EndingTale

— Сородичей? Не думаю. Совсем скоро я стану Богом этого мира, и жалкая оболочка монстра больше не будет меня ограничивать. — Гастер повернулся к девушке спиной и неспешно проследовал к незримому трону. — Так вот, насчёт плана Б. Тебе стоит это выслушать.

Фриск лишь нечленораздельно рычала в попытках добраться до ученого, но её усилия не имели эффекта.

— Да уж… Обезьянки действительно порасторопнее будут, — он задрал череп кверху и приставил указательный палец к белоснежным зубам в раздумье. — Но обезьяна не смогла бы образовать душевную связь с моим горе-сыночком.

Девушка замерла на несколько секунд, сначала совершенно не осознавая смысл слов ученого, её губы застыли в немом вопросе.

— Да, он мой сын. И вы умудрились образовать эфирный союз просто так, в “задушевной беседе”, когда ты порезала палец о лезвие и вытерла кровь его душой. М-да, всегда так стыдно наблюдать за растущим поколением, — Гастер нарочито поцокал языком, — впрочем, у меня это прошло не сильно лучше. В лаборатории, в качестве эксперимента.

— Да что ты вообще несешь… У нас с Сансом не было никакой душевной связи, высокомерный кусок кальция!

— Оскорбление необычное, но в выгодном свете тебя не ставит, — ученый разочарованно вздохнул. — Может, попробуешь вспомнить, откуда Санс взял координаты секретной лаборатории, в которой тебя так заботливо хранило правительство, или хотя бы внутренних помещений посольства? Каждый раз, когда твой недальновидный разум испытывал потрясение, эта непотребность чувствовала и видела вибрации твоей души и приходила на помощь. А ты, конечно же, это приняла за должное. А как иначе может быть у человека?

— Д-Даже… Даже если это так, — Фриск брала большие паузы, чтобы собраться с мыслями, поскольку сказанное оказало невероятное впечатление, — какое отношение это имеет… Вообще к чему-либо, а уж тем более к твоему “плану Б”?

— А тут мы подходим к самой интересной части.

Монстр развернулся к Фриск, совершенно выдохшейся за время недолгой борьбы, и сложил ладони треугольником у рта.

— Как добить людей, переживших вирус? Монстр слабее любого живого человека с самой слабой душой. Единственный выход — заполучить это оружие на свою сторону. Или, по крайней мере, попытаться его скопировать. И вот, спустя месяцы поисков, мне получилось заполучить в свою власть женскую особь человека. Прекрасный экземпляр, чрезмерно наивный, как и ты. Психология людей проста как уравнение без переменных, даже не имея близких чувств можно влюбить в себя одного из вас. И, конечно же, меня ждал успех. Через короткий инкубационный период в моих руках оказался идеальный гибрид. Существо без морали, с мощью человека и душой монстра. Санс, при должном науськивании, не оставил бы от человечества и следа. И сделал бы так, будь у меня больше времени на обучение. По сути, я заложил в нём ненависть к человеческому роду, воспитал идеальную машину войны. Войны, которая кончилась слишком рано.

Фриск тяжело дышала и в бессилии сжимала кулаки. Гастер удовлетворенно кивнул и отозвал приспешников, от чего коричневоволосая рухнула вниз.

— И, знаешь что? А он умен. Догадался о своем происхождении. И неплохо этим воспользовался. В посольстве, перед смертью, он попросил твой поцелуй. Ты, конечно, согласилась. И заразила его вирусом, что вполне очевидно, ведь он лишь наполовину монстр. Таким образом, душа Санса оказалась в моих руках, вместо того, чтобы полностью исчезнуть. И я решил немного повеселиться.

Гастер махнул рукой, и я почувствовал, будто мой внутренний мир перевернулся. Он вытащил меня из сосущей пустоты, словно со дна океана, и выбросил перед собой, тут же окутав непробиваемым покрывалом темных щупалец. Фриск ойкнула, выпрямилась и устремила взгляд, полный надежды и удивления, на меня.

— привет, — я попытался выразить, что всё нормально, когда ни черта не было нормально, — малая.

— Санс…

— Как это мило. Любить того, кого ненавидишь всей своей душой. Кого по своей природе должен был истребить без сожалений. Но что пошло не так? Она что, особенная? Нет, Санс, ты ошибаешься. Она такая же, как и остальные. И ты порвал бы её на части, будь лишь видимый повод. Как разобрался с мародёрами. А ведь не все из них заслуживали смерти. Если уж на то пошло, вина в смерти Папируса лежит и на Фриск. Но тебе плевать, ты словно построил свой собственный мир, в котором есть лишь твоя правда. Очень удобно. Впрочем, ты же наполовину человек, верно? Тебе, в каком-то смысле, это свойственно.

— заткнись, — я перебил его словесный понос, — иначе трещины на твоём черепе дойдут до нижней челюсти.

— Чую угрозу, — рассмеялся Гастер, и позволил смеху около десяти секунд висеть в воздухе, перед тем как продолжить. — Но ты не в том положении, полукровка.

Монстр сжал ладонь с тонким хрустом, и через мгновение в ней материализовалась сфера, принадлежавшая Фриск. Последняя тут же поперхнулась и начала хлопать по карманам, но не могла найти искомого. Её движения становились всё более смазанными и безнадежными, по мере того, как она теряла возможность держать туловище прямо. Я чувствовал, как в жилах запекает кровь, мне хотелось уничтожить Гастера, разорвать, стереть, раскрошить в гнилую муку.

— Вот теперь и я, — его голос слегка понизился в вожделении — стал хозяином своего творения.

Мои зубы заскрежетали, и казалось, могли бы испускать искры. Телепортация не поможет, в Бездне не существуют координаты. Я ерзал изо всех сил, но путы лишь сужались на теле, сдавливая внутренности. Но едва ли моя боль могла сравниться с тем, что чувствовала Фриск. В моей душе отдавались все страдания, причиняемые ей циничным устройством артефакта. Как часто это помогало мне прийти ей на помощь в нужный момент, но насколько же тяжело было пережить подобное в собственном бессилии!

— Вот и всё, Санс. Мне осталось лишь забрать её душу, и нас уже ничто не остановит.

— Кривоглазый маньяк, — я раскрыл рот и прокричал ему вслед, по мере того, как он приближался к умирающей Фриск, — не смей дотрагиваться до неё хоть пальцем! Верни ей сферу, а то…

— А то пожалею? — садистская улыбка Гастера ощущалась через его горбатую спину, — думаю, тебе придётся смириться с тем, что не всё всегда идёт по твоему плану.

Монстр взвёл ладонь в мешковатом балахоне, и вывел едва трепыхающуюся душу Фриск на тьму.

— Был бы на это способен Коурзон, мы бы сейчас здесь не общались. Увы! Куда уж людям в область манипуляции душой? Верно я говорю, Санс?

— Ты…

Из багровой души Фриск едва заметными частицами стал тянуться слабый свет, впитываемый Гастером в кончики кривых пальцев. Её тело слегка дрожало, не в силах противостоять власти ученого. По мере вытекания жизненной силы, волосы Фриск теряли цвет, блекли, всё больше и больше отсвечивая серебром. Гастер будто растягивал удовольствие, наслаждаясь нашими эмоциями. Я силился вырваться из клетки, остановить процесс инфернального поглощения своей жалкой магией, которая просто не работала в этом измерении. И впервые… Ко мне пришло осознание, что я ничем не могу помочь. Словно во мне переключили рубильник. Внезапно, мир опустел, но проявил свою истинную суть. В лице Гастера, он словно насмехался надо мной, и в то же время был прав. Исход истории Фриск не зависит от меня. Всё должно было так закончиться. Но ведь… Моя судьба в моих руках.

— Пап.

— Э? — Гастер вздрогнул от неожиданности и повернулся ко мне.

— Знаешь, с одной вещью ты всё-таки просчитался, — с моего лба скатилась твёрдая, шпарящая капля, — не стоило давать мне человеческую силу.

Красный взрыв разорвал теневую клетку, высвободив меня и наполняя новой, ранее не существовавшей мощью. Я быстро понял, как направить переполняющую решимость в ход. Мои пальцы сложились в привычный щелчок, и над головой тут же появился знакомый силуэт Гастер-бластера.

— Ты безумец! Тебя расплавит, как снег на солнце!

— Если я снег, — из пасти дракона с жаром вырвался огненный луч, от которого монстр с трудом увернулся, опалив часть балахона, — то ты — лишь грязь, которая после меня останется.