EndingTale

— Миссию? — внутри Фриск что-то взорвалось и рухнуло вниз. — С-Старания?

— Именно, — Гастер откинулся на невидимую спинку и хрустнул пальцами на зияющих стигматами ладонях. — За то что помогла осуществить мои задумки в точнейших деталях. Было бы очень тяжело лишиться столь ценного звена. В конце концов, какой ещё идиот примет неизвестный от явившегося ему во сне маниакального духа?

Настал черед девушки молчать. Она впилась ногтями в руки, словно совершала последнюю отчаянную попытку удержать спокойствие. Гастер, как парализованный, ухмылялся лишь одной половиной лица. Спустя минуту Фриск тихо спросила:

— Что случилось с Чарой? И… Почему она?

— Видишь здесь ещё кого-то? — ученый начал издалека. — Верно. Это Бездна. Особое чистилище для тех, кто умер неестественной смертью.

— А как же жертвы несчастного случая, убийства? Разве Бездна не должна кишеть ими?

Гастер тихо засмеялся, его вибрирующий смех словно запись, запущенная на повтор.

— Люди… Вечно вы теряетесь в догадках, идущих вразрез с истиной. Но и этому есть объяснение. За жалкую отведенную вашему роду сотню лет вы хотите попробовать всё, до чего дотянетесь. Будто нельзя отложить что-то действительно важное и вернуться, став умнее. Так появляются религии, суеверия, самое смешное — гороскопы. Насколько отсталым должно быть общество, чтобы верить в то, что парочка звёзд управляет судьбами миллиардов существ одновременно?

Он окинул многозначительным взглядом Фриск, после чего пояснил:

— Невероятная страсть объяснять всё тяжелое простыми терминами. У вас это в крови, и ничто уже не изменится. Впрочем, и исключения встречались. Как его… Коурзон? Пришлось приказать тебе избавиться от него, ведь разработка вакцины зашла слишком далеко. Ты расчленила тело с блеском под моим контролем, видно руку опытного хирурга, который тысячу лет назад разделывал людей, чтобы найти, в чём, черт возьми, ваша слабость. Впрочем, потом я осознал, что обезьяны ничуть не хуже и перешел на них. Ну а ты…. Умница. Послушная собачка.

Гастер наклонил череп вбок и отрывисто засмеялся несколькими четкими, хрустящими звуками.

— А вот Альфис клюнула на наживку. Не удивительно. Ранее, она даже не постеснялась ввести решимость в цветок ради эксперимента. “Ботаника — ключ к уничтожению вируса”, это даже звучит безумно. Но в её стиле. Я знал, что только она так может сказать, и специально скорректировал геном чтобы вывести её на ложный след. Честно, пришлось долго взвешивать “за” и “против” — вдруг её рационализм возьмет верх, и труд уйдет в никуда? Тяжело было поверить, что почтенный монстр окажется глупее какого-то людского докторишки, пусть даже самого гениального в своем роде. Но я положился на чутье. И не прогадал. Человеческая культура разрушила её разум, критическое мышление. Как и люди, она стала надеяться на случай, и даже не удивилась своему “открытию”. Прямо как ты не удивляешься удаче, предсказанной гороскопом. Вы все привыкли воспринимать успех как должное.

Гастер опустил голову, белые зрачки ушли из-под лба и скрылись в глубине черепа. Не получив никакой реакции от Фриск, монстр продолжил:

— С высоты моего полета, что смерть от износа организма, что несчастный случай, ничем не отличаются. Всё это естественно, и разница в глобальном плане сотрется временем. А для меня время — неиссякаемый ресурс. А потому интерес мне представляет лишь та ситуация, в которой обстоятельства не убивают тебя, а уничтожают душу. И ты попадаешь в загробный мир. Единственный среди людей и монстров.

Фриск слушала историю Гастера, словно загипнотизированная. Даже нервный тик, бивший её плечи и глаза, слегка угас, погрузив носителя в состояние неподвижного транса.

— За всю историю Бездны сюда попало лишь два существа. Стоит ли говорить, что за прошедшую бесконечность я достиг абсолютной власти над новой стихией? Чара, прибыв, начала с гонку с тем, кто давно пересек финишную черту. Впрочем, девчонка имела одно существенное преимущество, которое я не смог бы достичь и спустя миллионы лет познания Бездны. Почему? Хотелось бы знать.

Монстр поморщился и поправил серый воротник, укрывающий чрезмерно тонкую шею.

— Каждые сутки на несколько часов она отправлялась, казалось, в никуда. Пожалуй, это одна из тех вещей, что смогла меня озадачить за долгое время. Пытки быстро открыли всю правду — девчонка приходила к тебе во сне, даже обладая в нём некой материальной силой. Я быстро смекнул, как это может пригодиться.

Фриск очнулась и приставила ладони ко рту, удерживая вопросы, ответ на которые находился в её голове в ту же секунду. Лишь блекло-карие глаза ходили кругами, не в силах успокоиться.

— Миллионы решений захлестнули мой разум. Он будто даже вернул себе забытые эмоции, закрывшись в себе, пускаясь в мозговой штурм. В последний раз такие чувства возникали ещё когда я искал способ уничтожить человечество и спасти монстров.

— Значит, ещё тогда…

— Да, — перебил Гастер едва слышный вздох Фриск. — Вирусу уже сотни лет, но он не смог сыграть свою решающую роль в той войне.

— Но зачем… — девушка непонимающе мотала головой. — Зачем ты вернул его? Неужели все твои амбиции уперлись в банальную месть?

— О, что ты. Как ты могла так низко обо мне подумать? Конечно же, всё менее прозаично. Помнишь тот артефакт, который тебе передала Чара? Он ещё убивает своего носителя при потере. Любого носителя.

— То есть, — Фриск замерла.

— И снова да.

Монстр выдавил максимально издевающуюся непослушную улыбку и развел руками. Его глаза настойчиво следили за дрожащими плечами Фриск. Ученого, видимо, забавляли чувства человека, а потому он не спешил прерывать вырвавшиеся из-под контроля эмоции. Девушка утерла глаз рукой и бледными губами прошептала:

— Почему?.. Ты не мог оставить ей жизнь?

— Издержки производства, — хохотнул Гастер. — Как ещё мне заставить тебя подчиняться моим командам, бояться смерти? А сдохнет ли курьер после доставки — уже не моя проблема.

Фриск уткнула взгляд в пол, стиснув зубы. Едва ли можно догадаться, что творилось в её душе, но эмоциональное потрясение, испытываемое ей, едва ли может сдержать обычный человек. Впрочем, она — не исключение.

— И чего ты добился? Молодец, уничтожил половину мира, включая так обожаемых тобой монстров… А дальше что?

— Не льсти себе, — Гастер нахмурился и встал с кресла, чуть изменившись в росте, но так и оставшись на уровне невысокого горбуна. — Не думай, что способна понять хотя бы долю моих планов. Ты ничего не смыслишь в устройстве души.

— Так посвяти меня, о недостойную, — не поднимая головы угрюмо отозвалась девушка. — Ведь в этом геноциде двух народов наверняка есть что-то более высокое, чем личные цели?

Гастер замер на несколько секунд, окинул Фриск ненавистным взглядом, поправил воротник и начал:

— Сфера — лишь сосуд. Сначала с вирусом, в конце — с жизненной энергией человеческой души. Конечно, коэффициент полезного действия невысок, но терпим. С миллиарда зараженных я способен извлечь одну человеческую душу. Сколько всего людей на свете?

Девушка, не поднимая глаз, ловила слова Гастера.

— Благодаря тебе, у меня уже есть шесть душ.

— Тварь!

Фриск вскочила на ноги, её бледное лицо налилось кровью, а сквозь лохматую челку пробивалось красное свечение. Она рванула к ненавистному черепу, но тут же оказалась схвачена безмолвно выплывшими из темноты лианами.

— Какие мы чувствительные. Я знал, что всё человечество не достать вирусом. Такова статистика — всегда найдутся чудом уцелевшие, или погибшие от сторонних причин. И твоя душа должна стать седьмой — не нужно быть гением, чтобы понять, почему я затащил тебя сюда. Но если бы моей целью являлось уничтожение человечества, то ещё до собственной смерти у меня был план Б.

— Тебе же… — пыхтела Фриск, вырываясь из цепкой хватки, напоминающей оживший мазут. — Даже плевать на монстров. Сколько твоих сородичей сгинуло ради твоего не прошенного воскрешения?