Страница 26 из 39
«Мне нужно поговорить с Марианной», — подумал вдруг Язон, решаясь. И казалось, судьба улыбнулась ему, потому что пришел антракт.
В антракте зал «Комеди Франсез» наполнился шумом, смехом и разговорами. В соответствии с правилами хорошего тона мужчины должны были отправляться к своим друзьям, чтобы приветствовать их жен с такими же церемониями, словно это происходило у них дома. В некоторых ложах лакомились конфетами, щелкали орехи, пили шербет и ликеры. Театр был только предлогом, чтобы уютно посплетничать, обычным проявлением светской жизни.
Марианна хорошо знала этот обычай, поэтому улыбнулась, кивая, мужу, когда он встал, чтобы подойти к друзьям. Ей безумно хотелось никогда не отпускать Коррадо от себя, но она понимала, что не может князя держать на привязи. Тем более они всегда смогут насладиться друг другом — времени много.
— Честное слово, — вздохнула Гамелен, устраиваясь рядом с Марианной, — ты произвела фурор. Да ещё и с князем, хотя наше общество не принимает необыкновенных людей, но князь умеет быть обаятельным.
— Обаятельнее гусара? — ехидно уточнила Марианна, напоминая нынешнего возлюбленного подруги. — Кстати, что ты с ним сделала?
— Я послала его пить кофе. Ему слишком хотелось спать, а я не выношу сонных, когда я рядом! Это оскорбительно…
Дверь ложи отворилась. Показался Талейран в сопровождении Язона. Последовали поклоны, реверансы, поцелуи рук, затем неисправимая креолка, одарив Бофора полной кокетства сияющей улыбкой, взяла за руку князя и увлекла его наружу, не дав ему даже слова вымолвить, заявив, что она должна сообщить ему нечто весьма значительное при условии сохранения тайны. Марианна и Язон оказались наедине.
Наступила неловкая минута молчания. Язон молчал, а Марианна не знала, с чего начать разговор. Раньше она бы в обморок упала от счастья за одно только мгновение с ним, а сейчас Марианна вдруг поняла, что он чужой человек. Они слишком разные, поэтому никогда не смогли бы быть вместе.
— Марианна, я хотел бы кое-что вам сказать… — заговорил вдруг Язон.
Марианна взглянула на него, и Язон решился:
— Марианна, давай ты мне отдашься в последний раз? Пусть эта ночь будет как напоминание о нас! Последнее напоминание, потому что судьба явно против нас.
— Нет, — она отступила на шаг. — Нет, мы никогда не сможем быть вместе. Ты Язон Бофор, американский корсар, а я… я княгиня Сант-Анна. Мы слишком разные люди. Может, судьба впервые оказалась права. Возвращайся к жене, а я люблю мужа и всегда буду с ним.
— Но Марианна…
— Нет! Я всё сказала, и мое решение неизменимо. У вас всё? — уточнила Марианна, раскрывая веер.
Язон задумчиво на неё взглянул и вдруг резко притянул к себе. Марианна не успела даже вскрикнуть, как он быстро прижался к её губам. Молодая женщина возмутилась. Всё её существо восстало против такой наглости. Он её поцеловал на глазах у всего светского общества, на глазах у Коррадо… Это безобразие! От гнева Марианна потеряла дар речи.
Единственное, на что молодая женщина была способна, это врезать пощечину и с честью удалиться. Она не помнила, как подошла к карете, как села в неё и велела кучеру Гракху ехать. Всё происходило, как сквозь туман.
Язон пытался её поцеловать, но что подумал об этом Коррадо? Посчитал ли её поведение вызывающим? Марианна откинулась на подушки. Сейчас она хотела немного отдохнуть, чтобы с новыми силами встретить день. Такую усталость она ещё никогда не чувствовала.
Вернувшись домой и войдя в свою комнату, она обратила внимание на начищенные до блеска штиблеты, безусловно, мужские, лежавшие на обтянутом зеленой тафтой табурете.
— Аркадиус! — воскликнула она, подумав, что хозяином обуви может быть только ее друг Жоливаль, внезапно вернувшийся из путешествия. — Я так хочу спать…
Слова замерли у нее на губах. Полностью распахнутая дверь открыла мужчину, который ожидал ее, растянувшись в глубоком кресле. И Марианна поняла, что час для сна еще не наступил, ибо тот, кто лениво поднялся, чтобы отвесить столь же глубокий, сколь и ироничный поклон, был Франсис Кранмер…
========== Глава 18 ==========
В этот вечер нервы Марианны были слишком напряжены, чтобы при виде своего первого мужа она испытала что-нибудь другое, кроме тоски. Хотя этот человек представлял опасность и у нее были основания бояться его, сейчас она дошла до такой степени безразличия, что даже не ощущала страха. Поэтому, не проявляя ни малейшего волнения, она закрыла за собой дверь. Затем, не удостоив неурочного гостя ничем, кроме ледяного взгляда, она направилась к туалетному столику, сбросила шарф и стала стягивать свои длинные перчатки, одновременно не теряя из виду англичанина, отражавшегося в высоком зеркале.
Она испытала некоторое удовлетворение, заметив, что он кажется разочарованным. Без сомнения, он рассчитывал на испуганное движение, может быть, крик. Эта холодность и безмолвие были для него совершенно неожиданными. Продолжая играть до конца, Марианна проверила, в порядке ли у нее прическа, взяла один из заполнявших столик хрустальных флаконов и слегка побрызгала духами шею и плечи.
После чего она спросила:
— Как вы вошли? Мои слуги, безусловно, не видели вас, иначе они предупредили бы…
— Почему же? Один слуга знает…
— Только не из моих. Они не рискнут своим местом из-за нескольких экю. Итак?
— Окно, конечно! — вздохнул Франсис, снова располагаясь в кресле. — Стены вашего сада не так уж высоки… и оказалось, что я уже три дня ваш сосед.
— Мой сосед?
— Вы разве не знаете, что у вас соседка англичанка?
Да, Марианна знала это. Она даже поддерживала достаточно хорошие отношения с мадам Аткинс, у которой кузина Аделаида нашла убежище, когда ее разыскивала полиция Фуше.
Она была бывшей актрисой театра «Друри-лейн», и ее звали тогда Шарлоттой Уолпол, но она приобрела право на уважение и в то же время право стать парижанкой, пытаясь, рискуя жизнью и состоянием, спасти из Тампля королевскую семью после казни Людовика XVI. Императорская полиция терпела ее присутствие. Особенно удивило Марианну то, что эта славная женщина, благовоспитанная и добрая, смогла наладить дружеские отношения с таким человеком, как Франсис Кранмер, и она не скрыла свои сомнения.
Лорд Кранмер рассмеялся.
— Я могу даже сказать, что дорогая Шарлотта очень любит меня. Знаете, Марианна, вы одна из немногих женщин, которые находят меня отталкивающим и достойным ненависти! Большинство ваших современниц считают меня очаровательным, приветливым, учтивым…
— Очевидно, они не имели радости выйти за вас замуж! Отсюда и разница… Сказав это, я предпочла бы, чтобы наш разговор не затянулся. Я… очень устала.
Франсис Кранмер соединил руки кончиками пальцев и стал рассматривать их.
— Должен заметить, что вы не очень долго оставались в «Комеди Франсез», а оно и ясно. Кто вынесет такой позор? Когда Язон поцеловал вас на глазах у всей публики и у вашего нынешнего мужа. Какой пассаж! Долго все будут обсуждать этот инцидент! Интересно, что говорит об этом ваш супруг?