Insomniac

— Канаме… я…

— Всё хорошо, я понял тебя, — с тяжёлым выдохом успокоил её чистокровный. Ему бы хотелось погладить её по волосам (и груди), но приходилось довольствоваться лишь своим богатым воображением. — Ты же помнишь мои движения? Тебе просто надо немного привставать. Всего лишь чуть выше.

Юуки попробовала и — о, так действительно было намного приятней. Канаме заскрипел клыками, и она заулыбалась своему первому успеху на этом поприще. Она чувствовала сладкий наплыв в тот момент, когда опускалась на него и сильно прижималась. Ей хотелось получить этого ощущения ещё больше и чаще, и она задвигалась быстрее. Восторг совсем отключил разум, принцесса напрягала мышцы бёдер, царапала грудь Курана, часто выдыхала со стоном.

Канаме схватился, как мог, свободными пальцами за край стола, чтобы не соскользнуть и дать Юуки получить всё, что она хочет. Он отчаянно сжал зубы, и клык, впившись в нижнюю губу, распорол покрасневшую кожу. Юуки, уже сходящая с ума от своего дикого, совершенно ей не присущего танца, выкрикнула, замерла и остановилась, едва не плача от счастья. Задыхаясь, она опустилась ниже, глядя прямо на тёмно-красную каплю на губах возлюбленного.

— Тебе… приятно?

— Ох, Юуки, — не выдержал Канаме и, махом разорвав кожаную ленту, взял чистокровную за плечи, пачкая окровавленными запястьями нежную кожу её тела. Привстав, он обхватил содрогающуюся Юуки руками и энергично приподнял на себе несколько раз, заканчивая начатое ею.

Когда они оба отдышались, приходя в себя в ожидании, что пелена наслаждения рассеется в теле и влажная дымка сойдёт с глаз, Канаме, как будто вдруг вспомнив, снял повязку и внимательно посмотрел на всё ещё дышащую через приоткрытый рот Юуки. С щёк сходила розоватая краска, взгляд уже был чистым. Но самое главное — она открыто смотрела на него. Не стесняясь, не боясь, не пытаясь сбежать от откровенности момента. Хмыкнув, Куран провёл рукой по её лицу.

— Ты сегодня меня истязала. Могла запросто вырвать моё сердце из груди, настолько я был беззащитен. Но я был уверен, что этого не случится. И знаешь, почему?

— Ты мне веришь, — утвердительно ответила Юуки, касаясь своим носом его.

— Да. Веришь ли ты мне?

— Что за вопрос? — Юуки искренне удивилась. Ей казалось, что её доверие к нему было установкой по умолчанию. Даже его жестокости по отношению к другим она воспринимала как разумеющиеся действия.

— Хорошо. То, насколько сильно ты доверяешь мне, мы проверим завтра.

========== Phase VII. Volcano ==========

Она ждала его.

Кошмарно большая библиотека особняка Куран скрывала Юуки в своей темноте. Лишь пара ламп на стенах скупо освещали пространство рядом с собой, будто не желая делиться драгоценным свечением со всей комнатой, или боясь, что этого крошечного света не хватит на всех. Принцесса Куран сидела в мягком кресле, покусывая губы. Он скоро придёт.

После произошедшего в кабинете Канаме Юуки почувствовала в себе больше уверенности. Он позволил ей владеть им и доверял каждому её действию. Он верил, что она не ускользнёт из его рук и не убежит куда-то… далеко к какому-нибудь охотнику. Сама идея уже казалась Юуки смешной.

Зеро не знает её такую. Зеро не примет её такую. Он, в общем-то, никакой её уже не воспринимал.

Подумав об этом, Юуки поняла, что мысль о Кирию вызывала лишь грусть о потерянном прошлом, но больше не было никакой боли. Рядом с ней был мужчина, что доверял ей. Несмотря на то, как неподобающе невесте она вела себя эти годы, заигрывая со сводным-приёмным братом. Прошлое не имело значения. Значение имело только то, что теперь она будет смотреть в одном направлении с Канаме.

«То, насколько сильно ты доверяешь мне, мы проверим завтра».

Дверь распахнулась, и на Юуки повеял сладкий запах тела чистокровного вампира. Принцесса улыбнулась и встала, распростёрла руки для объятий. Но Куран, настигнув её, резко повалил её обратно в кресло и, зажав в мягком плюше, припал к её губам. Юуки лишь слабо пискнула, широко раскрыв глаза, не понимая, откуда в Канаме столько жадности. Он разорвал поцелуй и посмотрел на неё сверкающими красным глазами. Она почувствовала, как по всему телу похолодела кровь.

— Ты голоден?

Вместо ответа чистокровный нащупал языком пульс на её шее, резко участившийся, и прокусил прохладную кожу принцессы. Она лишь легонько ахнула, когда клыки вонзились внутрь и разорвали плоть, давая драгоценной жидкости путь наружу. Выдохнула. Вдохнула. И положила трепетавшую ладонь на его голову.

Пальцы бережно перебирали тёмные волнистые волосы мужчины, пока он пил. Юуки не боялась, что он не остановится. Пусть берёт, сколько ему требуется. Даже если это будет вся она.

— Это и есть проверка моего доверия?

Канаме остановился. Язык, помогавший крови найти нужное направление в его глотку, перестал гладить кожу, и клыки неспешно покинули её плоть. Это не было больно, лишь неприятно от какого-то удивительно-странного ощущения трагичности и пустоты: то же самое она испытывала, когда он выходил из неё после занятий любовью.

Канаме чуть усмехнулся окровавленными губами.

— Слишком дёшево. Ты не испугалась?

Юуки притихла, прислушиваясь к своим чувствам. Её сердце гулко билось, но не от страха. От неожиданности — да. От созерцания его красоты рядом — да. От предвкушения чего-то прекрасного — снова да. Но не от страха.

Нежно улыбнувшись, она провела ладонью по его щеке, гладкой и тёплой — приятное ощущение. Властная ухмылка на лице чистокровного не выводила из себя и не раздражала. Ей нравилось быть его. Это чувство безопасности в руках самого страшного зверя на земле было баюкающим и уютным.

— Как я могу бояться того, о ком всё знаю?

Если бы в комнате было больше света, она бы заметила, как её брат побледнел. Не сильно, не так, как бледнеют трусы перед лицом опасности, или лжецы, когда видят, что их вот-вот раскроют. Это была болезненная бледность.

— Давай приступим.

Юуки рассказывала Канаме выученный материал по истории вампиров. Речь её была неспешной, но слаженной и красивой, она не путалась в датах и именах. Под строгим и внимательным руководством Канаме она смогла освоить необходимое по теме, чего ей не удавалось с Айдо. Ханабуса хоть и был хорошим учителем, но ему не хватало терпения и, пожалуй, ласки. Хотя если бы он применял ласку по отношению к принцессе в том смысле, как это делает Куран, по бедному аристократу уже давно отпели бы панихиду.

— Что ты думаешь о нём? — бесцветным голосом спросил Канаме, глядя на тёмные книжные полки напротив, когда Юуки завершила свой рассказ о деяниях первого короля и их предка.

— Ну, многие историки говорят…

— Нет, меня не интересуют напыщенные умники, что считают своё мнение авторитетным настолько, чтобы навязывать его другим вампирам в учебниках. Что ты думаешь о нём?

Юуки запнулась на несколько мгновений, соображая. Откровенно говоря, она не давала никакой оценки его действиям, когда учила материал. Для неё было важно запомнить, а если что было непонятно, она была уверена — Канаме ей объяснит. Но он хотел услышать всё сам.

«Надо учиться думать самой, — пролетели в её сознании мысли. — Я и он — одна семья, почти одно целое. Но каждый из нас — личность. Канаме уважает меня за мои действия и суждения. Значит, у меня должно быть своё мнение и на этот счёт».

— Я считаю, что он был жестоким.

— Хм? — Канаме нервно приподнял бровь. Юуки видела подобное в первый раз.

— Думаю, чтобы подчинить себе таких существ, какими были наши предки, ему пришлось проявить немало жестокости. Ведь многие всё равно желали сделать людей своими рабами. А он был против и боролся с ними на одной стороне. Думаю, ему пришлось совершить множество убийств и преступлений, но в конечном счёте он добился своей цели. Люди выжили и получили оружие для защиты. Не уверена, что могу его судить. Ведь он был очень одинок…

Канаме помолчал. Он обнимал Юуки за плечо и задумчиво перебирал её длинные волосы, пропуская сквозь пальцы. Действие, что вызывало рой мурашек пробежаться по телу Юуки.