Разведи Огонь

Она смотрела на высокого, довольно красивого молодого человека, если не считать темные круги под глазами, издали делавшие их похожими на пустые глазницы скелета, и излишнюю худощавость, из-за чего он сам больше походил на мертвеца, чем на живого человека. Смотрела на тени и мешки под глазами, алчущие глаза зверя, потрескавшиеся губы, растрепанные черные волосы и все равно не могла отвести взгляд.

Она хотела что-то спросить, но остановилась, едва раскрыв губы. Однако он заметил это мимолетное движение и грубовато спросил:

- Что?

Саюри удивилась. При всей диковатости, нелюдимости и наличии странного желания казаться злым и опасным, его голос прозвучал надтреснуто, словно от боли. Будто на выходе, на полпути к воздуху он переломился и вышел таким – наполовину враждебным, наполовину настоящим.

- Ты ведь уже понял, что ты и я – существа одного порядка. Ты же чувствуешь это, верно?

Фраза прозвучала скорее утвердительно, поэтому мужчина не посчитал нужным отвечать. Но она была права – он чувствовал. Он почувствовал ее приход за несколько часов. Тогда непонятное беспокойство накатило на него, он не мог найти себе места, непонятно даже для себя, почему. Он бродил среди толп людей, морща нос от их запаха – срываться было нельзя. Он уже около пятидесяти лет не пил крови, в надежде, что дикая жажда в конце концов убьет его. Умирают же люди от голода. Так и он – непонятное существо, живущее вечно только за счет крови, - должен умереть после продолжительной голодовки. Только пока это было больше похоже на неразумно составленную диету, учитывая его не совсем здоровое состояние, как физическое, так и психическое. А умирать его тело, видимо, не собиралось.

Он сглотнул скопившуюся во рту слюну и с вызовом посмотрел на нее.

- Что ты хочешь от меня услышать?

- Я ничего не хочу услышать, - уверенным и властным голосом ответила она. – Я хочу, чтобы ты пошел с нами.

В усталых глазах мужчины поочередно промелькнули нотки растерянности, задумчивости и злости. Видимо, приняв для себя самого решение, он огласил его вслух:

- Нет. Мне нет смысла идти с вами.

Саюри чуть слышно вздохнула и прошлась по комнате взад и вперед. В этом доме, доме, в котором он жил, было очень темно, хотя и опрятно. Маленькие занавешенные окна пропускали мало света, даже лунный сюда почти не проникал. Так и сейчас девушка почти задыхалась от полумрака. Она сдвинула плотную занавеску и посмотрела на улицу.

- Ты хочешь и дальше жить среди тех, кто тебя ненавидит? Среди людей, которые тебя боятся? Ты хочешь страдать от собственной беспомощности, в то время как тебе дана сила, с которой можешь горы свернуть? Зачем? В чем смысл самоистязаться?

Мужчина ничего не ответил. И даже не повернулся в ее сторону, так и смотрел равнодушно впереди себя. Саюри прикрыла глаза.

- Сколько тебе уже лет?

Он едва заметно пожал плечами.

- Точно не помню. Слишком много. Наверное, уже около тысячи.

Саюри резко обернулась и с изумлением посмотрела на него. Даже если он прожил не тысячу, а восемьсот, или даже семьсот лет, то это уже в три раза дольше, чем любой ныне известный ей бессмертный. Что уж говорить о ней, двухсотлетней.

- И ты… все время жил здесь? Один?

Наконец, он посмотрел на нее, слабо повернув голову в ее сторону.

- Да.

Саюри отметила, что он наверняка раньше был если не сильно мускулистым, то хотя бы жилистым. Его одежда сейчас некрасиво висела на его теле, что говорило о том, что он сильно похудел за короткий срок. Впрочем, о болезненном состоянии тела свидетельствовали круги под глазами, которые она заметила ранее. Ей всегда казалось, что такое возможно только у людей, которые были подвержены многочисленным болезням, но никак не бессмертным. По крайней мере, сколько она жила и сколько неумерших знала, никто не страдал подобным.

Вдруг она нахмурилась.

- А как тебя зовут?

Мужчина снова механически пожал плечами и покачал головой.

- Я не помню. Уже слишком давно никто не обращался ко мне по имени.

Саюри хотелось побиться головой об стенку. Это был слишком тяжелый случай, даже для нее. Мужчина не только ничего толком ответить не может, он не хочет. Но оставлять его здесь нельзя. Ханадаги не простит, что она упустила такой могущественный экземпляр.

- А как бы ты хотел, чтобы тебя звали?

В ответ он лишь покачал головой, как бы говоря: «Мне все равно». Тогда Саюри задумалась. Она хотела обязательно для него что-нибудь сделать, хотя бы имя дать. В конце концов, должна же она как-то к нему обращаться. Тут ей вспомнилось название места, где они находились. Огромная деревня, находившаяся в чаше из изумрудных гор, которые пересекали хрустальные реки, показалась ей мирным и тихим поселением, но здесь было очень много людей. Никто из бессмертных не осмелился бы жить так близко к ним. Но название этой деревушки явно пришлось ей по душе. Она не будет раздумывать над именем, а назовет его именно так.

- Можно я буду звать тебя Канаме?

Мужчина сначала удивился, но потом живой огонек снова потух в его глазах, и он равнодушно ответил:

- Как хочешь.

Саюри знала, что вернется сюда. Вернется, и однажды обязательно уйдет отсюда вместе с ним – с Канаме.

Мальчик проснулся и посмотрел на потолок. Бледновато-желтый его оттенок говорил о том, что плотные шторы по максимуму пытались скрыть царивший на улице солнечный свет. Значит, до наступления сумерек еще далеко. Канаме вздохнул. Он уснул и все равно увидел один из этих странных снов. Но на этот раз ему приснилась девушка. Он еще ни разу не видел ее в своих снах, и она была настолько красивой, что ее присутствие невольно внушало спокойствие. Быть может, не все так плохо в этих видениях? Вероятно, ему снятся отрывки из его прошлой жизни? Но возможно ли, что раньше его тоже звали Канаме?

Мальчик хитро улыбнулся. Он узнает ответ сегодня же.

Канаме встал с постели и сунул ноги в мягкие пушистые тапочки. Осторожно открыл тяжелую дверь, чтобы она не дай Бог не заскрипела, иначе план можно считать проваленным. Но она благополучно раскрылась, и маленький хитрец тихими шагами спустился на первый этаж своего дома. Затем он спустился еще на один уровень вниз и глубоко вздохнул, словно набирая полные легкие смелости, а не воздуха. Он собирался навестить спящего в гробу Прародителя.

*****

Шики Йоширо сидел за барной стойкой, подперев подбородок обеими ладонями. Он лениво смотрел на то, как бармен колдует над бутылками и стеклянными тарами, но мысли его были далеко отсюда. Настроение было двояким: после того, как он проснулся, позвонил Ридо и сообщил, что Айя у него и у них все в порядке, они просто мило проводят время. Замечательно. Одна проблема решена. Но что делать с Аратой? Если он знает хоть часть правды, то… Йоширо совершенно не представлял выхода из этой ситуации.

Из раздумий аристократа вывел легкий хлопок чьей-то ладони по его плечу.

- Привет.

Шики обернулся и увидел Ичиджоу-младшего. «Легок на помине», - пронеслось в мыслях у лорда, но вслух же он сказал:

- Давай сразу к сути.

Блондин кивнул и оглянулся. Местный контингент его явно не устраивал, поэтому он предложил выйти. Когда они оказались вне помещения, Арата еще раз посмотрел вокруг и, повернувшись к Шики, полушепотом сказал:

- Я знаю о ваших с отцом планах.

Йоширо сначала нахмурил брови, но потом решил, что играть уже ни к чему. Неважно, что именно тогда услышал Арата, он уже наверняка пронюхал что-нибудь еще, чтобы подтвердить свои догадки – он из докучливых, обязательно докопается до правды. Возможно, даже применил грубую вампирскую силу или внушение, или еще что-нибудь в этом роде, чтобы выяснить у осведомленных людей то, что ему нужно.

- И что именно ты знаешь?

- Я же сказал – все, - подчеркнул Ичиджоу, и Шики понял, что был прав – блондин уже все разведал. Он кивнул головой, делая собеседнику знак продолжать.

- Послушай, - слегка испуганно начал Арата, - я, конечно, понимаю, ты мой друг, а мой отец… это отец, но все-таки я не считаю правильным идти против четы Куран. Это неразумно. Что бы вы ни планировали, я собираюсь сообщить Гильдии о готовящемся нападении на королевский клан.