Живые чернила

- Тихо-тихо, булочка… - он аккуратно вытер покатившиеся слезы. - Все хорошо.

- Плакать лёжа неудобно, - слабо хмыкнула она. - Стекает в бок и щекотно, - Оливер улыбнулся и ещё раз провел по щекам, взял ее за руку. - Я не хотела подавать, но знала, что так нужно. Как бы я тебя ни любила, но мне ведь надо было о сыне думать, - негромко продолжала она. - Я не была уверена в тебе, поэтому хотела сразу оборвать всё, чтобы потом не было хуже. Я подала заявление, а сама молилась, чтобы ты всё изменил, чтобы я забрала его. Ты старался, я видела, ты делал все, что было в твоих силах, но… Мне было страшно. Я так боялась, что это временно, что в один момент все исчезнет, и я останусь одна. И ладно, одна, но ведь ребенок? Он же ни в чем не виноват. Понимаешь? - Оливер кивнул. - Я умоляла доктора помочь, я была в отчаянии, когда поняла, что вела себя, как дура. Из обвинителя превратилась в обвиненную, сама себя наказала, лишилась того единственного, кто всегда был рядом, и… За ним я могла спрятаться, он бы обязательно спас меня… И я ведь любила, на все была готова ради него, но… Сама…

- Прекрати, не думай об этом. Мы снова вместе. Я люблю тебя, - он мягко перебил ее и поцеловал ее руку, прижал к губам.

- Я была так рада тебя видеть, когда приехала. Оглядела все в доме. Ты был один, я никаких людей не чувствовала больше. Но потом… Когда Сара позвонила… У меня чуть сердце не остановилось. Я уехала, и ты нашел мне замену? Ужасно, я хотела закатить тебе истерику, но понимала, что не имею на это никакого права.

- Я ждал твою истерику, и был удивлен, что ее не было. Меня разозлило твое безразличие.

- Безразличие? - Миа тихо хмыкнула. - Когда ты ушел, я тут же побежала сюда, смотреть твои работы. Я так боялась найти здесь кого-то, кроме себя, - она увидела оторопевший взгляд. - Твои работы - как запароленный телефон с смс-ками. И либо ты “переписывался” с кем-то, либо нет.

- Но я ведь мог “удалить переписку”? - он понял ее метафору. - Или, скажем… “Переслать ей”?

- Поэтому я и спросила тебя потом, писал ли ты кого-то или нет. Я видела, что Сара пытается тебя забрать, и видела, что тебе плевать на нее, но я так ее ненавидела. Я ревновала и мучилась от бездействия. Ведь я сама решила, что нам нужно разойтись. Пускай, я все ещё любила тебя, а ты, вроде как, любил меня, это все равно ничего не значило. Так я думала тогда.

- И все изменило мое поведение? Я был хорошим мальчиком? - он стал шутить, чтобы она перестала плакать, и Миа улыбнулась, пускай и слабо.

- Ты был хорошим, а я не ценила. Я не верила тебе. Ты обещал, что будешь помогать, но ведь… Твоё непостоянство… А потом я поняла, что дело было не в этом совсем, и… Я решила все вернуть, но у меня ничего не получалось. Да и ты тоже как идиот себя вел, - ее улыбка стала шире.

- Это почему? - Оливер фыркнул. Он не сводил с нее глаз, в руке продолжал сжимать ее руку, нежно перебирал ее пальцы.

- Когда я тебе все рассказала про Кемерона, я слышала, как ты шел наверх. И я лежала и думала - “зайди сейчас, пожалуйста, зайди. Я заберу заявление, только зайди”. А ты пошел работать.

- Я пошел заканчивать тебя. И я тогда думал, что сам все потерял.

- Мы оба виноваты? - они кивнули друг другу. - Психотерапевт сказал мне, если я тебе верю - развод не имеет смысла, нужно забрать заявление. Я была согласна, но все же сомневалась. И знаешь, что произошло? – Оливер закачал головой, а Миа улыбнулась. – Я вспомнила, как я люблю твой истеричный характер, - она хихикнула, а Оливер скривился. – Если бы не он – ты бы не пошел разбираться с Итаном.

- А, ты в этом смысле?

- Да. Знаешь, - она облизала губы и шмыгнула носом, заговорила громче, перестав плакать, - в тот день мы с доктором Абрамсоном говорили, что все зависит от меня – заберу я заявление или нет. Я сомневалась, не знала, правильно ли это, а он сказал все взвесить, прислушаться к себе. Ушла я от него в раздумьях, забрала Кевина, и тут встретила Ньюта. Подумала еще, что это все очень вовремя, ведь у меня так мало проблем, - она негромко хмыкнула. – И вот, мы сидим в парке, он нудит мне про свою работу, про суды какие-то рассказывает, я его толком не слушала. Я думала про слова психотерапевта, а он только мешал мне своим бубнежом. И тут мне приходит сообщение от Питера, мне уже вообще ни до чего нет дела, ведь ты у меня на работе разбой устроил! – Миа тихо рассмеялась. – Он все мне расписал, ну ты ведь сам видел. Я прочитала и поняла – я была такой дурой, - продолжая улыбаться, она закрыла глаза и закусила губу, а открыв их, заулыбалась еще сильнее, даже засмеялась, отвела взгляд куда-то вверх. – Я сижу и слушаю нытье человека, который когда-то меня предал, а в это время другой человек рвет и мечет за меня. И я еще смею думать, стоит забирать заявление или нет? Я вообще перестала слушать Ньюта, думала только о том, какой ты дикий, и как я люблю твою дикость, - ее остановил смешок. Оливер смотрел на нее все это время, ловил каждое движение и слово, замечал любое изменение в лице. У него сводило живот от бабочек, дыхание сбивалось. Хотелось крепко сжать в объятиях эту маленькую женщину и не выпускать, но у него не было на это сил, поэтому он лишь сжимал ее руку и перебирал пальцы. – Правда, - она хихикнула и пожала плечами. – А потом я все же вслушалась в слова этого идиота, а он мне что-то про наши отношения пытался сказать. Так мямлил, так бубнил! Я смотрела на него и понимала, какой он жалкий. Хотела спросить, смог бы он кого-нибудь избить за меня, но решила, что нет, он ведь не импульсивный хипстер-психопат, да и вряд ли он меня любил хоть когда-то. И… После встречи с ним я забрала заявление.

- Но мне ты не сказала. Почему? Не говори про милое примирение возле суда.

- Не знаю, сомневалась… Правильно ли я поступила? Хм, а вчера решила, что пусть все горит огнем, я не могу так больше. Пускай ты не подарок – я тоже далеко не сладкая булочка, так что…

- Ну ладно тебе, не привирай, - он хмыкнул и вновь поцеловал ее пальцы.

- Мне так тебя не хватало.

- А мне – тебя. Я говорил, что спокойно проживу и без твоих нежностей, поцелуев, болтовни, а как вы уехали – стало так пусто. Особенно в спальне.

- Бедняжка, как же ты терпел? – Миа хмыкнула, Оливер картинно закатил глаза.

- Ну, во-первых, я уже давно не сопливый пацан, и умею себя контролировать. А во-вторых, я не об этом говорил. И вообще, у меня складывается впечатление, что тебе от меня только одно и нужно, - он обиженно поджал губы и закрыл глаза рукой. Миа рассмеялась. – Извращенка, - выразительно проговорил Оливер. Женский смех стал громче.

- Прости-прости, мне от тебя много, что нужно, не только это! – хихикала она.

- Надеюсь, это правда, - голос был полон трагизма. Затем Оливер хмыкнул и заговорил обычным голосом. – А если серьезно – стало так неуютно без тебя. Слишком много места, слишком тихо. Поначалу у меня постоянно музыка играла, я не мог в тишине находиться. Спать тоже не мог. Привык, что ты рядом сопишь и обниматься лезешь. Раньше меня раздражало, а как ты ушла – понял, что мне не хватает этого. Приучила меня к своим нежностям, - вновь поцеловал ее руку. – А еще… Хм, не напоминай мне больше о своем бывшем, хорошо?

- Почему ты так ненавидишь его? Это было давно, уже все по-другому, он получил по заслугам.

- Ты уже забыла, да? А я нет. Напомнить? – с вызовом спросил он.

- Не надо, - слишком быстро прошептала Миа. Ее глаза расширились.

- Он постоянно заставлял тебя ждать, переносил встречи, смеялся над твоими увлечениями. Что он там сказал про тебя и бокс? Почему ты его не ударила-то за это?

- Пожалуйста, Оливер, перестань, - она потупила взгляд и закусила губу.

- Твой внешний вид ему чем-то не нравился, одежда твоя. Постоянно тебе говорил, как ты должна выглядеть и вести себя, что тебе должно нравиться, а что не должно. Под конец он начал тебя гнобить и придираться ко всякой ерунде. Да знаешь, уже на третий месяц ваших встречаний я понял, что он мудак. Ты ведь не была настоящей рядом с ним, ты постоянно притворялась, чтобы ему понравиться. Ты никогда не говорила ему, что тебя обижает его поведение, что тебе неприятно и обидно. Никогда.