И отлетел с искрами и звоном от подставленного боевого топора.
Разъярённая Лесная Арахна повернулась, готовая выпустить кишки тому, кто посмел вмешаться. Её горящие глаза глядели в горящие глаза её единственной дочери, Афины, принцессы Охоты Арахней. И Афина держала наготове боевой топор.
— Я не дам тебе убить её, мать, — сказала Афина тихим и опасным голосом. — Сначала тебе придётся убить меня, а я не верю, что ты готова отнять мою жизнь.
Несколько секунд Охотница Артемида глядела на дочь, потом опустила меч.
— Ты права, Афина. Я не могу убить свою дочь.
На секунду Афину отпустило напряжение. Но тут же горящее горло матери взорвалось огнём — Лесная Арахна смеялась.
— Воительница! — сказала Лесная Арахна, обращаясь к Зене. — Убей Афину.
Против собственной воли Зена потянулась за моргенштерном.
========== Глава 17 ==========
Лошади без всадниц носились по поляне, топча то, что осталось от Дикой Охоты Арахней. Горсточка тёмных арахней уцелела, но они метались в слепой панике, неспособные собраться для совместных действий. Боевой клич и вопли раздавались в воздухе, и гремели копыта коней.
Зена сгорбилась, крепко сжимая обеими руками рукоять моргенштерна. Волосы упали на лицо, чёлка растрепалась, она сдула её с глаз и стиснула зубы до боли в челюстях. Остатками воли она пыталась остановить моргенштерн, отбросить его прочь. Подумала даже о том, чтобы ударить им себя — может быть, боль разобьёт магические узы клятвы, которую она дала.
Но даже этого она не могла.