Партион

 В последнее время мы с детьми и Реной спали в кузове, а мужчины на улице. Но сегодня будет дождь. Значит, будем спать вместе. Надо будет место расчистить в кузове. Я посмотрела на Гарта. Поймала его взгляд. Прошло две недели после родов. Маленький срок. А голод близости уже был сейчас. И с каждым днём он становился невыносимее, тяжелее. Эта ночь будет сложная.

 Гроза приближалась медленно и угрожающе. Она пугала своими сизыми тучами и всполохами. Ужин приготовили раньше обычного. Вкусная каша с мясом хорошо поддерживала силы, после трудного дня. Малышка только тоже решила пообедать вместе со всеми, поэтому пришлось отойти в сторону и её покормить, с тоской наблюдая за остывающей кашей. Потом будет пелёнка, укачивание. Малышка была капризной и упрямой. Просто так засыпать в корзинке как брат она не хотела. Её надо было обязательно качать.

 — Давай я, — предложил Гарт.

 — Что? Сейчас надо пелёнку поменять...

 — Я поменяю. А ты поешь, — сказал он, забирая малышку.

 — Сегодня ты такой заботливый, — выдавила я.

 — А раньше был не такой? — спросил он. Чему-то рассмеялся и пошёл с малышкой к реке. Я же накинулась на кашу, вспомнив, что позавтракать мне не удалось, а на обед мы не останавливались, перекусывая на ходу. Мне же было некогда. Никогда не думала, что маленькие дети — это так сложно. Сложнее было только с сыном Рены, который был настоящим непоседой. Всё время норовил куда-то уползти. Только я успела поесть, даже тарелку не ополоснула, как пришлось кормить малыша. Рыженький, с редкими волосами на голове, он напоминал солнышко. Мелкие глазки сонно морщились, пока он не просыпался окончательно, стоило ему найти грудь. Тогда на меня смотрели внимательные глаза. Сложно было поверить, что этот взгляд был ребёнка.

 Гарт вернулась не один, а вместе с малышом Рены и Жапа. Ребёнка он признал и называл сыном. Гарт как-то умудрялся на одно руке держать малышку, а на другой мальчишку, который крепко держал его за шею.

 — Я тебя вроде с одним ребёнком отправляла, — рассмеялась я.

 — Так смотрю около реки лежит. Надо взять. Не пропадать же добру, — ответил посмеиваясь Гарг. Настроение у него явно было хорошее. В последнее время всё больше хмурым ходил.

 — Рена его ищет наверное, — я оглянулась, в поисках подруги.

 — Попросили приглядеть, пока они пойдут на цветы полюбуются, — ответил Гарт.

 — Так гроза же идёт...

 — Успеют. А мы тут пока за всеми приглядим.

 Повседневные дела. Пелёнки перевешаны в кузов. Дети внутри. Гарт за ними присматривал. Что-то им рассказывал, пока они не уснули. Я села рядом с ним. Раздались первые удары грома. Ветер принёс свежесть.

 — Ты неплохо справляешься, — заметила я.

 — Так и должно быть, — ответил Гарт.

 — В последнее время...

 — Только и думаю о тебе, — перебил он меня. Очередной поцелуй. Мы легли на одеяла. Было приятно вот так лежать рядом. Тихо, спокойно. Любовь. Наверное это и была она, когда не замечаешь трудностей и невзгод. Когда кажется что всё можно преодолеть, лишь надо следовать за ветром и солнцем.

 Рена и Жап вернулись как раз к началу дождя. Забрались в свой угол. Смеялись. А дождь разошёлся ни на шутку. Капли так барабанили по тенту, что казалось они хотели пробить крышу. Гремел гром, а всполохи молний проникали даже в наш грузовик. Было страшно. Если бы не Гарт, то я бы точно забралась с головой под одеяло и не вылезала оттуда, пока не пройдёт гроза. А так можно было лежать под одеялом и наблюдать, как ветер гнёт деревья, а молния освещала всё так, словно сейчас был ясный день. Туча прошла мимо. Она понесла грозу дальше. Остались лишь её отзвуки и дождь, который перешёл в затяжной ливень.

 — Первая гроза. Она забирает всё старое и приносит новое. С ней приходит надежда на новое, на лучшее. Новый урожай. Новые семьи. Вновь начинает петь ветер, зовя в путь. Именно по весне его зов становится сильнее обычного и заставляет срываться с места, — сказал Жап. Его слова мягко разносились по всему кузову мягким шёпотом. — Обычно гроза в пути — это к удаче.

 — Удача нам не помешает, — согласилась я.

 — Когда рядом само солнышко, то она обязательно будет с нами, — ответил уверенно Гарт. Мне его уверенности не хватало.

 Гархт представлял собой россыпь домиков, что расположились в долине. У подножья гор виднелись два завода, которые пугали своими бетонными стенами и заборами. Их трубы дымили чёрным. Горы были высокие и пугающие. Их белые шапки уходили прямо в небо.

 А вот домики были милые. Они были сделаны из камня. Одноэтажные, со скошенной крышей, забором из наваленных камней и огородами. Новый дом. А всё равно было страшно.

 Нам выделили два участка земли под строительство домов. А пока же предстояло жить в поле. А ещё на что-то жить и чем-то питаться. Гарт только посмеивался над моими страхами.

 — Всё будет хорошо. И не переживай, — говорил он, держа меня за руки. В тот момент становилось спокойно, но потом неуверенность возвращалась.

 Хотя заботы сильно отвлекали. Надо было вскопать землю под огород. Надо было заниматься детьми. Надо было помогать патрионцам, которые быстро узнали, что у них теперь есть лекарка. Меня стали приглашать на роды. Приезжать за мной, когда случалась беда на заводе. Маленькие дети, неустроенность и работа — всё это выматывало настолько, что я падала на своё место и засыпала. А потом всё резко закончилось. Я словно проснулась от сна. Дом был достроен. Пока один в две комнаты и кухни. Но это был дом. К нему даже электричество провели и воду. И дети уже начали пытаться становиться на ножки. Развитие патрионцев пусть и опережало развитие землян, но не настолько же. Прошло четыре месяца с рождением малышей, а они уже были по развитию, как наши десятимесячные дети. Рена говорила, что мои даже слишком быстро развиваются. Но на это могло повлиять что были смешаны гены. Новая «порода». Это могло бы напугать, но я не испугалась. Я не могла смириться с ситуацией, поэтому решила плыть по течению.