Теперь всё изменится

Женщина почувствовала, как в груди что-то резко заболело. Как будто в сердце вонзили сотню иголок. Она чувствовала, как из глаз, окрашивая лицо в алый цвет, течет кровь. Ей осталось жить не больше четырех секунд.

Раз.

Она больше ничего не видела. Кровь уже заливала пол.

Два.

Она не сожалела о том, что хотела убить собственного ребенка. Вероятно, собственная жизнь ей была намного дороже. Но, она расстроилась из-за того, что не успела закончить начатое. Но, дама прекрасно понимала, что эта игра долго не могла продолжаться. В конце она всё равно бы заплатила очень высокую цену.

Три.

Женщина закрыла глаза, вскинула голову вверх и развела руки в разные стороны, будто кого-то ловила.

Четыре.

В помещении заброшенного храма раздался отчаянный и истерический женский крик. Женщина была объята ярким, синим пламенем и через пару секунд от неё ничего не осталось. Только пепел.

Она была красивой. Возможно, все красивые люди делают всё, как подобает своему образу. Она умерла красиво.

С минуту ничего не происходило. Только маленький ребенок, надрываясь, кричал и плакал. Младенец ещё не знал, что нечто, только что убившее его мать, спасло ему жизнь. Свечи потухли, и в помещение стало очень темно. Даже очертания предметов не было видно. Сплошная и непроглядная тьма, в которой прячется странная, неясная и опасная сила. Но, вскоре все свечи в храме, которые только остались, одновременно зажглись ярким, синим пламенем. Послышалось цоканье каблуков по полу храма. Из темноты вышел мужчина, держа свой путь к жертвеннику. В одной руке он держал зонт.

-Eins, zwei, drei, Мелисса-сан, умри.- загадочно произнес он бархатистым голосом, полным загадочности, подойдя к жертвеннику.

Что обозначали эти слова и зачем мужчина их произнес - неизвестно. Знал только он. Взгляд его едких, желтых глаз был устремлен вниз. Эти глаза, как ни странно, светились в полумраке. Мужчина смотрел на плачущего ребенка, а потом, сев на одно колено, взял младенца на руки. Ребенок, видимо, почувствовав тепло, начал успокаиваться. А потом, когда совсем успокоился, взглянул на мужчину своими большими, ярко-зелеными глазами. А глаза такие же, как и у матери.

-Девочка?- в голосе пришедшего послышались нотки удивления. А позже, губы растянулись в ухмылке.- Вот не ожидал…но, думаю, так будет намного интереснее. Кстати, твои способности ещё с тобой?- этот вопрос был явно адресован ребенку.

И он решил это проверить. На кончике указательного пальца правой руки желтоглазого загорелся маленький огонек синего цвета. Либо он сумасшедший и решил испепелить эту девочку, либо он действительно думает, что у неё какие-то волшебные способности. Только вот, какие способности могут быть у младенца? Поднеся огонёк к девочке, мужчина стал внимательно наблюдать. И, о, чудо. За место того, чтобы кричать, плакать и испепелиться, девочка радостно заулыбалась, чувствуя тепло. А потом решила потрогать пламя. Нет, не делай этого! Глупая, ты же не знаешь, что этот адский огонь может с тобой сделать! Но, чудеса. Крохотная ладошка девочки не смогла коснуться пламени, так как пламя просто колыхнулось в сторону. Будто какая-то неведомая сила не давала огню коснуться ребенка. Какой-то щит защищал девочку. Никакого ожога и раны, ладошка девочки осталась такой же мягкой и целой. Желтоглазый удовлетворенно хмыкнул, а малютка только радостнее засмеялась.

-Что же,- довольно протянул он,- остается только ждать. И надеяться.

Но, девочка явно не слушала странную речь мужчины. Её интересовал этот греющий огонёк, на кончике его пальца.

Вскоре, желтоглазый круто развернулся на маленьких каблуках своих остроносых сапог и зашагал к выходу из полуразрушенного храма. Цоканье каблуков эхом отдавалось в помещении. И когда мужчина вышел их храма, все свечи разом потухли. Куда он направился, зачем забрал с собой ребенка - опять же, было известно только ему. И маленькой девочке, которую он нёс на руках.

Но, известно только одно: тогда, вечером, в одном из детдомов, на пороге нашли маленькую девочку с ярко-зелеными глазами.

========== Часть 2 ==========

Dope – Bitch

Удар, крики, плач-всё это смешалось в один единый коктейль, вкус которого, хочу заметить, отдаленно напоминал кровь.

Отравительный вкус.

Я не могу нормально дышать, ведь каждый вдох отдается ноющей болью в груди. Я чувствую себя сломанной куклой в руках пятилетней девочки, которая по частям разбирает моё тело. Моё тело трясется не то от холода (в подвале, знаете, не тепло), не то от плача и боли. Я слышу, как надо мной смеются. Я слышу, как гулкие шаги идущего ко мне человека, отдаются болью и слезами в моей голове. Я пыталась уползти от находящегося позади меня подростка, чей смех - громкий и издевательский – эхом отдавался в стенах подвала. Приподнявшись на локтях, я сжала челюсти от жуткой боли. Лишь бы не кричать.

Шаги стихли. А смех за моей спиной стал ещё громче.

- Ты такая жалкая.- Похихикала девушка за моей спиной. Её подруга, которая стояла поодаль от нас, поддержала её смехом.

У меня сердце сжалось от страха.

- Пожалуйста… - прокашляла я, сплюнув в сторону сгусток крови,- Мадо…

- Заткнись.- Резко оборвав меня, девушка накрутила мои волосы на кулак и потянула назад. Я не смогла сдержать крика.

За спиной послышался чуть писклявый смех, полный презрения и льда. Ледяной, издевательский смех, режущий уши. За что мне всё это?

- Не кричи, - она сильнее потянула мои волосы назад,- ничего не говори. Ты же всегда меня слушалась, что произошло сейчас?

А что же произошло на самом деле? Мадока, что с тобой стало?

Ты всегда говорила, что ни за что не оставишь меня. Чёрт возьми, я же тебе верила…

Мы же были лучшими подругами. Ты была единственным человеком, которому я могла доверять. Ты никогда не бросала меня, постоянно защищала, поддерживала. Да ты даже внешне красива. Короткие черные волосы, чёлка до бровей. Кожа мягкая-мягкая, но мертвецки бледная. Да и сколько я себя помню, у тебя всегда были холодные руки. Твоим большие глубокие глаза тёмного цвета, напоминающие кофе. Прямой носик, пухленькие щечки, и бледно-розовые губы. Ты была сильна духом.

Только, я и подумать не могла, что однажды чувства затуманят твой разум. Правильно говорят, что любовь слепа. Но, мне кажется, что дело здесь не только в слепой влюбленности. Может, интуиция?

Девушка, продолжая держать меня за волосы, села передо мной на корточки. Мой взгляд ещё некоторое время не мог нормально сфокусироваться, но вскоре я увидела издевательскую улыбку на её лице. Такой улыбкой улыбается инквизитор, сжигая на костре очередного беднягу, которого осудили мнимое волшебство. И этим «беднягой», на данный момент, являюсь я.

Ну, просто охренительно.

Я, плотно сжав губы, смотрела на Мадоку взглядом полным презрения. А внутри всё разрывалось от дикой боли, что просто хотелось умереть.

- Отлично,- ласково протянула она,- пытаешься собрать остатки гордости и испепелить меня глазами? Милая…

Я плюнула ей в лицо, перебив её «интересную» речь. Девушка не изменилась в лице, продолжая улыбаться, но вот её взгляд наполнился лютой ненавистью. Честно говоря, в глубине души я не жалела о содеянном и не боялась того, что она сломает мне руку или выцапает глаза. Не в её духе. Но вот сломать мне ещё парочку ребер - вполне возможно.

Мадока стерла со щеки слюну, отпустила мои волосы и поднялась на ноги. А потом, с разворота, врезала мне пяткой по лицу. Причём, с такой нечеловеческой силой, что меня откинуло в стену. Послышался противный хруст. Оставив в кирпичной стене небольшую вмятину, я сползла вниз. В воздухе поднялась пыль. Любые звуки доходили до меня как сквозь вату. Даже когда меня схватили за горло, я не поняла сразу.

- Думаю, тебе стоит следить за своими действиями.- прошипел голос, полный яда.

- А тебе за языком.- прохрипела я. Моё горло сжали, перекрывая доступ к кислороду.

- Дерзи дальше. Только вот сейчас преимущество на нашей стороне. – хмыкнула брюнетка, а потом обратилась к девушке, стоявшей у входа. - Так, Киоко?