Страница 51 из 54
Афина смотрела на неё с сочувствием.
— Извини, — шепнула она. — Я сделала всё, что могла.
***
— Быстрее, Автолик! — крикнула Габриэль.
Она поглядывала на Корделию, стоявшую на часах рядом с широкой тропой. Пока ничего, но это не надолго. Габриэль понимала: им очень повезло, что Лесная Арахна так упряма. Но даже и она скоро бросит бесполезные усилия.
— Думаю, я это правильно понял, — сказал Автолик.
Габриэль оглядела Автолика, сидящего по-турецки посреди пентаграммы, нарисованной на земле толстой веткой. В её пяти вершинах, почти не выделяясь на земле, лежали кусочки дерева, связанные полосами из платья Лилы. Торис выдал старую металлическую зажигалку ≪Зиппо≫, которая, по его словам, принадлежала Спайку. Очевидно, он нашёл её, когда вернулся в дом, где Спайк и Друзилла жили раньше, пока не сбежали из Амфиполиса.
Габриэль со своей стороны предоставила маленький измазанный кровью блокнот и шариковую ручку, извлечённые из глубины карманов её курточки. Автолик озабоченно царапал ручкой по бумаге, отчаянно вспоминая мощное заклинание, которое он заучил, когда сдавал на Наставника.
Вклад Джоксера состоял из горсти мелких шоколадок ≪Милки Вэй≫, украденных им из сумки, которую отец приготовил для раздачи в ночь Хэллоуина. Хотя Автолик и пытался ему объяснить, тот никак не мог понять, почему должен отдать свой личный запас шоколадных материальных благ. Но Автолик настаивал.
Габриэль была горда за Джоксера. Большая часть плана, который они готовились осуществить, была разработана им. Он сам постоянно уходил в тень, и Габриэль даже обеспокоилась, что ему действительно удастся обдурить своих друзей и они не заметят его авторства. Но Габриэль им гордилась.
— А этого хватит? — спросила Габриэль, глядя на шоколадку.
— Должно хватить, — ответил Автолик. — У нас ни хлеба, ни вина, ни плодов. А ЛОА — духов, к которым обращаются в ритуале вуду, можно подманить на мёд или сладости. Если это вообще сработает.
Габриэль покачала головой.
— Я всё ещё не понимаю, как оно может сработать. Ведь магия, которой наделена Охота Арахны, очень древняя? А вуду — это совсем из другой культуры.
Автолик посмотрел на неё в упор.
— Если тебе так уж необходимо знать, это единственное, что я мог придумать, — признался он. — Будем надеяться, что одна ходячая мёртвая не слишком отличается от другой.
Он встал и дал ей два небольших клочка из блокнота.
— Проверь, можно ли это прочесть.
Габриэль смотрела на каракули на римском, пытаясь их разобрать. Стоящая неподалёку Корделия громко кашлянула. И Габриэль услышала стук копыт.
— Кажется, представление начинается, — спокойно произнёс Автолик.
— Ох! — выдохнула Габриэль.
Ей удалось подавить страх мыслями об опасности, в которой находится Зена. Но сейчас он нахлынул снова. Ей случалось в жизни пугаться, когда она встречала лицом к лицу такие ужасы, которые и представить себе не могла (вспомнить хотя бы того монстра, Разрушителя, тёмную игольчатую тварь, которого родила Надежда от Арэса). Но сейчас было другое. Не какая-то адская демоница собиралась вырвать их сердца — это была почти целая армия. Шансы на успех…их просто не было.
Габриэль тяжело вздохнула и устроилась рядом с грязным и потным Автоликом, который уже зажигал импровизированные факелы по кругу.
— Итак, мы начинаем, — прошептала Габриэль.
***
Лесная Арахна ехала впереди. Она не забудет того, что здесь случилось. И всё равно отомстит тем, кто пережил нападение тёмных арахней, отбивших Афину. Настанет день, и колдуньи умрут. Но сейчас надо готовить свадьбу. И эта мысль наполняла её радостью. Она сама когда-то любила Воительницу, но не могла на ней жениться. Теперь у Афины будет то, чего всегда недоставало Артемиде, — невеста, достойная Повелительницы Арахней.
Сунув меч в ножны, Лесная Арахна дала сигнал Охотнице с древним рогом, и рог зазвучал среди деревьев глубоко и чисто. Арахна пустила лошадь вперёд, и вся Охота рассыпалась вокруг неё. Залаяли бегущие впереди церберы, и тёмные арахны вцепились в сёдла и гривы лошадей, вспрыгнули на спину церберам и понеслись в ветвях деревьев.
Одна из них упала Лесной Арахне на колени. Она опустила глаза и увидела, что у арахны нет головы. Лошадь резко остановилась, и Лесная Арахна качнулась вперёд, хватаясь за гриву.
Перед ней поперёк тропы лежали четыре чёрные псины, и их серые внутренности были разбросаны по земле. Это неслыханное оскорбление, это вторжение на её территорию заставило Артемиду взреветь от ярости и выхватить меч. Могучая женская грудь задрожала, глаза вспыхнули огнём, вампирские острые клыки сверкнули в тусклом лунном свете.
Собаки рванулись вперёд и погрузили чёрные трёхглавые морды в распоротые животы убитых псин. Спрыгнули с деревьев тёмные арахны и бросились по тропе рвать куски от туш с той скоростью и жадностью, на которую были способны.
Лесная Арахна рыком выразила им своё недовольство и велела перестать, но их уже охватила безумная жадность. Тогда, рубанув рукой воздух и кивнув паучьей головой, она приказала:
— Прекратить! И найти тех, кто это сделал, чтобы нанизать их зубы на нитку!
От Охоты осталось семнадцать всадниц, не считая Воительницы, этого парня, Золотистого, и её дочери. Пятеро поскакали вперёд разгонять церберов и арахней. Остальным Лесная Арахна приказала найти и привести сюда её врагов.
Артемида оглядела тропу. У неё за спиной совещались Воительница и её дочь. Ей хотелось думать, что они тянутся друг к другу, как и полагается паре, которую ждёт свадьба. Но тут ей пришла в голову новая мысль.
Друзья Воительницы. Те, ради свободы которых она пожертвовала собой. Как смотрела на неё эта черноволосая девчонка и лгала, не опуская головы!
Охотница Артемида поняла.
— Моя госпожа! — вскрикнула одна из Охотниц.
Лесная Арахна видела, как вокруг стали падать с лошадей Охотницы, а кони втаптывали их в землю. Но им не было больно. Они были мертвы раньше, чем достигли земли. Ближайшая к Лесной Арахне всадница по имени Понтия, которая сопровождала Арахну с тех пор, как в двенадцатом столетии Артемида не дала ей повеситься, упала с коня и взорвалась облаком чёрного тумана, оставив после себя только сухую, сморщенную оболочку и кучку кожи и железа.
Впервые за тысячу лет у Лесной Арахны похолодело внутри. Чувство, для которого она не знала названия. Но что бы это ни было, оно ей не нравилось. Каким-то образом огонь Охоты, который она зажгла в примкнувших к ней людях, был погашен. Жизнь, которую она гарантировала как награду верным, задули, как свечу.
— Обыскать деревья! — крикнула она, вздымая меч. — Найти их и привести ко мне!
Лесная Арахна зарычала и чуть склонила паучьи уши — инстинктивно, не желая ничего, кроме как ощутить внутренности врага на конце лезвия своего меча. Оставшиеся девять охотниц никогда не были людьми. Это были паукоподобные, которых она призвала из собственного мира. Они бросились к деревьям на своих тёмных лошадях, яростно крича.
Лесная Арахна опустила меч — чуть-чуть.
Именно тогда на неё с ветвей спрыгнул вампир и впился ей в горло острыми, как бритва, когтями.
***
— Торис! — крикнула Зена.
Он на миг сцепился с Лесной Арахной, щёлкая зубами. Они полетели кувырком с божеской лошади. Лесная Арахна отбросила Ториса одним ударом огромной когтистой лапы. Торис ударился о толстое дерево и свалился в углубление между вылезшими корнями.
Лесная Арахна направилась к нему.
Зена занесла меч, порываясь броситься на его защиту, но не могла.
— Афина! — крикнула она в отчаянии и обернулась.
Принцесса Охотниц повесила голову от стыда. На её глазах блеснула слеза и скользнула вниз, растаяв на коже и железе.
— Твоя клятва тебя связывает, Зена, — напомнила она.
***
— Работает! — крикнула Габриэль со своего поста за деревом. Все мёртвые…они мертвы! Мы их выкосили почти наполовину!
Одна из псин зарычала, побежала к ней и прыгнула, метя в горло.