Как решит судьба

— В прошлый раз ты говорила, что, вероятнее всего, через год приедешь навсегда. А если Патрик попросит тебя стать его женой, какое решение ты примешь тогда?

Дефне знала способность Нихан забегать вперед событий, но высказанная подругой мысль показалась ей совершенно нелепой, поэтому она возмутилась:

— Нихан, ты хоть себя слышишь? Я знаю Патрика намного больше времени, чем ты, но мне это никогда и в голову не приходило, несмотря на его теплое отношение ко мне.

— Теплое отношение? — хмыкнула ее подруга, оглядев родных и призывая их в свидетели. — Это не теплое отношение, это любовь, он же тает при взгляде на тебя.

— В самом деле, Дефне, такое может произойти. — Сердар поддержал жену, желая получить от сестры однозначный ответ, потому что ее предложение о возвращении в Стамбул, казалось ему все более привлекательным. — Ведь если ты примешь его предложение, вряд ли мы тебя еще здесь увидим. Он же не переедет в Турцию. Что ему здесь делать?

И он обвел взглядом, сидевших за столом людей: бабушка молчала, Исо попытался что-то сказать, но Айшегюль мягко положила руку на его колено, явно предупреждая не вмешиваться в разговор.

— Уверена, что вы со своими предположениями далеки от действительности. — возразила Дефне. — Я не подходящая кандидатура для него и его семьи, не из их круга. Они очень богаты и влиятельны, мы с Мертом будем чужими среди них.

— Но он же любит тебя! — настаивала Нихан.

— Ну и что? Любить и жениться не всегда идут в таком порядке, одно вполне может существовать без другого. — уже раздраженно ответила Дефне, начиная злиться на подругу за ее бесцеремонность. — Я же вам сказала, что планирую вернуться, примерно, через год, думаю, за это время накоплю денег, помогу вам с переездом, если вы решитесь, и нам с Мертом присмотрю жилье. На решение всех этих вопросов понадобиться время, на пустое место я не приеду.

— А Омер в курсе твоих планов? — спросил Исо.

— Нет. Но подозреваю, он будет юридически оформлять отцовство.

— Будет заявлять свои права на ребенка? Захочет забрать его? — уточнил Сердар.

— Не думаю. — задумчиво протянула Дефне. — Но я предупредила его, что, если он начнет такой процесс, то, скорее всего, проиграет его, ведь Мерт ‒ гражданин другой страны, к тому же я могу выйти замуж.

— Да? — встрепенулась Нихан. — За кого? У тебя еще кто-то на примете есть? Ты чего такая скрытная стала, Дефне?

— О, Аллах! Ты как назойливый комар! Если будет нужно, найду за кого. Достаточно разговоров на эту тему, впереди еще много времени, успеем не по разу обо всем переговорить. Давайте я вам чаю заварю.

Дефне встала, к ней присоединилась Айшегюль, Нихан пошла проверить спящих детей, и мужчины перевели разговоры на тему работы кафе.

Следующий день был днем расставания с родными, конечно, они будут созваниваться, как и прежде, но увидятся еще не скоро, у женщин в глазах стояли слезы, и Дефне особенно беспокоила бабушка, она просила ее заботиться о своем здоровье, чтобы через год встретить их полной сил и готовой к новому переезду.

На подъезде к Стамбулу Дефне позвонил Омер с вопросом, когда он может забрать Мерта, его рабочий день был уже закончен, и, возвращаясь к себе, он мог бы подъехать к ее дому. Не желая утруждать его долгим ожиданием, она предложила завезти Мерта сама, но пока подвозила Патрика к отелю и ехала к дому Омера, малыш успел заснуть, боясь его разбудить, Дефне позвонила Омеру и попросила открыть ей дверь. Он принял у нее сына и отнес в детскую комнату, где мать осторожно раздела малыша, время было не позднее, и была вероятность, что он скоро проснется, чтобы поужинать, поэтому Дефне решила немного задержаться.

Они были вдвоем в доме, где жили воспоминания о днях, проведенных когда-то вместе, на этот раз она не чувствовала скованности, была свободнее, потому что опасаться ей было уже нечего, все случилось: и то, чего она втайне желала, и то, чего она опасалась, через два дня ее пребывание здесь заканчивалось, и она возвращалась в ставшую ей уже привычной жизнь в чужой стране.

— Когда вы улетаете? — вопрос Омера прозвучал хрипло, и он прокашлялся, чтобы прочистить горло.

— Послезавтра, ты должен привезти сына к вечеру завтрашнего дня, наш самолет вылетает в час тридцать, и мы выедем утром, чтобы пройти вовремя все формальности. — она стояла в гостиной, глядя в окно на детский городок и не решаясь присесть.

— Мне жаль, что наши отношения и твое пребывание дома были омрачены в последние дни этим недоразумением. — он подошел очень близко, встав у нее за спиной, так, что она чувствовала тепло его тела.

— Недоразумение? — Дефне сделала шаг в сторону и обернулась к нему. — Что ж, если ты так видишь эту ситуацию… Полагаю, мужчина с богатым прошлым должен быть готов к сюрпризам такого рода. А женщина, которая будет рядом с ним, должна это принимать.

Он отошел от нее и сел на диван. — Ты говоришь так едко. Я надеялся, что возвращение приблизит тебя к нашему прошлому, где было много хороших, очень хороших моментов. Неужели я ошибся?

— Я помнила о них всегда, Омер. Иначе, не стала бы общаться с тобой. даже при наличии общего ребенка. — Дефне улыбнулась и села на стул у окна, максимально удаленный от дивана.

— Тогда почему ты меня отталкиваешь? Тем более после того, что между нами было. Я уверен, стоит тебе остаться в этом доме, прожить со мной хотя бы неделю, все твои опасения, страхи и предубеждения будут стерты нашими чувствами.

Она вздохнула и, сцепив руки за головой, откинулась на спинку стула: — Чтобы придти к подобным решениям тебе, Омер, понадобилось четыре года… А ко мне ты заявился три месяца назад с полным багажом прежней жизни, богатой на события, о которых ты хотел умолчать, но был вынужден мне поведать. И ты ждешь, чтобы я вне себя от счастья, что вновь обрела тебя и твою любовь быстренько вернулась к прежним чувствам? Но это невозможно! Дефне занервничала, выпрямила спину и положила руки на колени, сжав их в кулаки.

— Если бы ты появился на моем пороге, когда я носила нашего сына или сразу после его рождения, я бы не раздумывая, бросилась тебе на шею и уехала с тобой хоть на край света. Но ты не пришел. Я смирилась, понимая, что все трудности и минуты страшного отчаяния, которые мне пришлось пережить, были платой за мою ложь, за боль, причиненную тебе, за эту нелепую игру, в которую я оказалась втянутой из-за неразборчивости и глупости моего брата. Это была расплата за мои поступки, и я не роптала. Но теперь, думаю, этот счет закрыт.

Произнесенные ею слова сильно задели Омера, он встал и, подойдя к ней, присел на карточки, чтобы видеть ее лицо, взял ее кулачки в свои руки и попытался их разжать.

— Дефне, я, правда, не понимаю, почему ты отталкиваешь меня с таким упорством, если продолжаешь любить? Только не пытайся убедить меня в обратном. Не лги, хотя бы сейчас.

Она встала, не желая встречаться с ним взглядом, опять повернулась к окну и глухо ответила:

— Не знаю. Возможно, мне нужно время для принятия решения, правда, каким оно будет я сейчас плохо представляю. Я могу повторить тебе только то, что говорила раньше: хочешь ‒ жди, если невтерпеж ‒ создавай семью с другой.

Он тоже поднялся, развернул ее к себе и спросил: — А ты не пожалеешь, если я приду к такому решению?

Ее глаза, казалось, потемнели, но, отвечая, она не отвела взгляд:

— Может быть и пожалею, но приму его, ведь еще несколько месяцев назад я считала тебя исчезнувшим из моей жизни навсегда.

— Ну, по крайней мере, у тебя еще есть время, я буду ждать, как и обещал.

Ничего не ответив, она подошла к нему и, взяв его лицо в свои ладони, припала к его губам неспешным, глубоким поцелуем, когда он попытался его продолжить, отстранилась и направилась к выходу, открыв дверь, оглянулась на пороге, охватив взглядом его самого и помещения дома, словно пыталась сохранить их навсегда в своей памяти.

Весь следующий день Омер провел вместе с сыном дома, стараясь его развлекать, но сам находился в подавленном настроении при мысли о том, что Дефне с Мертом уже завтра будут очень далеко от него, возможно, он возлагал слишком большие надежды на ее пребывание здесь, хотя, частично, они все-таки оправдались: она больше не отрицала своего чувства к нему, и воспоминания об их короткой близости каждый раз пьянили его, их отношения сдвинулись с мертвой точки раз она планировала вернуться домой в течение ближайшего года, хотя, конечно, вмешательство Фикрет и создало ненужную напряженность между ними, вернув прежние недоверие и подозрительность Дефне.