Страница 46 из 59
«Не хватает только стриптиза», — подумала про себя Рита и усмехнулась. Но, как выяснилось, не зря.
Она сама не поняла, как во всём этом шуме и вибрации смогла заметить, как о входящем сообщении оповещал её телефон в нижнем кармане голубых волонтёрских брюк, таких широких, что в каждой штанине поместились бы обе её ноги. Рита вытащила аппарат, продолжая стопами настукивать ритм гремящей электроники, и с удивлением прочитала имя абонента: Тим.
«Как всё закончится, подходи к кольцам».
— Да ладно! — не веря себе, завопила Рита. Впрочем, никто и не заметил её эмоций — все вокруг были поглощены действием посерьёзнее. Рита подняла голову к выходу из сектора. Оценив ситуацию, она поняла, что покинуть помещение следует прямо сейчас, пожертвовав пятью последними минутами шоу. Уговорив себя, что пропущенное она посмотрит позже на youtube, Рита выскочила из стадиона, лихорадочно вспоминая, где вообще стояли Олимпийские кольца.
Не заметить Тима было сложно. В чёрном пальто до середины бёдер, делавшем его невероятно стильным и более взрослым, чем он был, бывший одногруппник стоял прямо на постаменте с кольцами. Рита замахала руками и очертя голову бежала ему навстречу, чувствуя, как странное, ранее не знакомое ей чувство экстаза разливается по всему телу, она была готова поцеловать целый мир, убаюкивая его в своих руках.
— Ти-и-м! — счастливо закричала она, запрыгивая на постамент и кидаясь ему в объятия. — Ты откуда здесь?
— Приехал к тебе в гости, — с улыбкой ответил танцор, явно радуясь её реакции. Указав на Медиа-центр, блестевший в полукилометре от них, он сказал: — Я вообще ждал тебя с той стороны.
— А мне Макс билет подарил на Церемонию, представляешь! — воскликнула Рита и потянула изумлённого, не успевшего рассердиться Тима в сторону стадиона. — Пойдём к факелу, сейчас фейерверк начнётся.
Внутри Тима словно кто-то чиркнул спичкой. Маленький, едва тлеющий огонёк раздражения, который не успел сейчас разгореться — не в такой обстановке, не тогда, когда Рита такая счастливая. Что бы Макс ни хотел, это наверняка всего лишь дружеский акт, верно? Тимофей сам себя уговаривал, что ничего необычного в действиях его наставника не было. Ритка ещё до отъезда на Олимпиаду жаловалась, что не сможет попасть на Церемонию по причине высокой стоимости билетов. И Макс был, пожалуй, единственным сейчас, кто был способен выполнить её желание.
Марго убежала в Медиа-центр сразу же, как закончился фейерверк, напоследок кинув Тиму, что они встретятся после важной пресс-конференции. Тим был вынужден в одиночестве сидеть на скамейке в Олимпийском парке, наблюдая за толпами разношёрстных людей. Их речи на множестве языков сливались в один непонятный ему звук, но почему-то умиротворяющий и позитивный.
Через час Рита прислала смс с текстом о том, что вся её команда собралась отмечать в местном клубе это событие, мол, присоединяйся к нам. Адрес клуба тоже был указан, соответственно. Чертыхнувшись и вспомнив, что в середине ночи единственным доступным транспортом в Сочи было такси, он поплёлся к дороге, где «дежурили» взвинченные армяне, предлагая каждому прохожему свои транспортные услуги. Когда двое кавказцев чуть было не подрались из-за него, к Тиму подбежал третий и предложил поездку в два раза дешевле, и танцор, не преминув воспользоваться моментом, запрыгнул в салон новенькой Hyundai.
— «Пьяный коммунист»?! — воскликнул Тим в микрофон своего мобильного, когда после прибытия по назначенному адресу увидел вывеску заведения и позвонил Рите.
— Ты не представляешь, — начала оправдываться Рита, — в каком восторге американские атлеты от этого названия.
Тимофей хмыкнул и зашёл в помещение. С первого взгляда показалось, что забито оно до отказа: слишком много народа в цветной форме волонтёров, просто в спортивной форме разного стиля и способа ношения, обычной зимней одежде — это уже были те, кто зашёл на этот праздник жизни совершенно случайно. По танцполу разносилось что-то из «Кино», красным светом заполняли пространство фонари, а стены были украшены советскими плакатами и лозунгами. Вишенкой на торте оказался портрет Сталина, возле которого с голливудскими улыбками фотографировались возбуждённые от происходящего американские и канадские спортсмены. И в эту минуту Тим начал задаваться вопросом, а кто на самом деле здесь был самый неадекватный: владелец заведения, построивший его недалеко от Олимпийской деревни, или же иностранные атлеты.
— Ну, и кто надоумил вашу компанию завалиться сюда? — с умным видом спросил Тим Риту, когда присел рядом с ней за столик. Потягивая из соломинки какой-то коктейль молочного цвета (Тимофей, однако же, готов был дать зарок, что напиток не был безалкогольным), Рита пожала плечами.
— Кто-то пронюхал, что спортсмены придут сюда кутить. Как мы могли упустить такую возможность?
— Действительно. — Тим равнодушно осмотрел танцпол и толпившихся на нём людей. Его правая бровь слегка поползла вверх после увиденного: он не знал, что под Виктора Цоя можно исполнять нижний брейк. Переведя дух и абстрагировавшись ото всех глупостей, Тим наконец спросил: — Так что там Макс?
Рита мечтательно усмехнулась.
— Нормально вроде. Я звонила ему, высказала свою благодарность. Он счастлив.
— Ещё бы, — кивнул Тим и отвернулся к сцене. На ней одиноко холодным светом сиял пилон.
— Ты какой-то немногословный сегодня, — встревожилась Рита, отодвигая почти пустой бокал. — Не говори только, что опять чего случилось.
«Случилось», — горько подумал про себя Тим, но вслух решил не озвучивать свои мысли.
— Сложно говорить в таком шуме, — отделался он, но Рита едва ли поверила. Тим был болтлив в хорошем настроении, и никакие отговорки не способны были убедить её в том, что он молчит, потому что вести нормальную беседу нет возможности. Он то и дело оборачивался назад, к сцене с пилоном, и подозрение закралось в её голову.
— Хватит пить эту дрянь, — вдруг сказал Тим, отставляя бокал как можно дальше, когда услышал медленную красивую мелодию. — Давай потанцуем. Тебе ведь нравится эта песня?
— Нет-нет-нет, — замахала руками Рита, отказываясь. — Я так устала на этой чёртовой конференции, что у меня никаких сил не осталось.
— А с Максом ты бы потанцевала, да? — не выдержал Тим и крепко сжал рот уже после того, как злосчастные слова сорвались с его губ. Рита подозрительно сощурилась.
— Что? Тим, Макс сделал для меня незабываемый подарок. Я даже не знаю… Я ему жизнью обязана.
— И ничего особенного в этом нет, билет как билет.
— Это билет на событие, которое я ждала не один год!
— Уж прости, что вместо билета я притащил к тебе свою задницу!
Рита остолбенела, вперив удивлённый взгляд на бывшего одногруппника. Слишком его эмоции были яркими и явными, чтобы отрицать уже самой себе — Тим ревнует. И почему-то на тот момент ей не нашлось, что ответить. То ли алкоголь был в этом виноват, то ли чересчур хорошее настроение, но портить его выяснением отношений — ещё одним! — ей не хотелось.
— Ладно, — ответила Рита, протягивая Тиму руку. — Ты, кажется, звал меня на танец. Пойдём, я созрела.
— Вот уж нет, — с какой-то злобой в голосе проговорил Тимофей и резко встал. — Я дважды не предлагаю. Раз отказала, то я разделю свой танец вот с этим шестом.
Комментарий к 18. Ревность?
Олимпиада 2014 — работу я начала писать в 2013 году, и с тех пор далеко по хронологии она не ушла. Поэтому здесь ещё 2014, а т.к. дело происходит в Краснодарском крае, то как я могла пройти мимо своей любимой темы Олимпиады? Тем более, что всегда хотела её так или иначе осветить в одной из своих работ.
Caramba (исп.) — чёрт возьми!
Супервайзер — глава команды волонтёров, занимающейся определённой функцией на Играх. Вообще, как правило, их по двое-трое.
Константин Львович — Эрнст, конечно же, самый главный человек организации Церемоний открытия и закрытия Игр.
“Баклажаны” — а так мы называли охрану на Играх: у волонтёров была голубая форма, а у охраны — фиолетовая. Потому и баклажаны. :)