Дочь меча

Пепи наклонился вперёд, пока его губы не приблизились к её поникшей голове.

— Госпожа, — прошептал он неожиданно настойчиво, — хочешь ли ты покинуть эту тюрьму?

Она очнулась и внимательно посмотрела на него.

Пепи снова засмеялся высоким довольным смехом в спокойной мерцающей темноте.

— Хи-хи! Никто не замечает Пепи-карлика. Он только меленький чёрный таракан, бегающий из угла в угол, сидящий в винных погребках и пьющий до одури. Но у него очень большие уши. Люди часто обращали внимание на его уши, которые похожи на уши слона.

— Пепи…

— Слушай, моя госпожа. Сейчас в Фивах есть один человек…

========== 2 ==========

Тоаса протянула руку к хозяину винного погребка.

— Ещё!

Человек сновал вокруг с полным до краёв бокалом египетского пива с белой шапкой пены. Тоаса обернулась к девушке, которая устроилась напротив неё.

— Иди сюда, сестрёнка, — сказала она весело, — выпей со мной.

— Нет, нет, мне достаточно, — засмеялась та. — Комната кружится, как колесо в колеснице.

— Выпей, я сказала! — Она поднесла край бокала к её губам, и той пришлось волей-неволей или выпить пиво, или смотреть, как оно капает ей на платье.

— Хорошая девочка. — Тоаса поцеловала её долгим поцелуем и сделала большой глоток из бокала.

— Ах, Нефер! И после того, как пирамиды будут разрушены в пыль, а имя Египта забыто всеми, люди будут помнить и благословлять его за пиво.

Кто-то дёрнул её за тунику. Она повернула голову, нахмурившись, и увидела лицо страшного чёрного карлика, который частенько рыскал по тавернам.

— Чего ты хочешь? — огрызнулась Тоаса.

— Милая хозяйка, — проскулил маленький человечек, — я принёс тебе сообщение.

— Принеси его утром. Сейчас уходи.

— Это касается вашего корабля.

— Что? — Тоаса схватила его за уродливое плечо с такой силой, что у карлика перехватило дыхание. — Эй, что там, говори!

— В уголке, пожалуйста, госпожа. Это личное.

Тоаса последовала за кушитом, и они вместе присели на корточки, лицом к лицу, в полнейшей темноте. Белые глазные яблоки карлика светились.

— Ну — что за дело — быстро!

— Я раб из царского дома. Они называют меня Пепи.

— Ну, что из этого? Быстрее, или я выбью все твои зубы.

— Моя госпожа, я слышу многое. Никто не обращает внимание на раба. И я слышал начальника городских стражников, говорившего сегодня со своими заместителями. Они говорили, что до них дошёл слух, будто Тоаса Кипрская имеет отношение к исчезновению одного египетского корабля в больших морях. Они собираются кое-что предпринять.

— Как я могу узнать, что ты говоришь правду? — сурово огрызнулась Тоаса.

Пепи пожал плечами.

— Ты должна просто принять мои слова на веру, и всё. Ты должна ещё оказать услугу моей хозяйке в обмен на эту информацию. Для тебя будет совершенно необходимо это сделать, потому что тебе, чтобы спастись, будет нужна её помощь. Вниз по течению стоят корабли, готовые преградить тебе путь к отступлению, и она единственный человек, чьё влияние обезопасит тебя от них. Они остановят и обыщут все судна, кроме одного — того, на котором будет она.

— Она! Кто она?

— Не торопись, моя госпожа Тоаса. Это сделка. Ты переправишь её из Египта и убедишься, что она в безопасности и с почётом прибыла на Кипр. За это ты получишь прикрытие, о котором я говорил. Кроме того, тебе хорошо заплатят сокровищами: золотом, серебром и драгоценными камнями — из самого царского дома.

Тоаса почесала в затылке, думая, насколько можно доверять — неизвестно кому.

— Ты лжец, — сказала она.

— Как хочешь, моя госпожа. Когда стражники схватят тебя в городе, или когда корабли сделают это на Ниле, ты увидишь. В любом случае, чистая правда, что тебе хорошо заплатят за эту довольно опасную услугу. Рискнёшь ли ты, поверив мне? Или позволишь себе потерять предложенную награду?

— Хм.

Тоаса немного расслабилась, принимая одно из быстрых решений, как того от неё потребовала жизнь. Неприятно было думать, что это предложение — ловушка. Египтяне, если бы захотели, могли схватить её и без отговорок, без какой-либо серьёзной причины — достаточно сплетни, выдумки и т. п.

С другой стороны, некто хочет использовать её корабль в своих целях. И готов за это хорошо заплатить.

— Кто она? — медленно спросила Тоаса.

— Это госпожа Анхсенамен, дочь Фараона Эхнатона — при котором был мир — и вдова Тутанхамона, которого только вчера похоронили.

— Хм-хм!

Это становилось одновременно и более интересным, и более опасным. Если молодая царица хотела бежать из страны с первой пираткой, которую она смогла найти, значит, у неё были проблемы. И это значит, что она могла бы повести всех собак Египта по её следу — а Фивы лежат далеко от открытого моря. С другой стороны, это доказывает, что карлик сказал правду о том, что её разыскивают за грабёж.

— Сколько ты заплатишь? — спросила она.

Пепи назвал хорошую сумму. Тоаса намеренно презрительно рассмеялась

— Ты думаешь, я буду смертельно рисковать за это? Я скорее предпочту бороться в одиночку. Дай в десять раз больше, и я подумаю.

— Мы можем, вероятно, удвоить счёт, моя госпожа, но это всё, что мы можем сделать. Египет не столь богатая страна, как когда-то.

— В девять раз, и ни монетой меньше. Парень, это опасная работа. За твою плату я скорее поплыла бы домой.

Они торговались какое-то время, и Пепи подумал, что дерзкая морская разбойница носила на плечах превосходную голову торговца-коммерсанта. Наконец они остановились на цене, которая, судя, но клятвам карлика со многими вздохами, стонами и молитвами, возносимыми к меньшим богам, была полнейшим грабежом. И в самом деле, собрать так много богатств за короткое время, не раскрыв своих планов, будет нелегко.

— Теперь, — сказал он наконец, — о том, что нужно сделать…

========== 3 ==========

Фивы спали в дополуденной жаре, и улицы были почти пусты. Лишь здесь и там нищие и бродяги лежали, свернувшись калачиком, прямо на аллее или у входных дверей, да взвод чёрных стражников Мазаю шагал мимо, и солнце раскаляло наконечники их копий. Отдельные представители той или иной из множества наций, живущих в городе, скользили мимо по своим делам. Но остальной город пребывал в спокойствии под безветренным медным небом, и эхо разносило глухой звук шагов, отражённый от пустых домов. Всё это было отвратительно. Тоасу немного знобило среди пляшущего и ярко горящего дня. Фивы были так спокойны, люди скрылись в своих домах, и город лежал, прячась в тени. Тоаса и раньше бывала в ситуациях, где сверкали мечи и воздух темнел от стрел, но когда она шла, не таясь, в дом врага, то почувствовала, что нервничает.

Пара жрецов сновала в скользких сандалиях, их бритые головы сверкали на свету в знойном воздухе, и критянинка подумала, что выглядят они достаточно безобидно, но они принадлежали к высшей власти в Египте, а Фивы так далеко от открытого моря… Эта порода жрецов пережила Эхнатона и его смелую глупую любовь ко всем людям, это они сбросили яркого Бога — мёртвого фараона в пыль, это они сделали кукол из двух наследных царей в последние девять или десять лет и теперь почти короновали третьего. А это была она — та, кому слишком поздно было идти на попятную.

Её команда была невелика: четыре моряка с грузом огромных пустых ящиков да скрытая под покрывалом девушка Нефер. С трудом она уговорила её на это путешествие, понадобились и побои, и уговоры. Итак, четверо мужчин, одна пиратка и испуганная девушка из фивских низов шли к дому фараона! На лице Тоасы появилась гримаса. Они сложат балладу об этом на Кипре, если она когда-нибудь вернётся туда.

Четыре стражника стояли у боковых ворот в стене вокруг дворца. Один преградил дорогу копьём, когда они приблизились.

— Чего вы хотите? — рявкнул он.

— Я купчиха, приехала по требованию госпожи Анхсенамен, — ответила Тоаса. Вдруг она стала спокойна, сомнения покинули её в момент, её мысль стала чёткой и напряжённой. — Я принесла несколько фарфоровых изделий, чтобы её высочество посмотрела.