Страница 6 из 16
В 2007 году он присоединился к Консультативному Совету моджахедов Абу Мусабы аз-Заркави, став «первым среди равных» среди исламистских террористов в Ираке и основным лидером «Аль-Каиды» в Месопотамии. С аз-Заркави (прозвище Ахмеда Фадыля ан-Назаль аль-Халяйле) у них было немало общего: тот тоже происходил из важного и уважаемого рода – из иорданского племени Бени Хасан.
К тому времени аль-Багдади уже покинул все предыдущие группы, к которым принадлежал, и начал, по его собственным воинственным заявлениям, бороться против них даже яростнее, чем против американских захватчиков. Его настойчивость в братоубийственной войне, или фитне, ведущейся среди и против шиитов, стала фирменным знаком его правления. Своей целью он ставил расширение границ «Исламского государства» на всю территорию Сирии и Ирака.
Вопреки широко распространенной версии, согласно которой аль-Багдади – эдакий самородок, появившийся из ниоткуда, многие титулованные журналисты, например Ваэль Эссам, утверждают, что аль-Багдади имел родственные связи с очень известной как иракцам, так и американцам фигурой: его дядей был Исмаил аль-Бадри, член ассоциации мусульманских улемов Ирака, которых его племянник воспринимал как вероотступников. Также золовка аль-Багдади состоит в браке с лидером Исламской партии Ирака и посредником ассоциации «Братья-мусульмане» в этой стране.
Кроме того, за провозглашение аль-Багдади эмиром «Исламского государства» проголосовало сокрушительное большинство членов Консультативного Совета – девять из одиннадцати. Первая причина – его принадлежность к племени курайшитов, глубоко почитаемому на Ближнем Востоке. Многие были убеждены, что Абу Умар аль-Багдади – уроженец того же самого племени, источника всех исламских халифов. Вторая причина в том, что Абу Бакр сам был членом совета и, следовательно, близок к своему предшественнику Абу Умару. И, наконец, в-третьих, за него проголосовали из-за возраста: он принадлежал к младшему поколению, у которого больше возможностей дожить до момента, когда американцы уйдут из Ирака.
Сейчас ИГИЛ воспринимает его как «посланника Божьего».
«Если кто бы то ни было придет к тебе, пока ты связан с одним-единственным человеком, и попытается переломить твою преданность, убей его», – объявил журнал «Дабик», призывая всех мусульман поклясться в верности аль-Багдади.
Некоторые эксперты полагают, что победа аль-Багдади говорит об объединении внутри ИГ ветвей слафитов-джихадистов и баасистов, которые раньше не были замечены во взаимной симпатии.
Итак, получил ли выгоду аль-Багдади от своих связей с баасистами? Это более чем вероятно. Об этом говорят его способность единолично управлять восемью региональными боевыми группами, инициированное им тактическое объединение с армией Накшбандия, а также его огромное влияние на племена. Также на всех этих действиях заметна печать близкого приближенного Саддама, его вице-президента и правой руки, а кроме того – бывшего свата, Иззата Ибрагима ад-Дури, родившегося в 1942 году в том же городе, что и Хусейн, Тикрите.
И кто же такие Накшбандия, или Наксибендия? Одно из главных братств суфистского ислама, единственное, которое может гордиться тем, что берет начало от Абу Бакра Сиди, сподвижника Мухаммеда, упоминаемого в Коране как «второго из двух» – иными словами, его заместителя. Название ордена происходит от имени шейха Бахауддина Накшбанда, которое означает «тот, кто вышивает ткань». Это метафорическое описание божественной силы, которая вышивает или вырезает свое имя в сердце верующего. Братство насчитывает длинную вереницу из сорока учителей, которые сменяли друг друга на протяжении веков, вышивая непрерывной нитью традицию, начатую пророком Мухаммедом. После Второй мировой войны эту традицию возобновляет имам Мехмет Захид Котку. Из дремлющего религиозного ордена братство превращается в настоящую общественно-политическую школу, которая имеет влияние по всей Центральной Азии, Турции и Месопотамии. Среди учеников были восьмой турецкий президент Тургут Озал, премьер-министр Неджметтин Эрбакан и нынешний президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган.
В 80-е годы вслед за Котку лидером становится Фетхуллах Гюлен, который стал близким другом и сподвижником президента Озала и помогал ему в осуществлении ряда новых реформ, получивших общее название «Анатолийские тигры». Это были «тигры» мусульманского традиционного среднего класса, отстраненного от власти наследниками Кемаля Ататюрка.
Новые Накшбанди претендуют на исламскую самобытность кальвинистского типа, с акцентом на экономический и индивидуальный рост.
Братство только в Турции насчитывает от четырех до пяти миллионов членов и обладает бюджетом более чем в 25 миллиардов долларов из фондов как средств массовой коммуникации, так и исламских финансов.
Накшбанди в Ираке возглавляет представитель военной элиты Саддама, Иззат Ибрагим ад-Дури. Эти элитные бойцы не стали вступать в сражение с американцами и остались невредимыми, чтобы бороться с оккупацией другими методами. С 2003 года и до наших дней ад-Дури демонстрирует выдающиеся способности как в тактике партизанской войны, так и в вербовке новых соратников. Не зря он больше трех десятилетий был гарантом секретов кровавого режима.
Возникает вопрос: каким образом сектантские экстремисты, такие как джихадисты Даиша, доверяют кому-то вроде ад-Дури, приверженца светского режима? Во время очередных фальшивых президентских выборов, к которым привык Саддам в девяностые годы прошлого века, ад-Дури признавался журналистам, что его политическая карьера началась с работы на фабрике холодильников, а также поведал о дружбе с кланом Саддама и своем участии в революции 17 июля 1968, устроенной партией «Баас». Конечно, он ни словом не обмолвился о собственной кровавой роли в шиитских и курдских репрессиях 1991 года. В 1998 году, посещая святой шиитский город Кербелу, ад-Дури подвергся покушению, но остался в живых.
Только его вмешательством можно объяснить то, что в июне 2014 года город Мосул с более чем двумя миллионами жителей пал, словно карточный домик. Та же участь ждала и другие стратегические места по берегам реки Евфрат и даже в дикой пустынной провинции Аль-Анбар.
Бывшие баасисты вовсе не исчезли после американского вторжения в 2003 году. На них не повлияли роспуск партии и поражения армии. Они продолжили быть активными и налаживать связи с суннитским сообществом, составляющим 30 процентов страны, которое оказалось отвергнутым после пришествия к власти шиитского большинства (более 60 процентов). Более того, в их руках сосредоточились такие дивиденды, как хорошие международные отношения, например, с Сирией – даже несмотря на ее союз с Ираном. Ад-Дури почти десять лет прятался в подполье в пограничных городах между Ираком и Сирией, таких как Ракка, колыбель Даиша.
Повторное появление «Исламского государства» в Ираке совпало с поглощением ряда территорий соседней Сирии, и этот факт режим Башара аль-Асада попытался использовать, чтобы выставить себя в роли жертвы в руках международного терроризма.
Но, как доказывают в своем масштабном труде об ИГИЛе Майкл Вайс и Хасан Хасан, эти притязания Дамаска не имеют под собой оснований, потому что доказано наличие крепких связей режима с «Аль-Каидой» в Ираке, наладившихся перед самым уходом американцев. Аль-Ришави, лидер движения против AQI – «Аль-Каиды» в Ираке, в провинции Аль-Анбар, раскрыл журналистам New York Times, что «все это дело рук Сирии. Сирийцы пошли на отвратительные меры».
Вайс и Хасан уверены, что широкая поддержка Даиша как в Ираке, так и в Сирии связана с его постоянным сотрудничеством с Дамаском. Если партия «Баас» в Ираке обращалась к исламистам для укрепления своих позиций в последнее десятилетие XX века, то эта же партия в сирийском изводе делала то же самое в первое десятилетие века XXI.
И живое доказательство – второй человек в государстве после Саддама Хусейна, Иззат Ибрагим ад-Дури, посредник между двумя странами, который то и дело попадает в различные видеохроники. Бесстрашный, одетый в оливково-зеленую форму партии «Баас», этот представитель «Исламского государства» претендует на то, чтобы сломать стереотип о политической роли, приписанной ему ранее. В этой новой большой игре он заставляет трепетать всю Месопотамию.