Страница 15 из 40
– Вот чёрт! – выругался я.
Сквозь щель в воротах было видно, как с шумом несутся с небес тонны дистиллированной влаги. Но не ливень привлёк моё внимание, а нечто совершенно другое, поразившее меня куда больше внезапно хлынувшего дождя.
На небе не было ни облачка, ни тучки. Небосвод был идеально чистым, дождь лил прямо из него, из этого бледно-голубого, без единого изъяна, купола.
И тут мне вспомнились слова старика.
Небо прольётся дождём. Именно небо, а не тучи, которых не было и в помине. Слова старика сбывались буквально. Что ж, ещё одна загадка, которую приготовил нам лес.
– Видишь? – Я кивнул в сторону полоски света, который пробивался снаружи, из-за прикрытых створок ворот. – Ни одной тучи, дождь льёт прямо с неба.
Лена кивнула: она тоже обратила внимание на эту странность. Потом тряхнула головой, и дождевые брызги полетели в разные стороны.
– Промокла? – участливо спросил я.
– Ничего, обсохну, – бодро отвечала она. – Фонарик у тебя с собой?
Фонарик? Я бросил беглый взгляд вглубь помещения, которое, судя по звуку наших голосов, звонким эхом отражавшимся от невидимых сводов, было огромных размеров. Вот оно что! Лена уже приняла решение, и это решение явно следовало из её страсти к приключениям: идти вглубь горы. Авантюрная жилка в её характере к исходу дня заговорила с полной силой. Я привлёк на помощь элементарную логику и понял, что Лена, в принципе, права. Сидеть здесь, у ворот, и ждать окончания дождя, чтобы потом вновь выйти на опостылевшую нам бетонку – и снова оказаться в тупике? Нет уж, лучше идти вперёд. Тем более, что и меня самого привлекали недра этого таинственного военного объекта, жертвы постперестроечной конверсии, который в своё время наверняка был окружён ореолом глубокой тайны. До сих пор в подобных местах мне бывать не приходилось.
Фонарь у меня был с собой, он входил в обязательный комплект походных принадлежностей. Я достал его из рюкзака, проверил аккумуляторы, направил сноп света в темноту, однако световой луч так и не достиг противоположной стены. Я скользнул им по сторонам. Серые бетонные своды, высвеченные лучом фонарика и терявшиеся где-то далеко впереди, где фонарик был уже бессилен, сплошь были увиты кабелями разной толщины и конфигурации. Где-то в глубине мелькнула тень спугнутой летучей мыши.
– Да, забрели мы в местечко, – сказал я, почесав в затылке. – Ну что, идём на разведку?
– Идём.
20.
Здесь было мрачно, как в склепе, пахло плесенью и сырым подвалом. Под ногами порой хлюпала вода, и мне приходилось высвечивать фонариком каждый дюйм бетонного покрытия, которое вело нас в недра горы. Или, если хотите, военной базы. Вполне вероятно, что в эпоху «исторического материализма» она служила научно-техническим полигоном для отработки новейших оборонных технологий. По крайней мере, уже с первых шагов нашей экскурсии по объекту мы пришли к убеждению о его грандиозности и внушительных размерах. Я был почти уверен, что структура базы имела не только горизонтальную, но и вертикальную протяжённость, то есть простиралась вверх и вглубь на энное количество этажей. Вся гора внутри, скорее всего, была прорезана сетью коммуникаций и напоминала вымерший улей с тысячами и тысячами сот. Или кусок голландского сыра с традиционными дырками, которые пронизывали его по всему объёму.
С потолка и стен тонкими струйками стекала влага, собиралась в ручейки и небольшие лужи. Часть её уходила в невидимые канализационные стоки. Порой луч света прорезала тень летучей мыши, сухой треск её крыльев диссонансом врывался в каменное безмолвие бесконечного лабиринта. Коридор, по которому мы шли, постепенно начал сужаться, стали появляться боковые ответвления, более узкие, чем главная артерия, но тоже достаточно широкие, чтобы по ним мог без труда проехать БТР или промаршировать в полном боевом порядке рота солдат. Мы прошли мимо нескольких кабин массивных лифтов, которые лишь подтвердили мою догадку о многоярусной структуре объекта. Возможно, под нашими ногами и над нашими головами простирались точно такие же коридоры.
Углубляться в боковые проходы мы не рискнули. Не дай Бог, аккумуляторы сядут – тогда нам каюк. В кромешной темноте мы не пройдём и ста метров, как полностью потеряем способность к ориентации. Никакие опыт и знания здесь нам уже не помогут. Я представил, как мы, подобно слепым кротам, на ощупь бродим по бесконечным коридорам, час за часом, день за днём, неделя за неделей, без пищи и солнечного света. Думаю, двух недель нам хватило бы, чтобы этот мрачный, всеми забытый секретный объект, это дитя постсоветской конверсии стало бы для нас каменным погребальным саваном, гигантской могилой, в которой никто никогда не найдёт два обнявшихся скелета в полуистлевших одеждах. Бр-р-р… Поэтому я держал фонарь мёртвой хваткой, вцепившись в него всей пятернёй.
Мы шли уже достаточно долго. Луч фонаря всё так же тонул в непроглядном мраке, который обступал нас со всех сторон. С каждым шагом наш энтузиазм шёл на убыль. Однообразие бетонных коридоров явно не способствовало выбросу адреналина и ускорению кровообращения. Адреналин оставался на нуле, кровь всё так же вяло текла по жилам. Ко всему прочему, мы продрогли и ужасно проголодались. Я стал сомневаться, имеет ли смысл продолжать путь дальше.
– Может, вернёмся? – предложил я. – Здесь нам явно ничего не светит.
– Кроме твоего фонарика, – заметила Лена, стараясь за шуткой скрыть усталость. Однако ей это плохо удалось. Да я и сам, чего уж скрывать, был порядком измотан. Весь день в дороге, практически без отдыха – это даже для нас было серьёзным испытанием. Сейчас бы растянуться в тёплой постели, или на травке, у весело потрескивающего костерка, на берегу лесной речушки, да закинуть удочку!..
Мы остановились. Я направил луч фонарика на левое запястье и взглянул на часы. Взглянул со смешанным чувством тревоги, отнюдь не уверенный, что их показания удовлетворят меня. Увы, мои опасения подтвердились. Стрелки замерли на отметке 19.07. Когда я сверялся с ними в последний раз – это было ещё до того, как мы вышли к горе, – на часах было ровно семь.
– Вот чёрт! – в сердцах выругался я. – Ты подумай только: стоят.
Наверное, аккумуляторы сели, хотя я точно помнил, что совсем недавно ставил новые… Стоп! Секундная стрелка вдруг дёрнулась и медленно, ужасно медленно поползла вперёд. Или мне это только показалось? Нет, действительно ползёт. Вот она прошла положенный путь, равный одному делению, и снова замерла.
Секунда… За одну такую секунду я запросто мог бы выкурить сигарету.
Потом движение возобновилось, всё с той же умопомрачительной медлительностью. Часы шли, но их ход явно не соответствовал привычному ходу времени, его ритму и скорости. Словно невидимый режиссёр поместил их в иное временное измерение, где время течёт по иным законам, а нас оставил в прежнем.
Я с силой тряхнул их, но картина не изменилась.
– Странно, – пробормотал я.
Лена через моё плечо молча наблюдала за необычным поведением секундной стрелки. Я встретился с её взглядом, в котором читалось такое же непонимание, какое, наверное, можно было прочесть и в моём.
– Идём к выходу, – решительно заявил я.
– А потом? – задала Лена вопрос, который я боялся задать себе сам.
– Не знаю, – откровенно признался я. – Там видно будет.
Дорога назад заняла у нас значительно меньше времени. Нигде не задерживаясь, мы вскоре увидели едва заметную впереди полоску света, который пробивался сквозь неплотно прикрытые створки ворот. Однако, не дойдя до них примерно метров двести, Лена внезапно остановилась.
– Смотри!
Я взглянул в направлении, в котором указывала её рука, и увидел ещё один источник света, чуть различимый во тьме подземного коридора. Он был прямо по курсу нашего движения, с небольшим отклонением влево. Мы ускорили шаг и вскоре оказались перед небольшой дверью в стене коридора, из-под которой тускло расползалось по бетону световое пятно. Скорее всего, мы её просто не заметили, когда начинали свой путь в недра горы.