Страница 5 из 11
– Так, – собралась я с силами. – Кто тебе сказал, Ев, что она целовалась с Тимой?
– Она сама!
Я строго посмотрела на Полину:
– Это правда?
– Да, но…
– Какие еще «но», Полина! – взорвалась я. – Ты хоть понимаешь, сколько боли и горя принесла Еве?
Сестра называется! Она любила Тиму и до сих пор… – Я замолчала, увидев предостерегающий взгляд Евы.
– Это он меня поцеловал! – закричала Полина. – Он сам.
– Ага, и Женя сам… – процедила Ева. – Да что там, Май, все парни спят и видят, как бы им поцеловать нашу малолетнюю Полину!
Я смотрела то на красную от злости Еву, то на сжавшуюся в комок Полину и понимала, что знания, полученные на курсах по психологии, сейчас не помогают: мне не хотелось решать проблему цивилизованно, а хотелось взять эту маленькую паршивку за ухо и в угол поставить.
– Может, она все-таки сочиняет? – с надеждой спросила я.
Ева покачала головой:
– Я спросила вчера у Тимы.
– И он сказал, что…
– Нет, но все было очевидно!
– Полина, – начала я.
Но сестра уже вскочила из-за стола.
– Да ну вас! – крикнула она. – Надоели вы мне со своими ветреными парнями!
– Сядь! – рявкнула Ева.
Полина не двинулась с места и гневно смотрела на нас.
– За свое поведение, Полина, ты должна нести ответственность!
– Ага, – согласилась Ева. – Накажем ее!
Мне действительно казалось, что это справедливо. Нельзя позволить маленькой девочке лезть к нашим взрослым парням. Это просто неприлично! Что из нее вырастет, если не пресечь это на корню сейчас?
– Ни шагу из дома все лето, – вынесла приговор Ева.
Это уж было слишком. Я хотела смягчить наказание и сократить срок до месяца, но тут Полина заявила:
– Как бы не так! Кто вы вообще такие, чтобы наказывать меня?
Тон ее мне не понравился. И Ева многозначительно взглянула на меня:
– Май, посмотри, какой это неблагодарный и бессовестный ребенок!
Я кивнула. И указала Полине на дверь:
– Иди в свою комнату. Три месяца не будешь ходить гулять, гуляй по участку, после школы сразу домой. Посмотрим на твое поведение: будешь нормально себя вести, уменьшим срок ареста!
– И никакого гаража! – добавила Ева.
У Полины в глазах сверкнули слезы, но она сморгнула их и спокойно – поразительная выдержка – сказала:
– Я пойду туда, куда захочу. Вот и все.
Ева медленно поднялась:
– Ты не поняла, Полина. Тебе сказано идти в свою комнату. Сейчас.
От холода в ее голосе мне самой стало неуютно. Но Полину это не напугало. Сморщив нос, она бросила:
– Наблюдай, как я пойду гулять!
И направилась в прихожую.
Поля накинула куртку и вышла во двор. Я устало подперла голову рукой и вяло сказала:
– Да уж, глупо было думать, что она послушается. Ей же не пять лет.
Ева о чем-то сосредоточенно думала. Потом процедила:
– Она будет слушаться, – и вышла из кухни.
Я прибрала на столе, потом решила посмотреть, не случилась ли драка. И пожалела, что не пошла за Евой сразу. Из гаража доносились дикие вопли.
Добежав до дверей, я увидела ужасную картину. Ева молотком крушила машину, а младшая сестра бегала за ней и умоляла остановиться.
– Хватит! – крикнула я.
Руки Евы с молотком замерли в воздухе. Полина плакала, прикасаясь к вмятинам с облупившейся краской, оставшимся после ударов молотка. Было разбито лобовое стекло, отломана ручка задней двери и правое зеркало, по кузову – куча вмятин.
– Хватит, – спокойнее повторила я. – Она все поняла, правда, Полина?
Девочка молчала. Ева насмешливо улыбнулась и, откинув молоток в сторону, взяла гвоздь.
– Да ничего она не поняла, – обронила она. – Но поймет.
И принялась царапать на бампере гвоздем.
– Ева, не надо, – попросила я. Это уже был явный перебор.
Сестра лишь улыбнулась. А Полина внезапно кинулась на нее и с силой оттолкнула. Ева едва устояла на каблуках. Полина схватила гаечный ключ и выставила перед собой:
– Только подойди еще к моей машине!
Я шагнула к Еве и, обняв ее за плечи, сухо сказала:
– Мы уходим, а ты подумай о своем поведении, Полина.
Мой взгляд упал на бампер, где гвоздем было нацарапано: «МАЛЕНЬКАЯ ШЛЮ…» Ева не успела дописать, но и так было все ясно. Зря она это… Если маме и наплевать на отцовскую машину, то надпись ей явно не понравится.
Уже в дверях нас догнали слова Полины:
– Вы пожалеете!
Ева обернулась:
– Не угрожай нам! Козявка, что ты можешь против нас?
И в самом деле – что она может? Мама вся в хозяйстве, в наши дела особо не лезет, отец – за тридевять земель. Конечно, нам стоило быть мягче. Следовало использовать другой метод – не насилия, а игнора, но что сделано, то сделано. Да и Полине надо поучиться уважению к старшим. И я добавила:
– С сестрами надо дружить, Полина! Надеюсь, ты это поймешь. Мы любим тебя и беспокоимся о тебе.
Мы закрыли за собой дверь. Я слышала, что Полина плачет, и у меня сердце разрывалось от того, как мы с ней поступили, но я не вернулась в гараж. Мы с Евой пошли ко мне в комнату. Она никак не могла успокоиться, ходила от стены до стены туда-сюда и накручивала себя еще больше.
– Наглая! Шею бы ей свернула!
– Да ладно, Ев, она ребенок еще! – Я опустилась на кровать и любовно коснулась рамочки с фоткой Жени на тумбочке. Полину можно понять – в Женю так легко влюбиться.
– Ну да, как целоваться с нашими парнями, так взрослая, а как по шее получить, так сразу ребенок! – фыркнула сестра.
Ева чрезвычайно вспыльчива и эмоциональна. Когда она зла, с ней лучше не спорить. Да и я была согласна – Полине следовало задать трепку. Но долго на нее обижаться мы не будем. Пусть мы с ней не делимся секретами и не так дружны, как между собой, мы обе ее любим.
Мне пришло эсэмэс от Жени: «Любимая, чем займемся?»
Ева спросила:
– Кто пишет?
– Женек. – Я пощадила чувства сестры и не стала отвечать ему, решив, что ей сейчас непросто видеть мое счастье. Я же помню, как Ева страдала из-за разрыва с Тимкой. А сейчас снова все обострилось из-за выходок Полины.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась мама. По ее лицу сразу стало понятно, что ничего хорошего нас не ждет.
– Это вы разбили машину Полины? – спросила она, уперев руки в бока.
– Она заслужила! – тут же вспыхнула Ева.
– Майя! – недоверчиво посмотрела на меня мама.
Я потупилась и призналась:
– Мам, Ева права.
– Вы хоть соображаете, сколько ребенок корпел над этой железякой?! Вы что, совсем ничего не понимаете?! Глупые!
Только услышав мать, я вдруг ощутила всю чудовищность нашего поступка. Чувство вины сошло на меня, точно лавина, и сердце сжалось. Полина целыми днями проводила в гараже, чтобы превратить гору старого ржавого железа в красивую машину, а мы…
Ева никогда не была близка с отцом, такой уж она уродилась, а мы с Полиной были папиными девочками. И мне, и ей ужасно его не хватало. Я должна была остановить Еву, ведь эта чертова машина – единственное, что у Поли осталось от папы. Я должна была понимать, как больно мы сделаем сестре, испортив машину.
– Мама, – не меняя тона, вскричала Ева, – эта маленькая дрянь вешается на наших парней! Разговоры на нее не действуют! Поговори с ней!
– Так все дело в парнях? – изумилась мама. – Парней не поделили!
Я поняла, что Ева сделала серьезный промах. О парнях маме лучше не говорить. После развода с отцом она считает, что мужчины не стоят драки. Более того, любовные склоки унизительны.
Я не ошиблась. Дрожа от ярости, мама сказала:
– Чтобы ноги вашей больше не было в гараже! А ваши карманные деньги пойдут на ремонт Полининой машины!
– Мама! – взвыла Ева.
Я промолчала. Мама ушла, а сестра со стоном упала на мою кровать.
– Наказала нас, а не ее! Будь все проклято! Я сожгу это корыто!
Я вздохнула и погладила сестру по волосам:
– Думаю, ты не права, Ев, Полине сейчас куда хуже, чем нам… И ты слышала маму, не ходи больше в гараж!