Живые чернила

Был уговор встретиться в баре, где они обычно всегда сидели, и Оливер сразу же направился туда, зная, что остальные тоже в пути. Он подъехал одновременно с Джеймсом. Они вместе вышли из своих машин и, встретившись, направились к заведению, в котором уже кипела жизнь, хотя и был вечер среды, а не пятницы. По словам Джея, Фред уже ждал их внутри, а Кемерон немного задерживался, и стоило двоим подойти ко входу — Оливер затормозил и сказал, что хочет дождаться их общего друга. Нужно решить все сразу, чтобы в бар они зашли уже друзьями. Он не стал говорить этого Джеймсу, но тот итак все прекрасно понял. Скривившись и за долю секунды решив, что вряд ли произойдет что-то страшное, Джеймс кивнул и пошел внутрь. Оливер остался ждать. И правда, как-то не хотелось осквернять их место встреч разборками. Куда лучше решить всё на «нейтральной» территории. Оливер ходил вдоль входа, перекинулся парой слов со знакомым, завсегдатаем этого бара. Он рассматривал людей, которые торопливо проходили мимо, наблюдал за проезжающими машинами, велосипедистами и мотоциклистами, изучал дома через дорогу, будто впервые их видел. Все это он делал, ожидая своего друга.

Кемерон приехал спустя десять минут. Он опаздывал и очень переживал по этому поводу, Оливер это заметил. Мужчина быстро шел ко входу и резко затормозил, когда увидел своего друга на крыльце. Оливер смотрел на него, скрестив руки и никак не показывая своего отношения. Да и не было у него уже никаких мыслей по поводу всех этих интриг, он решил, что стоит всё забыть, если уж между его другом и женой ничего не было. Осталось лишь уладить пару вопросов.

— Прежде, чем мы туда войдем, — Оливер кивнул на дверь за своей спиной, — предлагаю кое-что прояснить, — Кемерон только кивнул на это, поджав губы. Ему тоже была неприятна эта ситуация, и он тоже знал, что бессмысленно ее избегать. Не сговариваясь, они отошли на пару метров в сторону, ближе к закоулку за баром, завернули за него, чтобы никто им не мешал. Оливер остановился первым и обернулся, опуская руки со сжатыми кулаками. И хотя злость уже давно улеглась, напряжение все еще сохранилось, и нужно было его как-то выпустить. — Прежде, чем мы все выясним… Прости, но я должен это сделать, — Кемерон не успел ничего понять, как Оливер наотмашь ударил его кулаком в лицо. Звонкий удар, тяжелый вздох, ошарашенный взгляд друга, ноющая боль в руке. Оливеру стало легче. — Ты можешь мне ответить тем же, но я имел на это полное право. Ты пытался трахнуть мою жену.

— Что она тебе сказала? — спокойно спросил Кемерон. Он аккуратно растирал свой нос, даже не думая нападать.

— Ты всё слышал. Восемь лет назад ты решил развести ее на секс, а она тебя кинула.

— Тх, не стала врать, — фыркнул тот, ехидно улыбнувшись.

— А смысл? — еще секунду назад Оливер был спокоен, но реакция друга его разозлила. — О чем ты думал вообще? Ей, блять, шестнадцать всего было! — он стал распаляться. — Что ты ей сказал?! «Давай я тебя трахну по-братски»?! Какое ты право вообще имел на это?!

— Она сама этого хотела! — в ответ рявкнул Кемерон, убирая руку от лица. Нос слегка припух.

— Да конечно! Так хотела, что сбежала! — Оливер снова сжал кулаки. Руки задрожали от злости.

— Что ж она тогда ко мне прибежала со своим ёбарем, а не к тебе?! — тот не сдавался.

— Увидела в тебе такого же ёбаря, решила, что ты ей всё объяснишь! — Оливер продолжал напирать. Он уже один раз ударил Кемерона, ему не составит труда сделать это еще раз, если тот не прекратит.

— Ты охуел? — но он не прекращал, шел в атаку.

— Это ты охуел, — оборвал его Оливер. — И вы правильно сделали, что ничего мне не сказали. Я бы тебя убил, — процедил он ледяным тоном. Он прожигал Кемерона взглядом, тот пытался сделать это же в ответ, но его раздражение было ничем по сравнению с яростью, которую испытывал Оливер. — Еще раз я тебя увижу рядом с ней…

— Вы разводитесь, — перебил Кемерон, не дав договорить.

— Мне похуй, Кемерон. Еще раз я тебя рядом с ней увижу — ноющим носом ты не отделаешься. Понял? — Оливер не ждал никакого ответа. Он предупредил, и если Кемерон рискнет еще раз пристать к Мие — словесная перепалка перерастет в драку.

— Ей скажи это, — Кемерон продолжал храбриться и нападать. Точнее, защищаться, ведь лучшая защита — нападение. Он оскалился и злобно шикнул.

— Не беси меня, — Оливер изо всех сил старался сдержаться, но это получалось все хуже. Руки чесались, а нос его друга так и просил, чтобы по нему снова ударили.

— Да вы не встречались даже, в чем проблема?! — тот резко прекратил злиться и теперь смотрел на друга с непониманием, но голоса он не понизил, продолжал кричать.

— Да в том, что ты знал, как я к ней отношусь! Ты знал, что я защищал ее от такого же мудака, как и ты! И что в итоге?!

— Не было же ничего!

— Твое счастье, что не было, — бросил он ему сквозь зубы. Пик ярости прошел, Оливера начало отпускать. Он разжал руки и потер лицо, глубоко вздохнул, отпуская злобу. — В общем, я тебя предупредил. А теперь идем, нас ждут, — он не стал дожидаться друга, обернулся и пошел ко входу. Кемерон его догнал.

— А если она мне нравилась? — тоже спокойно произнес он.

— Тогда ты проебал свой шанс в прямом смысле, — безразлично ответил Оливер. Он на ходу разминал ноющую от удара руку. Не рассчитал или отвык от драк?

— И тогда не было ясно, нравится ли она тебе, — Кемерон продолжал.

— Если бы она нравилась ТЕБЕ — ты вел бы себя иначе, я же тебя знаю. А ты выбрал неудачную тактику. Ей мать лет с десяти вбивала в голову, что спать с кем попало — плохо.

— Так я ж не кто попало, — Кемерон сказал это специально, стал ждать реакцию. Оливер в раз остановился и посмотрел на друга. Они одновременно фыркнули.

— Просто заткнись, Кем, и не лезь к ней больше, — Оливер открыл дверь бара и указал на вход. — С меня пиво.

В бар они зашли друзьями. Оливер сделал, что хотел сделать, больше он не держал ни на кого зла. Ничего не было, Миа приняла правильное решение, так что не стоит вспоминать об этом. Лучше насладиться встречей с друзьями, обсудить последние новости, которые обошли Оливера стороной, посмотреть какой-нибудь матч, что крутят по телевизору в баре, немного выпить. Ни Фред, ни Джеймс ничего не сказали о произошедшем, хотя нос Кемерона явно давал понять, что что-то случилось, но если эти двое не убили друг друга — переживать не стоило. Да и лезть в чужое дело — плохое занятие.

Он вернулся домой ближе к десяти в хорошем настроении. На весь дом раздавался громкий мужской смех, сопровождаемый недовольными возгласами Мии — «Достали», «Бесите», «Да отвали ты уже, идиот», «Отдай!». От этого Оливеру стало смешно — это могло значить, что Майк тоже вернулся из долгой поездки, и теперь они на пару с Миком подшучивают над младшей сестрой. За этим всегда было забавно наблюдать, поэтому Оливер поспешил на шум. Все трое были в коридоре. Сбитый и коренастый, такой же кучерявый, как Мик, с бородой и грубыми чертами лица, Майк стоял на лестнице и держал над головой пакет, негромко посмеиваясь. Он был по-детски рад тому, что Миа так упорно пыталась забрать его, что сам периодически подпрыгивал и хихикал, когда женщина недовольно фыркала и возмущалась. Миа всячески пыталась выхватить пакет из рук брата, но ей не хватало роста, а к тому же еще и мешал Мик, который нападал на нее исподтишка, щипал за бока, щекотал и не давал подняться выше. Оба мужчины фыркали и смеялись, наблюдая за ее стараниями, а Миа продолжала свои выпады, заходя с разных сторон, но ничего у нее не получалось. Пакет все еще был в руках Майка, а Мие же достались болящие от нападок Мика бока. Оливер наблюдал за этим со стороны и тоже смеялся. Они так похожи внешне, все трое. Невысокие, темные, с вьющимися волосами. Такие громкие.

— Ты же сам сказал, что он мой! — жалобно крикнула Миа. Она резко подалась назад, скрестила руки на груди и насупилась, как маленький ребенок. С обидой она смотрела на брата. — Отдай!

— Не то что? Маме пожалуешься? — Майк неторопливо опустил руку, чтобы пакет был в поле зрения сестры. Он играл с ней, пусть попробует схватить пакет. Повертел им перед ее лицом. Мик рассмеялся еще громче. Миа обиженно поджала губы и отвернулась, увидела своего мужа.