Страница 14 из 40
– Главное – найди свою дорогу, – продолжал он свои нравоучения. – И тогда выйдешь победителем. А мне пора. Моё дело – шагать.
Я поймал на себе многозначительный взгляд Лены. Шагающий.
Старик заковылял в лесную чащу, прочь от бетонки. Отойдя уже на приличное расстояние, обернулся.
– Зови меня Агасфером, Победитель, – донёсся до меня его голос.
18.
Победитель. По-латыни – Виктор. Снова случайное совпадение? Или во всём этом был какой-то скрытый смысл? И что это ещё за прозвище – Агасфер?
Я отбросил все эти вопросы, как нечто второстепенное, не заслуживающее внимания, чтобы не засорять мозги и не бередить душу неясными тревогами. Главное сейчас – выбраться отсюда.
Нам ничего не оставалось, как следовать указаниям старика, поскольку своих идей у нас просто не было. Да и дорога здесь была только одна – авось и выведет куда-нибудь. Выбор, как видите, невелик.
Мы снова вышли на старую бетонку и двинулись в прежнем направлении. Развалины КПП остались позади. Теперь мы находились на территории бывшего военного объекта, поэтому не очень удивились, когда вскоре на обочине обнаружили брошенный, уже порядком изъеденный ржавчиной, БТР. Мы миновали и его.
Дорога пошла в гору. Я взглянул на часы. По моим прикидкам, должно было быть что-то около девяти вечера, однако часы показывали семь. Да и солнце не торопилось садиться. День явно не спешил заканчиваться.
Сначала лес, который водит, потом колонна немецких танков и мёртвая деревня, следом – чудной старик со своими философскими сентенциями, а теперь ещё и это. Всё явно шло наперекосяк. Не слишком ли много для одного раза?
Лес плотной стеной сопровождал дорогу, два ряда стройных сосен выстроились по обе её стороны подобно шеренгам вражеских солдат-великанов. Стояла абсолютная тишина: ни дуновения ветерка, ни привычного гомона лесных пичуг. Лес словно замер в предвестии каких-то важных событий. Чужое, зловещее безмолвие давило на нас, обволакивало, гнало вперёд, всё время вперёд по этой бесконечной дороге. Казалось, стоит нам свернуть с неё, как лес снова вышвырнет нас на бетонку.
Мы шли молча, каждый думая о своём. Впрочем, о чём думает Лена, я догадывался: наверняка, о том же, о чём и я. Мои же мысли вертелись вокруг этого проклятого леса. В пути у меня было достаточно времени, чтобы о многом передумать, и сейчас эти мысли вылились в серию вопросов, которые, увы, пока оставались без ответов. Во-первых, почему мы до сих пор не встретили ни одного человека? Старик, разумеется, не в счёт. Мы всё-таки не в тайге, где на сотни километров порой не встретишь никакого жилья. Но даже там, в глухих сибирских лесах, человек оставлял следы своего присутствия: на лесных тропках нет-нет да наткнёшься на обрывок газеты, окурок от сигареты, след от костра. Здесь же не было ничего, что бы напоминало о существовании человека. Здесь не было даже тропинок – если не считать, конечно, этой заброшенной бетонки – единственного творения человеческих рук на десятки километров вокруг.
Здесь никогда не бывает людей. Лес не пускает.
Но почему тогда он пустил нас? Случайно, или это где-то кем-то спланировано? Сразу же возникала догадка, которая только ещё более сгущала тучи в этой череде загадок: нас здесь ждали. Нас не просто ждали – нас сюда привели. Какие-то могущественные кукловоды дёргали за невидимые ниточки, а мы, как безвольные и бездумные марионетки, послушно выполняли команды, смысл которых для нас оставался скрытым. Началось же всё, по-видимому, с моего вызова к Власову. А потом пошло-поехало. Весь мой путь от кабинета Власова до этой бетонки (и, наверное, дальше) был жёстко детерминирован.
Я украдкой наблюдал за Леной. Она была задумчива, на лбу её пролегла глубокая вертикальная складка. Внезапное чувство вины захлестнуло меня. Я вдруг почувствовал себя страшно виноватым перед ней, виноватым за то, что невольно втянул её в эту дурацкую историю. Мне захотелось сказать ей что-нибудь хорошее, доброе, ласковое.
– Ну что ты, Ленок? – как можно мягче произнёс я, на ходу обнимая её за плечо. – Всё будет хорошо, я тебе обещаю. Вот увидишь.
Она вскинула на меня большущие серые глаза и улыбнулась. Готов поклясться, в её глазах не было ни тени упрёка, напротив, они светились весёлыми искорками. Морщинка на лбу тут же разгладилась.
– Спасибо тебе, Витенька.
– За что? – спросил я, сбитый с толку.
– За такое прекрасное приключение.
Чёрт побери! А ведь она права! Мы действительно попали в удивительное приключение, остроту которому придавала череда загадок и тайн. Я вспомнил наши прежние походы и понял, что всегда в них чего-то не хватало. Не хватало той самой тайны, неопределённости, непредсказуемости. Что мы видели в этих походах? что будоражило нам кровь, поднимало уровень адреналина? Пройденные километры, бесконечные лесные тропы, ночные костры с тучами мошкары, новые места, новые впечатления, новые знакомства. Великолепие первозданной природы, лесные озёра и могучие сибирские реки, восход солнца в горах, встречи с местными жителями, охотниками, промысловиками – всего и не перечтёшь. Да, ради этого стоило колесить по стране, стоило тратить свой отпуск, ради этого стоило жить – но приключением это не назовёшь. Настоящим приключением, которое всегда сопряжено с риском. С риском, опасностью и тайной.
А я-то, болван, полагал, что Лена озадачена теми же мыслями, что и я! Вместо того, чтобы принимать от меня утешения, она сама одним махом разрубила цепь всех моих сомнений. Чувство вины как-то само собой рассеялось, словно дым. Словно карточный домик, рассыпались сомнения, тревоги. На сердце стало спокойно и легко. Нет, никогда не постичь нам, мужикам, женской логики.
– Тебе спасибо, Ленок. Ты просто прелесть.
– А мне-то за что? – рассмеялась она своим мягким смехом.
– За то, что ты есть. Здесь и сейчас. Без тебя бы я, наверное, впал в депрессию.
– Без меня бы ты вообще жить не смог, – смеясь, заметила она.
– Не смог, – отозвался я без тени сомнения в её словах. – Это уж как пить дать.
Этот короткий, но такой важный диалог придал нам обоим сил и бодрости. Теперь мы шли легко, уверенно, с улыбками на устах. Теперь нам никакой лес не страшен, будь он трижды неладен.
Впереди обозначился ещё один поворот. Бетонка круто сворачивала влево. Дойдя до угла, мы поняли, что этот участок пути окончен.
Сразу же за поворотом дорога упиралась в холм или небольшую гору, недра которой были скрыты от нас широкими створками ворот из бронированной стали.
Военный объект. Тот самый, о котором гласила табличка у заброшенного КПП.
19.
Дальше дороги не было. Не знаю, что имел в виду старик, посылая нас в эту сторону, но здесь наш путь заканчивался. Всё, тупик.
Мы остановились.
– Ну старик! – сказал я в сердцах. – Попадись он мне сейчас, я б ему шею точно намылил. Не посмотрел бы на возраст.
Лена о чём-то напряжённо думала.
– Не спеши с выводами, Витенька. Если он привёл нас сюда, значит есть в этом какой-то смысл.
– Хотелось бы знать, какой. – От былого благодушия не осталось и следа, я чувствовал, как во мне нарастает раздражение. – Ну вот куда нам теперь идти, а? Тупик он и в Африке тупик.
Лена не успела ответить. Внезапно ливанул такой сильный дождь, что всё вокруг мгновенно застлало непроницаемой водной пеленой. Ливанул сразу, без предупреждения, без предварительного накрапывания. Мы вмиг промокли.
Поначалу я даже растерялся. Куда бежать? Где спрятаться? Но вот Лена взяла инициативу в свои руки.
– Беги за мной! – крикнула она, с трудом перекрывая шум падающих водяных струй, и опрометью кинулась к стальным воротам. Не долго думая, я бросился за ней.
Уже у самых ворот я заметил, что створки прикрыты не плотно, между ними имеется щель, в которую без труда можно протиснуться человеку средней комплекции. Мы благополучно миновали ворота и оказались в густой затхлой темноте.