Механизм должен работать

Но самое главное — за первым камнем не последовал второй. Стражники, дежурившие при демонстрации, уже деликатно оттеснили от собравшихся двух заводил.

Фон Звейг опустила деревянную заслонку, призванную уберечь пассажиров от дневного света.

— А вы еще спрашиваете, сэр Сэмюэль, почему я так спешу покинуть город? Мой народ лучше других чувствует, когда люди начинают точить вилы и смолить факелы.

Ваймс покачал головой:

— Мне больше нравилось начало нашей беседы, когда вы говорили правду, фрау Адельхайд.

— Зовите меня Адель, прошу, — фон Звейг взмахнула ладонью, будто отгоняла насекомое. — Думаете, меня не может беспокоить толпа с факелами?

— Я думаю, что вампир ваших способностей не стал бы бежать только от горстки недовольных.

Фон Звейг звонко рассмеялась.

— Вы льстите мне, командор. Считаете, что я могущественна?

— Именно вас я сегодня встретил в Продолговатом кабинете.

Адель перестала смеяться и покачала головой.

— Позвольте задать еще один вопрос, сэр Сэмюэль. Сегодня в Продолговатом кабинете, после того, как вы услышали «она», вы ведь ожидали увидеть кого-то другого? — Адель склонила голову к плечу, чем снова напомнила птицу. — Я поняла это по вашему сердцебиению.

— Да, — Ваймс не видел смысла юлить, — признаюсь, на мгновение я подумал, что увижу леди Марголотту.

Края губ Адель дрогнули.

— Леди Марголотта… — тихо произнесла она, словно пробуя имя на вкус.

«Может, ты и слышишь, как бьется мое сердце, но и я не слепой. Имя Марголотты для тебя не пустой звук».

— Но это не могла быть она, верно? И дело не в том, что она больше не пьет человеческую кровь. Нельзя было допустить, чтобы один правитель попал под влияние другого.

Фон Звейг молчала, внимательно глядя на Ваймса.

— Вы неплохо осведомлены. И эти знания вас тревожат, не так ли? Вы хотите задать мне вопрос? Хотите, но боитесь, что я солгу?

— Не нужно беспокоиться о моих страхах. Лучше просто ответьте.

Ваймс отдавал себе отчет, что смотрит в глаза единственного на всем Диске существа, заглянувшего в голову к Ветинари. И не просто заглянувшего, а имевшего власть что-то… Что-то сделать. Что-то недоброе. Одна только мысль об этом пугала до чертиков и злила одновременно.

— Насколько сильно ваше влияние на лорда Ветинари?

— А ведь мне рассказывали о вас, как о человеке, славящимся своей прямотой, — вампирша покачала головой. — На самом деле вы желаете знать, пыталась ли я подчинить его, верно?

Ваймс ответил фон Звейг хмурым внимательным взглядом.

— Я не стану лгать вам, сэр Сэмюэль, искушение было. И искушение немалое. Попытаться подчинить такого человека как патриций? Это принесло бы небывалую власть, но…

— Но?

— Но никакая власть не приблизила бы меня к тому, чего я в действительности хочу, — закончила фон Звейг.

— И чего же вы хотите?

Фрау Адель ответила не сразу, но когда она заговорила, голос ее звучал задумчиво и печально.

— Быть нужной?

Ваймс вздохнул. На миг ему стало даже жаль вампиршу. Когда люди говорят «быть нужной» таким тоном, обычно они имеют в виду «быть нужной кому-то конкретному». Сложить два кусочка мозаики вместе было несложно.

«Это ведь леди Марголотта, верно? Тот, к кому ты так надеялась стать ближе?»

— Выходит, вы уезжаете так скоро наоборот, чтобы не влиять?

— Скорее, чтобы все прочие не думали, что я влияю. Признаюсь, я не уверена, что мне бы вообще удалось подавить его волю, даже если бы я захотела. Для вас ведь не секрет, что Хэвлок Ветинари — уникальный человек.

— Уникальный вампир. По крайней мере, теперь, — Ваймс обдумывал полученную информацию. — А сейчас вы возвращаетесь домой. Надеетесь, что там будет безопасно?

Он попал в цель. Фон Звейг боялась, хотя всеми силами прятала свой страх за надменностью.

«Тебя будут хотеть убрать из игры. И ваши, и наши, может быть, даже какие-то третьи силы. И ты думаешь, что леди Марголотта не станет тебя защищать, ведь на другую чашу весов ляжет благополучие страны. Ты стала разменной картой и, какой бы могущественной ты не была, когда против тебя играют сильные мира сего, твой единственный шанс — это залечь на дно и затаиться».

— Да, — фрау Адель отвернулась к уцелевшему окну, — Да, я надеюсь.

Карета качнулась и замерла.

— Ну, вот мы и достигли ворот, — произнесла Адель, — Что скажете, сэр Сэмюэль? Должна ли я остаться?

«А ты бы вправду осталась, если бы я велел?» «Велеть» что-то старому и могучему вампиру было бы непросто, но Ваймс смотрел на фон Звейг и видел не угрожающий оскал волчицы, а прижатые заячьи уши. «Если бы была твоя воля — ты уехала бы раньше, но ты осталась, потому, что он сказал. Вот тебе и контроль разума».

На ум пришел недавний анекдот про вампира, вонзившего клыки в шею патриция, и про яд, медленно распространяющийся по телу несчастного кровососа. Кто бы мог подумать…

— Нет, фрау Адель. Я не смею вас больше задерживать, — Ваймс поднялся с места. — Желаю хорошей дороги. Надеюсь, вы приблизитесь к тому, чего на самом деле хотите.

Она не ответила. Только посмотрела на Ваймса странным печальным взглядом. А потом дверь кареты захлопнулась, и лошади сорвались в галоп.

Ваймс недолго смотрел ей вслед, а когда карета исчезла в темноте, развернулся и отправился обратно по ночным улицам. Он привык размышлять, шагая по Анк-Морпоркским мостовым, а поразмыслить было над чем…

Услышав стук копыт, в первую очередь представляешь лошадь. И это правильно, в большинстве случаев самый первый и логичный ответ является верным. Обыватели по большей своей части не обладают особенной фантазией. Младший брат убивает старшего из-за наследства. Работник банка, попавший в скверную финансовую историю, не выдерживает и дает деру с работы, прихватив с собой деньжат и векселей. Старые собутыльники в пылу ссоры проламывают друг друг головы. Но в этот раз первое предположение оказалось неверным — пьющие кровь вампиры были непричастны к убийству, а копытами по Анк-Морпорской мостовой стучала совсем не лошадь. Была ли это Клатчатская зебра? Нет, Ваймсу скорее представлялась овца. Вернее, кто-то, напяливший овечью шкуру. Иногда белый флаг оказывается подлой уловкой, а черная лента вовсе не означает, что ее носитель действительно завязал. Следовало вернуться к началу, к Лиге Воздержания. Возможно, Моркоу и остальным сегодня удалось найти что-то стоящее…

— Стража! Стража-а!

Крик летел по темной улице, отражаясь от стен домов. По Купеческой, не видя ничего перед собой, бежала девушка. Прохожие останавливались и смотрели ей вслед, из окон выглядывали потревоженные криком люди, но никто не спешил остановить ее или помочь. Люди любят поглядеть со стороны на чужие беды, любят поговорить о них, но вмешиваться… Нет. Если вмешаешься, чужие беды могут стать твоими, а это совсем не так интересно.

Ваймс преградил девушке путь, осторожно подхватив ее под локти. Она вскрикнула. Потребовалось несколько мгновений, чтобы испуг в ее глазах сменился пониманием.

— Тихо, тихо… — попытался успокоить ее Ваймс. — Что случилось?

— Пету, наша Пету… — девушка дрожала, как листок на ветру. — Пету убили…

Правду говорят, где стражник — там и преступление.

Ваймс поднял глаза и заметил на краю крыши констебля Водослея. Горгулья узнал его и отдал честь. Водослей даст сигнал, и стражники прибудут уже через несколько минут. Сперва ближайший патруль, потом, если понадобится, подкрепление. Ваймс мог бы отправиться в участок и заняться вампирским делом, мог бы, но кого он обманывал? Он не стал бы смотреть на одно преступление сквозь пальцы, даже если был занят расследованием другого.

— Как тебя зовут?

— Роза, — едва слышно прошептала девушка.

— Роза, отведи меня туда.

Роза привела его к большому, украшенному цветами и лентами зданию. Ваймс присмотрелся к одной из висящих на стене афиш.

«Открытие нового завода по производству духов сэра Олеана де Рута. Ароматы «Де Рут» — волшебная симфония запахов».