Механизм должен работать

«Невовремя как всегда, — подумал он. — Причина должна быть чертовски веской».

Он обернулся к Колону:

— Сержант, принимай командование. Я скоро вернусь.

Взгляд Фрэда слегка остекленел, когда он отдавал честь, но Ваймс знал, что когда дойдет до дела… если дойдет, то Фрэд сумеет и удержать строй, и отдать верные приказы. В минуты опасности в нем всегда просыпался скрытый потенциал, помноженный на многолетний опыт.

Ваймс проследовал за Стукпостуком во дворец. Нос секретаря, сломанный Правдошлепсом, выглядел почти пристойно. Даже отек уже почти спал, а горбинка была едва заметна. Можно сказать, легко отделался.

Они поднялись наверх, мимо суетящейся дворцовой стражи, которая в честь надвигающихся событий была вооружена до зубов. За спиной многих висели арбалеты.

В приемной было тихо. Только все так же неровно тикали часы.

— Он ждет вас.

Ваймс толкнул дверь и шагнул в Продолговатый кабинет.

Только сейчас он подумал, что прежде он никогда не позволял себе предстать перед патрицием в неподобающем виде. Но ситуация внесла свои коррективы. Сейчас он был устал, небрит и к тому же наверняка провонял потом и гарью.

— Сэр, — Ваймс отдал честь.

Ветинари стоял к нему спиной. В полумраке кабинета фигура патриция напоминала обсидиановую статую.

— Как ваши люди, Ваймс? — Ветинари не обернулся к нему, задумчиво изучая какую-то бумагу.

— Они справятся, сэр, — Ваймс подошел ближе, — Прошедший день выдался непростым, но я думаю, что скоро ситуация пойдет на лад.

— Боюсь, новые обстоятельства несколько отдаляют нас от скорого наступления порядка, — Ветинари протянул ему бумагу, которую держал в руках.

— Я отправил людей для задержания лорда де Рута. Ангва проверяет одну из зацепок. Очень скоро у нас в руках будут… — Ваймс опустил взгляд на бумагу, оказавшуюся агитационной листовкой. — Вот срань!

— Возможно, я выразился бы иначе, но с общей оценкой ситуации вынужден согласиться.

Ваймс буравил листовку взглядом. «Стража — орудие в руках чудовища» кричала надпись, сделанная большими красными буквами. Чуть ниже шло несколько обличающих строк шрифтом поменьше, а завершалось все вопросом, напечатанным каким-то дерганным шрифтом. «Вы все еще верите, что это совпадения?» — провокационно вопрошала листовка. В левом углу красовались инициалы де Рута.

«Он решил накрутить город, — от досады Ваймс едва сдержался, чтобы не зарычать и не ударить кулаком по столу, но стол был не его, а присутствие Ветинари волшебным образом отрезвляло. — Воспользовался тем, что ребята вымотались за прошлые сутки. Тем, что у нас сейчас критически не хватает рук. А теперь, когда он еще и усугубил ситуацию, превратив стражников из простого заслона между толпой в причину ее гнева, в главного врага, ублюдок наверняка хохотал где-то от радости».

Это грозило серьезной бедой. Не только потому, что люди сейчас ополчились именно на стражу, но еще и потому, что каждый стражник встал сейчас перед нелегким выбором. Трудно сохранить хладнокровие, когда твои соседи или родственники выкрикивают такие обвинения тебе в лицо или вовсе берутся за оружие, едва тебя завидев. «Но это же мой дядюшка Том, — наверняка крутилось сейчас в мыслях многих констеблей, — А вдруг он прав? Вдруг я и в самом деле защищаю негодяя?»

Ваймс медленно выдохнул и досчитал до десяти.

— Я уверен во всех своих людях, — наконец произнес он.

Ветинари печально улыбнулся.

— Я рад, что кто-то из нас может этим похвастаться.

На Ваймса снизошло запоздалое осознание. В это время Ветинари был вынужден вести свою невидимую войну в дополнение ко всем политическим уловкам и реверансам. Его новое… состояние, не могло не сказаться на отношении к нему, и вопрос верности, и без того весьма зыбкий, окончательно превратился в дым. Ваймс привык иметь дело с тем, что творилось на поверхности. Он довольно смутно представлял себе, что за рыбы живут на глубине, но всегда был уверен, что Ветинари — самая зубастая из них. Легко можно было забыть, что патриций был простым смерт… тоже мог сталкиваться с трудностями.

— Да, сейчас на улице станет жарко, — мысль Ваймса металась, выстраивая возможные сценарии бунта, его последствия, и того, как с этим можно было бы справиться. — Самое главное — не позволить ему влететь во дворец на первой волне народного гнева, и не допустить жертв среди горожан.

Ветинари обошел его по кругу, ступая мягко и неслышно, как кот.

— Забота о людях — это, безусловно, одна из самых ценных ваших черт, Ваймс. Но беда в том, что лорд де Рут тоже об этом наслышан, и он будет использовать это ваше качество, чтобы контролировать вас.

Ваймс нахмурился:

— И что вы предлагаете?

Ветинари остановился у левого плеча Ваймса и немного наклонился к нему.

— Он желает поставить вас перед выбором: соблюсти закон или сохранить человеческие жизни. Я предлагаю лишить его возможности это сделать.

— Каким образом? — Ваймс скомкал листовку в кулаке и поднял лицо навстречу лицу Ветинари.

— Вы сами арестуете того, кого он обвиняет в этих убийствах.

Брови Ваймса удивленно поползли вверх.

— Вы хотите, чтобы я арестовал вас? Опять?!

На этот раз улыбка Ветинари была шире. Ваймсу впервые за все время удалось разглядеть кончики его клыков.

— Я надеюсь, вы исполнили ваше обещание и приобрели кандалы?

Ваймс открыл было рот, но тут же закрыл его, не произнеся ни слова. До сих пор в его жизни сохранялись моменты, в которые он не мог точно сказать, шутит патриций или говорит серьезно. Это был как раз один из таких моментов.

Шум с площади усилился. Разрозненные гневные крики начали сливаться в нестройные многоголосые лозунги.

«Началось».

Ваймс подошел к окну и немного раздвинул портьеры, в узкую щель между тканью наблюдая, что творится на площади. Толпа напирала на шеренгу стражи. В воздух взлетели первые камни.

— Время не ждет.

Ваймс вздрогнул. В этот раз он не услышал шагов, Ветинари просто оказался у него за спиной и теперь стоял с самым невинным видом, вытянув руки ладонями вверх. Ваймс нехотя потянулся за наручниками.

— Всего несколько часов, — тихо сказал он, когда металл уродливыми браслетами замкнулся на тонких запястьях. — Еще до рассвета я призову этого ублюдка к ответу.

Они спустились вниз. Пока Ваймс вел Ветинари по коридорам, дворцовая стража оборачивалась им вслед. Но ни один из стражников не произнес ни слова. Ваймс мрачнел с каждым шагом. Они вышли на площадь.

Вид скованного патриция заставил толпу замолчать. В единый миг вокруг стало так тихо, что было слышно, как на соседних улицах недовольно ржут лошади. Ваймс сложил рупором ладони вокруг рта и выкрикнул:

— Подозреваемый задержан для дальнейших разбирательств!

По толпе пробежал неуверенный ропот.

— Все улики будут изучены и каждое подозрение проверено!

В людском гуле прозвучало несколько радостных выкриков. Хорошо. Они начали сомневаться в виновности стражи, любое самое крохотное сомнение отдаляло их от плана де Рута, а значит, приближало к тому, что в этом городе можно было назвать законом и порядком. Потихоньку, крохотными шажками.

— Стража была опорой горожан, такой она и остается, что бы не случилось!

Люди на площади начали переговариваться между собой, толпа загудела, как пчелиный улей. Горожане обсуждали случившееся, спорили и делали свои догадки. Свежие новости и слухи разносились по человеческому морю от площади дальше по улицам. Скоро новости узнает весь город.

«Налюбовались, — зло подумал Ваймс, — и будет с вас».

Он легко подтолкнул Ветинари в спину в сторону «повозки для задержаний».

— Как я рад! Как я рад, что не все для вас еще потеряно, командор!

Ваймс обернулся на крик — над толпой возвышался де Рут. Ублюдок взобрался на одну из бочек с песком, приготовленную для укрепления баррикад, как на импровизированный помост. Арест Ветинари вырывал поводья толпы у него из рук, но де Рут явно не собирался сдаваться без боя.