Insomniac

— Тебя не посещала мысль, что он сам был виноват в своём одиночестве?

Принцесса подумала, затем пожала плечами.

— Я многого о нём не знаю. Наверное, если бы я его увидела, я бы спросила, почему он не позволил себе быть счастливым? Ведь всё зависело лишь от него, но он предпочёл идти этой дорогой один, не позволяя себе кого-то любить и… Да что с тобой, Канаме?

Король явно нервничал. Едва ли это было заметно, он ведь умело скрывал свои чувства, но чуткое сердце возлюбленной научилось улавливать крошечные изменения в его настроении. И Юуки этого было достаточно, чтобы потерять покой.

— Всё нормально, правда, — солгал Канаме, зарываясь в её шёлковые волосы. Втянул её пьянящий запах, теряя голову от его сладости. На месте укуса уже не осталось следов от ран, и чистокровный осторожно поцеловал его.

— Я согласен с тобой. Он зря прожил свою несчастную жизнь.

Что-то было не так. Канаме никогда так не нервничал, когда ранее речь заходила о подобных вещах. Он вообще… никогда не нервничал.

Позволив себе вновь отвлечься на обсуждаемую тему, Юуки решила, что не могла согласиться со своим женихом. Ведь их предок, пусть и не любил себя, сделал так много для мира.

— Я бы не стала говорить так…

— Юуки, — Канаме резко перебил её. Посмотрел в её шоколадные глаза и медленно, отмечая все трещинки и шероховатости, провёл пальцем по её губам. — Я не извинился за то, что напал на тебя. К тому же, ты заслужила награду за прекрасно подготовленный урок.

Поцелуй был лёгким, нежным, почти невинным. Юуки нравилось, когда он целовал её так. Страстные поцелуи и укусы, конечно, тоже теперь были новым видом её зависимости от Курана Канаме, но нежность возвращала её к тем временам, когда она была обычной девчонкой, мечтавшей об объятиях принца из Ночного класса. И теперь поцелуи этого принца заставляли девчонку внутри неё ликовать, и Юуки становилось тепло.

Внезапно в прозрачной тишине послышалось недовольное урчание. Юуки смутилась и стала пунцовой как яблоко, чем вызвала непроизвольную улыбку на лице Курана. С некоторых пор он вообще стал улыбаться намного чаще.

— Ты голодна?

— Прости, я… — пыталась оправдаться Юуки. — Я с вечера ничего в рот не брала, готовилась к уроку. Я снова испортила всю романтику, да?

Канаме покачал головой. Встав, он направился к двери, сопровождаемый удивлённым взглядом принцессы. Издав довольный смешок от того, как много её внимания ему достаётся, Канаме повернул ручку двери.

— Я на минуту.

Ждать действительно пришлось недолго. Через несколько минут Король вернулся в сопровождении Сейрен, что сначала напрягло. Но слуга, оставив на журнальном столике поднос, покрытый белой тканью, мгновенно исчезла, оставив чистокровную чету наедине друг с другом.

— Что там? — полюбопытствовала Юуки, уже протягивая руку к подносу и чуя приятный запах. Но Куран остановил её, схватив за запястье.

— Сладости для тебя. Но ты не получишь их просто так.

— Эй, я же хорошо подготовилась сегодня!

Канаме ткнул пальцем в кончик её носа. Это невероятно смутило, будто она была маленькой девочкой.

— За это ты уже получила поцелуй. А за то, что не следишь за своим питанием, тебе придётся вырывать еду с боем.

Канаме пододвинул стул к зеркальному журнальному столику и поставил его сбоку. Юуки увидела, как он протягивает к ней свою руку, приглашая.

— Прошу, присядь.

Принцесса послушно выполнила просьбу. Всё ещё заинтригованная, она наблюдала за расслабленными движениями Канаме, как он ходит по библиотеке, ища что-то. Наконец, отыскав, он приблизился к ней и встал на колени, глядя в её большие внимательные глаза.

— Мы договаривались сегодня проверить твоё доверие.

— Да.

— Ты не передумала?

— Нет.

Канаме показал ей две атласные ленты цвета крови. Они приглушённо поблёскивали в тусклом свете ламп, когда чистокровный переворачивал их в своих руках, лаская ткань пальцами, наслаждаясь её гладкостью. Юуки обречённо выдохнула. Даже такой малейший жест Курана приводил её в возбуждённое состояние. Сама мысль о том, что эти пальцы могут нежить не ткань, а её тело, и к этому нужно приложить минимум усилий, заставляла дышать тяжелее.

— Я надеюсь, ты принимаешь это решение не потому, что хочешь потакать моим капризам. А потому, что искренне мне веришь.

Желая показать это своими же действиями, Юуки приблизила к Канаме свои руки, ладонями вверх, говоря без слов: я верю тебе. Вот моё тело — связывай его.

Канаме молча покачал головой, как бы отвечая на непроизнесённое. Обошёл стул и завязал руки принцессы сзади. Другой лентой ожидаемо накрыл ей глаза, любовно закрепив её узлом на затылке возлюбленной. Его ладони уверенно прошлись по сексуально длинным волосам, слегка царапая платье. Не удержавшись, Канаме поцеловал ей висок, трепетно и с волнением, словно не веря тому, что может сказать: «Моя. Моя навсегда. Навечно».

— Первый король вампиров, — вполголоса заговорил Канаме, наклонившись прямо над ухом Юуки. Она почувствовала ласкающее тепло его дыхания, — не мог позволить себе любить кого-то, потому что рядом с ним не было тебя.

Принцесса волнительно вздохнула. Она не видела никакой связи между ней и предком Куранов, но слова Канаме о том, что она настолько прекрасна, что могла бы растопить даже ледяное сердце их Прародителя, льстили ей.

— Ему было видение, — продолжал Канаме, мистическим образом нагнетая обстановку. Продолжая свою речь, он завязывал Юуки глаза второй алой лентой. — Образ невинности и сексуальности в одном лице. Она стояла перед ним, облачённая в короткую разлетающуюся юбку, изящные ноги украшали чёрные чулки, ветер развевал её длинные волосы, донося до него её сладкий аромат.

Канаме закончил возиться с лентой и вновь встал на колени перед Юуки. Медленно его руки гладили её дрожащие в предвосхищении бёдра.

— Он никогда не видел ничего прекраснее и невиннее. И всё, что ему хотелось сделать — забрать себе её непорочность и наслаждаться прелестью её юного тела и кровью в её драгоценных венах.

Юуки почувствовала сладкий запах фрукта или ягоды прямо перед своим носом. Немного подумав, она поняла, что это была клубника, и улыбнулась — эта ягода всегда пахла цветущим летом.

— Мы с тобой сыграем в игру, — неожиданно поменял тему разговора Канаме. Юуки даже ощутила укол разочарования — ей нравился ненавязчивый разговор об эротических фантазиях неизвестного ей далёкого предка, где в роли объекта вожделения выступала она. Но когда Канаме предлагает игру, это всегда интереснее даже подобных рассказов.

— В какую? — с не скрываемым интересом спросила Юуки: ей правда хотелось знать, ведь с завязанными руками и глазами игрок из неё был никудышный.

— Я буду тебя кормить тем, что любезно подготовила Сейрен, а ты будешь угадывать, что это. Угадаешь правильно — получишь поцелуй, неправильно — укус. Если к концу игры количество верных ответов превысит число провалов, то ты выиграла. Тогда тебя ожидает интересный приз. Если же нет, то я сам распоряжусь, что с тобой делать.

Принцесса Куран нетерпеливо заёрзала на стуле. Что выбрать? Победу или проигрыш?

— Согласна с условиями? — дразнящим тоном спросил её Канаме, помахивая ягодкой перед её носом. Душистый запах клубники вызывал учащённое сердцебиение — хотелось скорее проглотить угощение. Поэтому Юуки выдохнула:

— Да…

Тут же её губ коснулась нежная и хрупкая плоть ягоды. Заглотив её, не забыв при этом лизнуть подушечки пальцев Канаме, она с радостью объявила:

— Это клубника!

Она облизнула губы, размазывая сладкий ягодный сок по коже, в ожидании поцелуя, но вместо этого получила болезненный — в силу неожиданности — укус в шею.

— За что?!

— Это земляника.

— Но ведь почти нет разницы!

— Кто сказал, что будет легко?

Если бы Юуки могла зарычать как кошка, она бы это сделала. Или затопала бы ножками, но это было слишком по-детски. Вместо этого она выпрямилась и настроилась серьёзно. Теперь она во что бы то ни стало хотела выиграть.