Страница 12 из 18
Сектор высшей школы образуют университеты и политехникумы. Они считаются самостоятельными корпоративными организациями, хотя и существуют на базовом финансировании или дотациях со стороны центральных и местных властей. В этом секторе выполняется основной объем национальных фундаментальных исследований, некоторая доля прикладных исследований и обычно ничтожный объем экспериментальных разработок по заказам промышленности.
Наконец, сектор частных бесприбыльных научных организаций образуют независимые научные центры, создаваемые общественными объединениями, частными лицами и благотворительными фондами. Они берутся за выполнение как фундаментальных, так и прикладных исследований (часто – гуманитарного профиля) по внешним заказам, в том числе и правительственным. Это сравнительно маломощный сектор, выполняющий лишь малую долю общенациональных исследований.
Приведенная ниже табл. 4 характеризует средние доли общенациональных затрат на исследования и разработки в США, Германии и Великобритании, достающиеся каждому из перечисленных выше четырех секторов, по данным на 2008–2009 гг.
Таблица 4
Доли общенациональных затрат на ИР, в %
Эта небольшая сводка позволяет составить представление о типичных относительных мощностях каждого из четырех секторов национальных научно-технических систем.
Повторим, что сектор высшей школы в странах – членах ОЭСР является основным исполнителем исследований в фундаментальной науке, а корпоративный – экспериментальных исследований и разработок. Общенациональные затраты на фундаментальные, прикладные исследования и экспериментальные разработки в современных промышленно развитых странах описываются в среднем пропорцией 20 : 20 : 60.
В нашем научно-техническом сообществе большое значение придается величине общенациональных затрат на науку. Постоянно циркулируют слухи о том, как они все растут и растут со временем в благополучных и просвещенных странах. На деле оказывается, что этот рост (во всяком случае, в больших странах) если и происходит, то медленно и, что самое существенное, примерно с той же средней скоростью, что и рост их ВВП.
В этом нетрудно убедиться, сравнив за достаточно длительный промежуток времени среднегодовые скорости роста общенациональных затрат на исследования и разработки и ВВП. Первая кривая осциллирует вокруг второй, причем колебания ВВП отзываются большими флуктуациями общенациональных затрат на науку, происходящими с некоторым естественным запозданием.
Таких ситуаций, когда в крупной стране рост затрат на науку длительное время заметно опережал бы рост ВВП, не наблюдается. Можно переформулировать этот вывод, сказав, что богатая и мощная наука бывает только в странах с мощной экономикой и из «экономических пигмеев» не получается «научных гигантов».
Повторим, что наука в высшей школе занимается главным образом чистыми фундаментальными исследованиями, в меньшей мере – ориентированными фундаментальными и стратегическими прикладными исследованиями и в ничтожном объеме – экспериментальными разработками. «Исследовательские» затраты всего сектора высшей школы в нескольких странах, выраженные в процентах от их ВВП, колебались в 2009 г. от 0,9% в Швеции и Дании до 0,1% в Японии. В среднем по странам – членам ОЭСР этот показатель равнялся 0,4% их совокупного ВВП. В США он был 0,36%, в Великобритании – 0,51, в Германии – 0,49, во Франции – 0,45%. По всему сообществу ОЭСР за 1999–2009 гг. эти затраты выросли в 1,14 раза, но в Люксембурге – в 15 раз и в Великобритании – в 2 раза. При этом они уменьшились в Израиле и не возросли в Японии и Мексике.
Финансирование науки в высшей школе – преимущественно государственное и институциональное (базовое), но дополняется проектным (грантовым) финансированием из разнообразных источников. В 2008 г. доля базового финансирования колебалась в разных странах от 96% в Дании и 88% в Германии до 34% в Бельгии и 17% в Корее, где господствует прикладная наука.
Существует мифологема, что прогрессивные руководители корпораций и промышленных компаний охотно финансируют высокую исследовательскую науку. Ее, однако, опровергают факты. Так, в 2009 г. доля средств, поступавших из корпоративного сектора в высшую школу и в научные центры государственного сектора, составляла в разных странах ОЭСР от 1,5 до 14% от всех «исследовательских» затрат этих двух секторов, являющихся основными исполнителями чистых и ориентированных фундаментальных исследований. К тому же вследствие мирового кризиса вклад корпоративного сектора во многих странах сократился. Приведенная ниже табл. 5 иллюстрирует изменения вклада корпоративного сектора в суммарные «исследовательские» затраты высшей школы и государственной науки в процентах от суммарных затрат.
Таблица 5
Вклад корпоративного сектора в «исследовательские» затраты высшей школы и государственной науки, 1999–2009 гг., в %
Впрочем, в некоторых странах долевой вклад корпоративного сектора или не изменился, или даже слегка вырос. Поэтому в среднем по всему сообществу ОЭСР он удержался на уровне 7,2%.
Вопреки утверждениям адептов экономического либерализма, правительства развитых стран систематически поддерживают исследования и разработки в корпоративном секторе, будучи заинтересованы в технологическом совершенствовании и повышении конкурентоспособности собственной промышленности. В 2009 г. доля государственных средств, поступавших по различным каналам в корпоративный сектор, составляла (от всех «исследовательских» затрат этого сектора) от 20% в Южной Африке до 1% в Японии. В среднем по странам – членам ОЭСР она составляла 6,4%, в США – 8,8, в Великобритании – 7,8, в Германии – 4,4, во Франции – 11%.
Средняя доля государственной финансовой поддержки корпоративного сектора уменьшилась вследствие кризиса. За период 1999–2009 гг. она снизилась с 8,1 до 6,4% во всем сообществе стран – членов ОЭСР, с 11,2 до 8,8 – в США, с 6,8 до 4,4 – в Германии, с 11,2 до 9,0 – во Франции и с 1,7 до 1,0% – в Японии.
Есть подозрение, что эти цифры занижены, так как правительства опасаются навлечь на своих предпринимателей обвинения в недобросовестной конкуренции. К тому же следует принимать во внимание, что в корпоративном секторе промышленно развитых стран, входящих в ОЭСР, расходуется более половины всех общенациональных затрат на исследования и разработки. Следовательно, в шкале ВВП показатели правительственной поддержки корпоративной науки в среднем примерно вдвое выше.
Средства, поступающие на оплату заказов от зарубежных фирм или в виде грантов от международных и зарубежных фондов, в среднем не превышают 10% от общенациональных затрат на исследования и разработки в странах – членах ОЭСР. В 2008 г. они составили около 20% в Великобритании, но только 0,4% в Японии и 0,1% в Корее. Считается, что в большинстве малых стран эти деньги поступают от транснациональных корпораций, использующих в своих интересах дешевые интеллектуальные ресурсы таких стран, играющих в современном мире роль своего рода «научно-технических офшоров».
Проблема результативности или эффективности национальных научно-технических систем является подлинно «проклятым вопросом» научно-технической политики. Наука не создает материального коммерческого продукта. Значимые открытия возникают непредсказуемым образом, и их воплощение в производстве оказывается отложенным и стохастическим. Попытки выявить прямые связи между достижениями исследовательской науки и технологическими инновациями до сих пор не дали отчетливых результатов. Поиски способов оперативного измерения результативности науки интенсивностью инновационной или патентной активности хотя и предпринимаются, но результаты не выглядят убедительными.