Страница 45 из 59
Дверь в кабинет жалостливо скрипнула, впуская кого-то, кто настойчиво и решительно шёл сюда, разнося шум шагов по коридору. Глеб встрепенулся, подумав, что это был Рэм, но перед ним и Сергеем появилось раздосадованное лицо Гато.
— День добрый, — без энтузиазма поприветствовал его Сергей и, зевнув, вернулся к своему пасьянсу. Но его буквально выдернули из зоны комфорта. Когда в кабинете прозвучали слова «Вот моё заявление об увольнении», Сергей даже не сразу понял: ему так послышались слова песни, что гремела у него в динамиках, или это в самом деле кто-то сказал.
— Чего?! — Крик Глеба дал ясно понять, что песни тут были не при чём. Стоявший перед администратором Гато лишь пожал плечами и подал тому белый лист, с обратной стороны исписанный жирной чёрной ручкой.
— Сначала Тимофей со своими изгнаниями, — меланхолично заметил Сергей, — а теперь ты, весь такой в депрессии, явился сюда с видом, будто тебе жизнь не мила?
— Может, и не мила, — огрызнулся Гато, что на него совсем не было похоже. «Где все эти милые испанские словечки, где?» — спрашивал себя Глеб, вместо листка с просьбой об увольнении глядя на своего сотрудника.
— Детский сад какой-то, — резюмировал Сергей и, схватив пачку сигарет с зажигалкой, таки покинул кабинет, в котором уже становилось невыносимо находиться.
— Гаточка… — ошеломлённый Глеб не мог найти слов, чтобы прокомментировать это действие. И не придумал ничего лучше, чем банально спросить: — Ты окончательно решил?
— Глупый вопрос вообще-то, — усмехнулся Гато и посмотрел в окно: стекло щедро поливалось ливнем, а вечернее небо время от времени освещалось яркими вспышками молний. — Думал не один час и даже не один день. Это взвешенное решение. Мне… просто надо убраться отсюда и сделать что-то со своей жизнью. Решиться на поступок. Признаться. Не сильно-то я потеряю, если брошу крутить пластинки в провинциальном клубе.
Глеб помял по бокам несчастный лист бумаги. Знаки судьбы сыпались на него со всех сторон. Даже бедняга Гато был избран, для того чтобы показать ему: хватит сидеть и протирать штанами кресло до дыр. Надо действовать, пока время не утекло.
— По ТК РФ ты должен отработать у нас две недели! — крикнул Глеб музыканту, когда он повернулся к двери.
— Знаю, — бросил через плечо Гато и двинулся к порогу. Ударившись по дороге мизинцем о не к месту стоявший стул, Данила рявкнул: «Caramba*!» и вылетел из кабинета. Услышав долгожданную испанскую речь от бывшего сотрудника, Глеб улыбнулся. Значит, всё должно быть хорошо. Так или иначе.
— Всем оставаться на своих местах! — на английском заорал супервайзер* на весь кабинет, пытаясь перекричать толпу разноцветных волонтёров, в количестве почти двадцати штук столпившихся в не самом большом помещении Медиа-центра. Суматоха была в самом разгаре: буквально через час будет начало Церемонии открытия Олимпийских Игр, и после них сразу же — пресс-конференция с организаторами. Супервайзеры со скоростью легкоатлетов носились из кабинета в конференц-холл, по дороге перехватываемые нервными журналистами с вопросами о том, а где, когда и что. Рита смотрела на всё это великолепие с нескрываемым шоком, сидя за стойкой приёма заказов на пресс-конференции. Благо, что время было такое, что на всякие заказы всем было плевать. Через пятьдесят пять минут начнётся самое важное в этом месяце — феврале 2014 года.
Из коридора, ведущего к редакторским комнатам, высыпала толпа счастливых волонтёров. Дерзко размахивая руками, они во все стороны заявляли, что сейчас отправляются на Церемонию.
— А мне билет Майкл из Getty Images дал! За помощь в работе!
— Пф, у меня целых два от Associated Press! Выкуси!
— Ха-ха, а нам билеты вообще наш супервайзер подарил, неудачники!
— Счастливо оставаться!
— Козлы… — буркнула себе под нос Рита и глянула на расписание пресс-конференций. Может быть, организаторы пойдут водку пить вместо того, чтобы разводить болтовню с журналистами посреди ночи?
Команда пресс-конференций оказалась самой неудачливой. Хотя сначала все и решили, что работа в конференц-холлах интересней других, из-за того, что каждый день есть возможность увидеть знаменитостей из мира спорта, но по факту она была самой тяжёлой. А с учётом того, что первое мероприятие, которое имело место произойти сразу же после Церемонии, это конференция, то все волонтёры команды были вынуждены остаться в Медиа-центре для подготовки холла и аппаратуры. Хотя по сути это была паника на пустом месте: зал был готов уже к шести вечера, но супервайзер, паниковавший сильнее рожающей женщины, настаивал на том, чтобы все волонтёры оставались в Медиа-центре.
— Константин Львович* ждать не будет! — последнее, что сказал супервайзер, перед тем как скрыться где-то за углом обширного медийного здания.
Рита печально глянула по сторонам. В дальнем углу двое высоких «баклажан»*, ничуть не стесняясь, приплясывали под гремевших из динамиков по всему Медиа-центру Bon Jovi — ну хоть кому-то было весело и без Церемонии.
— Кто тут Рита Северцева? — откуда-то слева раздался высокий взволнованный голос. Марго даже не сразу поняла, что речь идёт о ней. Обернувшись, она увидела девушку лет семнадцати-восемнадцати. Но судя по тому, что она одета в форму волонтёра, ей точно должно быть восемнадцать. Её лицо Рита никогда не видела: узкое, с тонкими чертами, но миловидное. Каштановые волосы, обрезанные под каре, удачным силуэтом обрамляли лицо, а на бледной коже выгодно выделялись большие тёмные глаза.
— Это я, — кивнула Рита и хотела поздороваться, но девушка быстро сунула руку в карман куртки, а потом протянула ей голубой конверт.
— Тебе от Макса, — улыбнулась она и нетерпеливо задёргала рукой, будто в конверте было что-то такое, что приведёт Риту в полный восторг. Пожав плечами, Марго взяла конверт, но решила-таки переспросить:
— От Макса…
— Танцора, — шепнула ей на ухо девушка и подмигнула, не дав договорить. Через пару секунд нежданная гостья исчезла, и Рита осталась наедине с конвертом. Она развернула его и громко ахнула, когда увидела билет на Церемонию. И небольшой клочок бумаги с надписью: «Наслаждайся».
Голову накрыла волна мыслей. От недоумения до изумления и радости на уровне слёз. Не заплакать от счастья ей не дала тень, резко нависшая над ней. Подняв голову, Рита заметила супервайзера с дымящимся стаканчиком, от которого шёл мягкий сливочный аромат латте.
— Алекс, я… — сломленным голосом начала Рита, но где-то внутри неё медленно пробуждался боец, который послать к чертям всю команду, лишь бы отправиться сейчас на Церемонию. Но к её огромному удивлению Алексей потрепал её по плечу и сказал:
— Билет дорого стоит, так что не расстраивай дарителя. — На пороге в кабинет, однако, он резко развернулся и строго сказал: — Но чтоб в одиннадцать была уже в конференц-холле. И ни минутой позже!
Рита неслась как сумасшедшая сквозь толпу точно таких же оголтелых людей, спешащих к своим местам — кто внутри стадиона, кто снаружи, для лучшего обзора во время фейерверка. Никогда ещё она не чувствовала так много ненависти к окружающим и в то же время радости за то, что сейчас приобщится к ним. Последний рубеж в виде турникета с охраной был пройден, и Рита выскочила на трибуны прохладного стадиона в поиске своего места.
Макс, Макс, Макс. Какой же замечательный Макс.
Рита надеялась увидеть танцора на соседнем сиденье, но там уже расположились не знакомые ей люди. Марго даже немного растерялась: ей бы хотелось разделить эмоции с другом, с кем-то близким, но выяснилось, что она будет фактически одна. Однако девушка тут же отмахнула от себя эту мысль. Максим так постарался! До её отъезда на Олимпиаду он постоянно слушал её вдохновенные речи о том, как сильно ей хочется попасть на главное событие Игр. Слушал спокойно, внимательно, ничем не выдавая своих намерений. И кажется, даже ничего не просил взамен. Или же…
От происходящего захватывало дух. Рите показалось, что она втянула воздух в начале и не была способна выдохнуть до конца, до тех пор, пока после множественных разноцветных представлений на стадионе не засверкали созвездия под звуки мощной электроники. Бой барабанов гулко отдавался где-то в груди, заставляя подпрыгивать и кричать, выдохнуть из себя всё это счастье.