Партион

 Откуда-то находились деньги. Для меня осталось загадкой почему мы не испытывали нужды. Хотя, для патрионцев это было нормально. К нам как-то прибился один, которому некуда было идти. Он помогал нам строить дом, за это мы его кормили, помогли одеться, а потом он ушёл за ветром. Какие-то монетки приносила я. Что-то зарабатывала Рена. Иногда подрабатывали Жап и Гарт. Когда один дом был построен, то они устроились на работу. Жап ушёл на завод, а Гарт в шахты следить за заключёнными.

 Мне не нравилась его работа. Неправильная она была. В тот раз мы чуть с ним не поругались, когда он рассказал кем устроился.

 — Ты ведь можешь работать портным. Зачем идти в шахту? — спросила я его.

 — Потому что я считаю, что так будет правильным, — ответил он, отнимая у меня расчёску и помогая с волосами.

 — Я серьёзно. Переживать же буду за тебя.

 — А ты не переживай. Ничего со мной не случится. Когда ты поймёшь, что надо доверять ветру и солнцу. Они плохого не посоветуют.

 — Там солнца нет. Там темно и обвалы случаются. А ты переоцениваешь свои силы.

 — Не переоцениваю, — возразил он. Закончив с волосами, Гарт повернул меня к себе и прижался своим лбом к моему. — Пока ты со мной, то ничего не случиться. Есть смысл. А это самое важное. Когда есть смысл, то беда не приходит. А у них смысла нет. Кто их защитит? Они в темноте работают. Солнца не видят. А моё солнце всегда со мной будет.

 — И всё равно...

 — Так надо. Просто пойми это. Ты помогаешь другим. У тебя своя судьба. У меня своя дорога. Но при этом мы вместе.

 — Сложно это.

 — Сложно и легко одновременно. Не надо меня привязывать к дому. Ты мне дорога, но я не могу сидеть всё время рядом с тобой. Я чувствую, что нужен и в другом месте. Значит надо идти туда, иначе плохо будет. Удача отвернётся, — сказал он, поцеловав меня.

 — Гарт, но ты не хотел идти по стопам отца. Говорил, что другой род поможет тебе выбрать другую профессию и что получается?

 — А получается, что от судьбы не уйти. Я знаю, что делаю, — ответил он, вновь касаясь моих губ. После того как был построен дом, а дети заметно подросли вернулась страсть. Вернулось то, что я считала уже забытым. Пьянящее чувство близости и взгляды, которые пробирали до самой души.

 — Дело твоё. Только обещай, что с тобой ничего не случится.

 — Обещаю, — ответил он, не отводя взгляда.

 Так и получилось, что Гарт выбрал свою дорогу. Я не спрашивала его о работе. Он не рассказывал. Только каждый день чистил оружие, к которому я даже привыкла. Странно, но человек ко всему привыкает. Не знаю, как Гарт и Жап договорились, но они стали работать посменно. В доме всегда кто-то был из мужчин. Потом стал вопрос о строительстве второго дома. Но вместо этого решили достроить несколько комнат для детей. Так было проще жить. Не так страшно. Рене не говорила, но я знала, что она боялась оставаться одна в этом незнакомом, диком крае. Где расстояние между домами было в сотню метров и не факт, что кто-то придёт к тебе на помощь, если случится беда. Поэтому мы решили держаться вместе.

 Гарт и Жап ладили, но при этом между ними словно лежала пропасть. Они были совершенно противоположные по характеру. Жап больше тяготел к справедливости и закону. Для него важны были правила. А для Гарта они были не так важны. Иногда из-за этого вспыхивали конфликты, но они быстро заканчивались на корню. Им как-то удавалось договориться. Тем более это всё касалось каких-то рабочих вопросов, в которые нас с Реной не посвящали.

 Дети росли, жизнь налаживалась. Всё вроде встало на свои места. Не знаю почему мне не спалось в ту ночь. Стоило закрыть глаза, так сразу хотелось проснуться. Я не выдержала и вышла на крыльцо. Ясная тёплая ночь. Звёзды. Мимо пролетел метеор. Хоть желание загадывай. Я и загадала. Хотелось долгой счастливой жизни, где не было бы переживаний за моего мужа, который сейчас явно попал в неприятности, но он обещал выбраться из них. Обещал, что с ним ничего не случится.

 За мной приехала машина. Обвал в одной из пещер. Нужна была помощь лекарки. Пришлось разбудить Рену и поехать туда, захватив сумку с лекарствами. Мне не доводилось раньше бывать около шахт. Да я и на заводе была лишь один раз. Тут же машина везла меня в ночь на приличной скорости, подпрыгивая на неровностях дороги. Всё вокруг было в пыли. Пыль оседала на губах, скрежетала на зубах. Я чувствовала, что Гарт там, внутри этой шахты, которую сейчас пытались раскопать рабочие. Но он был жив. Ведь он обещал выжить. Обещал.

 Раненые. Перевязки, гипс, обработка ран. Я опять работала на автомате, словно машина. Вспомнились военные будни. Но взгляд то и дело уходил в сторону шахты. Их раскопали к обеду. Было много погибших, но многие выжили. Гарт хромал. Весь в пыли, но с яркими взглядом. Упрямым взглядом. В руках свёрток, который пищал. Ребёнок. Можно было бы расспросить, но какие расспросы, когда нужно вначале помочь?Я и занялась тем, что лучше всего умела делать. А потом мы шли домой. Пешком, так как машины всё были заняты. Гарт продолжал хромать. Во время обвала ему ногу задело. Похоже треснула кость, но сейчас уже зажила, только хромота ещё осталась.

 — Ты на меня сердишься? — спросил он.

 — Нет, — и это было правдой. Я не могла на него сердиться. Просто не могла и всё.

 — Это хорошо. Просто...

 — Так получилось, что ты их не бросил, а помогал вытаскивать из-под завалов раненых. А потом случился второй обвал. Я слышала, — ответила я. Малышка, которую я несла на руках, недовольно заворчала, но просыпаться не стала. На вид ей было не так много. Может месяц, может чуть больше. Хорошо, что у меня ещё молоко не закончилось и мне удалось её покормить. — А откуда ребёнок?

 — У одного заключённого. Жена вместе с ним была. Когда его посадили, она за ним поехала и помогала на кухне. Как раз во время обвала она еду принесла.

 — Вместе с ребёнком?

 — Да. Я давно ей предлагал, чтоб она в долине поселилась, а она отказалась. Всё к мужу хотела. А он смысл потерял. Она это поняла в пещере и за ним ушла.