Страница 10 из 37
Винюков, стр. 19
«УВВ», 1873, № 13, стр. 4
(…) вопросы, остававшиеся под спудом целые века, зреют теперь не по дням, а по часам, и положить их опять под спуд – не во власти правителей. Все народы это знают и потому не только вооружаются с головы до ног, но, чего прежде не было, с готовностию принимают на себя тяжесть чрезмерных вооружений. У толпы вообще чутье не дурное, и если она жертвует многим для военных целей, даже в Англии, значит нельзя сделать иначе. Этот странный, хотя довольно объяснимый перелом европейской истории не может тянуться долго; он кончится сам собою, как только разсекутся мечом современные гордиевы узлы – но беда тем, кого он застигнет неготовыми.
Фадеев, стр. 68
Телеграмма Генерал-Лейтенанту Верёвкину
…Позвольте выразить Вашему Превосходительству и Уральскому казачьему войску Мою искреннюю сердечную благодарность за привет, который дорог моему сердцу. Для Меня на всю жизнь останется дорогим воспоминанием, что Я участвовал в походе вместе с Уральскими казаками. Николай.
Его Императорское Высочество Николай Константинович
«УВВ», 1873, № 49, стр. 1
Фотография из книги Ф. И. Лобысевича «Описание Хивинского похода 1873 года»
Но конец 1874 г. и особенно следующий за ним 1875 год, без сомнения, останутся надолго памятны Уральскому войску по тем печальным для войска последствиям, к которым привело некоторых открытое сопротивление новому положению о воинской повинности и хозяйственном управлении в Уральском войске, Высочайше утверждённому 9 марта 1874 г.
Витевский В. Н., стр. 188
Организация внутреннего хозяйства, воинской повинности и местного управления Уральского войска имеет много особенностей, присущих только одному этому войску. Такие основные для казачьих войск законы, как положение о поземельном устройстве (1869 г.), устав воинской повинности войска Донского (1875 г.), положение об общественном управлении станиц (1891 г.), составляющие общее достояние всех казачьих войск, до настоящего времени не применены ещё к Уральскому казачьему войску. Вообще, все главные реформы, производимые правительством в устройстве казачьих войск, применяются к Уральскому войску обыкновенно много позже, чем к другим войскам, при том большей частью, с значительными отступлениями, а иногда не применяются вовсе.
Эта обособленность и, так сказать, самобытность Уральского войска объясняется одним, весьма характеризующим это войско, обстоятельством, а именно – усиленным развитием в нём общинных начал.
«Столетие…», стр. 226
Всеобщность и равенство являлись (…) первым отличительным признаком воинской повинности казаков. Вторым, не менее важным, отличительным признаком являлось то, что казаки отбывали службу по очереди, сменяясь через некоторые, сравнительно краткие, промежутки времени, при чём до наступления новой очереди оставались свободными от службы и могли предаваться своим домашним мирным занятиям. (…) Преимущества такого порядка очевидны, и потому казаки всегда считали этот порядок своей главнейшей и неотъемлемой привилегией, как людей свободных.
«Столетие…», стр. 95
Итак, полезные стороны казачества были хорошо известны Петру Великому и он умел широко пользоваться ими.
Известны были Петру I и дурные стороны казачества: своеволие казаков, отсутствие дисциплины. С этой стороны на казаков было обращено должное внимание: во-первых, казаки были переданы в ведение новоучреждённой Военной Коллегии, во-вторых, у казаков было отнято право выбирать атаманов, которые стали назначаться Высочайшей властью.
Эти меры значительно усилили связь казаков с Империей.
«Столетие…», стр. 22
…Уральское войско составилось из наиболее беспокойных, а главным образом, наиболее независимых элементов, ревниво оберегающих свою личность от всякого постороннего вмешательства.
Начала равенства, легшие в основу организации всех вообще казачьих общин, достигли поэтому, в общине Яицких казаков особенно сильного развития, равно как и независимость отдельных членов общины.
Община не делилась, подобно прочим казачьим войскам, на станицы, а предоставляла собою однородную массу вполне равноправных и почти совершенно не признававших ничьей власти казаков.
«Столетие…», стр. 238
С умножением казачества, преемники Михаила Фёдоровича делали надбавки к прежнему жалованию, за что, конечно, кроме радетельной службы, требовали от казаков и большего послушания.
Абаза, стр. 26
Между благодетельными распоряжениями высшего начальства были и такие, которые вызывали неудовольствия среди казаков, возбуждали между ними ропот. Вожаками непокорных всегда являлись старые казаки, особенно сведующие в Св. Писании, или начётчики. Они не хотели признавать никаких перемен, «новшеств», хотя бы то было полезно для них самих и необходимо для блага государства. Они желали жить по старине, по заветам и обрядам до-Петровской Руси, что было общим желанием людей «старой веры». А среди яицких казаков старая вера, до-Никоновская, была в большом почёте.
Абаза, стр. 190
…они (власти) привыкли к регулярным восстаниям среди казаков, потому что правительство Екатерины II всегда стремилось к ограничению их свободы. Двумя годами раньше восстание в Уральской области было жестоко подавлено. У государства были веские причины не доверять казакам: они были отличные воины, но они были чужеродным телом в государстве, маленькая народность состоящая в основном из искателей приключений всех национальностей, которые подчинялись только их вожакам и признавали только их собственные законы, тем более неуправляемые, потому что почти все они были староверы. Государство регулярно делало решительные усилия приравнять их к регулярным войскам, но для казаков худшее, что могло с ними случиться, – это превратиться в обыкновенных солдат, потому что под «солдатом» подразумевалось «раб», и тогда они были бы обязаны брить свои бороды и креститься православным манером.
Oldenburg, стр. 250, перевод Ефремовой Т.
Коснувшись воинской повинности казаков, здесь будет уместно разсмотреть наряды их на службу. Постоянный наряд простирался до 1100 человек, сменяемых ежегодно. Тысяча из них располагалась кордоном вдоль Урала и обороняла Яицкую линию от набега ордынцев. Кордонные или форпостные казаки размещались в Яицком и Илецком городках, Кулагинской и Калмыковской крепостях и в 19 тогдашних форпостах; сто человек постоянно находились в Гурьевском городке и служили помощью тамошнему гарнизону. С 1766 года, приказано было посылать 500 человек в Кизляр, а с 1769 года, вменено было в обязанность отправлять ежегодно в Москву, в легионную команду, 300 с лишком казаков. Кроме этого могли быть, и действительно бывали, экстренные наряды. Не принимая во внимание экстренную службу и останавливая внимание только на цифре постоянного наряда, напр. на 1769 год, ровнаго почти двум тысячам казаков была очень не легка: казаков, вышедших тогда из возраста малолетков, числилось в войске не свыше 4600 человек, следовательно, на службу отправлялось, без экстренных нарядов, близко половины взрослаго народонаселения.
«Борьба партий…», «УВВ», 1869, № 14, стр. 9
– Да, – прибавил, усаживаясь на скамье, молодой человек в форме, – такой же вот казак, как и я… (…)