Весы Таэраны

Да и просто «толковым» назвать Салеха значило немало преуменьшить и его умения, и ту роль, которую он уже сыграл в этой истории. И не только.

Считавшийся одним из искуснейших воров на родном юге, он и во фрейгольдской гильдии вскоре хорошо себя зарекомендовал. Причем не только на ночном промысле. Вдобавок, на пару с Вандой Салеху удалось выяснить, где скрывается разбойничья шайка, портившая кровь городским торговцам… и, тем самым, покушавшаяся в том числе на неправедные доходы гильдии. Ведь чем больше золота не дойдет до Фрейгольда, попав в грязные руки разбойников, тем меньше поживы будет у городских воров.

Еще именно Салех, проследив за особняком, занятым Серым Орденом, узнал, что это именно Орден треклятый перебрался во Фрейгольд из разоренного Грейпорта. А вовсе не купец очередной вздумал поселиться в городе да нанять охрану для караванов. И не отряд наемников избрал этот дом в качестве штаба.

Салех узнал, что за новые жители появились в городе, и доложил Ансельму. Ансельм же поделился сведениями с бургомистром, с коим поддерживал отношения почти дружеские.

А главное: у Салеха и впрямь имелись счеты к Серому Ордену. Этот клубок двуногих змей некогда втянул в свои интриги и самого вора, и его брата, караванщика Хамида. Последнему участие в играх Ордена даже стоило жизни.

И потому, если визит мальчишки-посыльного да необходимость покинуть и теплую кровать, и Ванду под боком (тоже отнюдь не холодную) Салеха поначалу обескуражил, то позже, после встречи с Ансельмом, недовольство южанина сменилось злорадным предвкушением. О, уж он-то ни за что не упустит возможности подгадить Ордену. Хоть по мелочи — но отомстить.

План главы гильдии заключался в следующем. Уж если «серые» вознамерились оказать помощь оркам, то сделать это они должны не силой мысли и не на расстоянии. Магия Ордену была чужда; чтобы сделать нечто вдалеке от мест обычного пребывания, ему следовало в эту даль кого-нибудь отправить. Этого «кого-то» Салеху и надлежало выслеживать. Не в одиночку, понятно. Ведь из ворот занятого Орденом дома мог выйти не только посланник на помощь зеленокожим, но и просто некто, отправленный за провизией в лавку или направившийся выпить и развеяться в ближайший кабак.

Но если человек Ордена явно двинулся к городским воротам — об этом каждый из нескольких воров, также участвовавших в слежке, должен был доложить Салеху. После чего именно на южанина возлагалась миссия сопровождать «серого» на его дальнейшем пути.

Продолжалась слежка не меньше недели. Пока наконец Магистр Даррен, предиктор Робар и оставшиеся стратеги не увидели во Всевидящем Оке то, чего ждали. Тром, буквально запруженный лодками и плотами. Огни от множества факелов, освещавших ночь. И другой огонь — охвативший первую же человеческую деревню, оказавшуюся на пути Большого Благрака.

Тогда-то изрядно поредевшая после всех потрясений Коллегия Ордена решила: пора. И из ворот сперва занятого Орденом дома, а затем и из городских ворот вышел, отправляясь в путь, человек в сером плаще. Звали его Эдгар, и, несмотря на относительную молодость, он принадлежал к «старой гвардии» Ордена. Из тех, кто застал печально известных Магистра Ольгерда и стратега Долабеллу.

Еще в Ордене Эдгар слыл одним из лучших бойцов. Во всяком случае, проверял его лично Даррен. И вынужден был признать: парень этот немногим уступает самому Магистру. По крайней мере, в том поединке они держались почти на равных.

Путь Эдгара лежал к Затопленному Замку. Про его незадачливого владельца, пригретого им мага, а главное — волшебные предметы, магом сработанные, ведали и в Ордене. И в отличие от Квендарона и Леандора, что могли только гадать, «серые» точно знали: Меч Льда и Посох Огня по-прежнему в замке. Более того, Око подсказало, где именно они хранятся. Чем изрядно облегчило поиски.

В отличие что от нового эльфийского короля, что от Серого Ордена, Салех не знал ни куда направлялся Эдгар, чтобы добыть помощь для орков, ни в чем эта помощь должна заключаться. От него требовалось проследить за посланцем Ордена… а что делать дальше — решать уже самому. Полагаясь на опыт и инстинкты.

В общем, не сильно отличалась миссия Салеха от известного «пойти туда — не знаю куда, найти то — не знаю что». Но южанина это не огорчало. Ведь ни опыт, ни инстинкты еще ни разу не подводили его. В противном случае этот, в прошлом некоронованный король воров Рах-Наваза, просто не дожил бы до своих лет.

Глава третья

Не так давно на этом месте находилась рыночная площадь. И до сих пор кое-где можно было наткнуться на уцелевшие немногочисленные лотки — покосившиеся, потемневшие от сырости, с изорванными в клочья тентами. И разумеется, пустые. Без товаров и без торговцев, зазывавших к себе покупателей. Да и этим останкам некогда бурной торговой жизни… нет, просто городской жизни, когда-то бившей ключом, грозило в скором времени тоже исчезнуть. Став пропитанием для очередного костра, вокруг которого пытались согреться несчастные, лишившиеся крова.

Один такой костер как раз горел и посреди самой бывшей рыночной площади. Его обступили с десяток человек в одежде некогда добротной и недешевой. Но со временем успевшей и копотью покрыться, и истрепаться, и намокнуть. Да и цвет потерять. А заменить испорченные одеяния было нечем.

Люди дрожали, теснились, протягивая к огню озябшие руки. По рукам шла большая глиняная кружка, наполненная чем-то хмельным и крепким, с резким запахом. С помощью этого пойла, раздобытого то ли в покинутом кабаке, то ли в брошенной же винной лавке бездомные пытались добиться того, что не получалось у них с одним лишь костром. Хоть ненадолго почувствовать себя в тепле.

Дунул ветер с моря. Моря, бившегося о берег всего в паре сотен футов от костра. Огонь дернулся, некоторые из стоявших вокруг него людей испуганно попятились. Другие зябко поежились, втягивая головы в плечи — ветер был холодным и мокрым, а еще хлестким как пощечина.

Очередной унылый пасмурный день, из-за сумерек незаметно перетекавший в вечер. Очередной, ставший уже обычным, день для оставшихся обитателей Грейпорта. Хотя едва ли название города, некогда бывшего имперской столицей и сердцем торговли всей Таэраны, было уместно теперь хотя бы упоминать.

Город не просто был не в порядке — он умирал.

Первыми его покинули люди с большими деньгами — те, кто пережил сначала волнения обитателей городского «дна», а затем жуткую судорогу земли, обрушившую половину Грейпорта в море, а другую половину обратившую в руины. Уезжали богачи, хоть с досадой, но не без уверенности в завтрашнем дне. Когда твои карманы набиты золотом, в любом человечьем поселении для тебя найдется теплое местечко. Только выбирай!

За богатеями свалили те, кто делал город городом, а не просто скопищем домов, населенных толпой людей. Чиновники во главе с бургомистром. Стражники. Этим, последним, предстояло научиться использовать свое оружие всерьез, а не только чтобы чувствовать свое превосходство перед обычными горожанами. Так что нестройные ряды разбойников, промышлявших на торговых трактах Мирха, ждало пополнение. А поджигателей войн и участников междоусобиц — новые добровольцы.

И уже в третью очередь в сторону до сих пор стоявших (хоть и отчасти обвалившихся) городских стен потянулись мелкие лавочники и мастеровые. Те, кто добавлял жизни в городе удобства. Теперь этих людей ждала борьба за право жить и работать в других поселениях, где уже имелись свои торговцы и работяги.

В первые дни после крушения Грейпорта уцелевшие, не перечеркнутые завалами, улицы были запружены вперемежку роскошными экипажами и грязными скрипучими телегами. С тех пор поток схлынул. Но и до сих пор не проходило дня, чтобы такие вот кучки бедолаг, сгрудившихся вокруг уличных костров, не проводили взглядами очередную повозку, тащившуюся прочь из мертвого города.

Оставались по эту сторону городских стен, главным образом, те, кто уверился: ловить не только нечего, но и негде. Имущества почти не осталось, в других городах никто не ждет. Даже разбойники едва ли позарятся на такую голытьбу. Но и эти, отчаявшиеся, нет-нет, да меняли свое решение. И, бросив полуразвалившиеся дома или товарищей по несчастью, с которыми грелись у одного из уличных костров, собирали котомку да отправлялись пытать счастья в других городах. Коль терять нечего, то нечего и бояться.